— А ты что-нибудь слышала, что обо мне говорят? — поинтересовался Дрю.
— Да, кое-что. Но я не придала этому значения. Подумаешь, еще одна сплетня!
— Дерьмо!
— Следи за своими выражениями. Твоя мать не обрадовалась бы, если б слышала тебя сейчас.
— Но ты ведь ей не пожалуешься? — голос Дрю снова стал добрым и мягким.
Улыбка прибавила морщин на лице Бекки.
— Нет. — Она помолчала. — Бьюсь об заклад, а знаю, откуда пошел этот слух.
Дрю напрягся.
— Так откуда же?
— Из «Лакированной Мечты».
— Что это, черт возьми, такое?
— Маникюрный салон. Ну знаешь, куда женщины ходят делать маникюр. Энн Синклер там заправляет.
У Дрю перехватило дыхание.
— Будь я проклят…
— Это что-то вроде салона красоты…
Но Дрю больше не слушал. Он ринулся к двери.
— Вы куда направились, молодой человек? — встревожилась Ребекка. — Время обедать.
— Не беспокойся. Я поем потом. Мне кое-что надо срочно сделать.
С этими словами он скрылся за дверью.
Весь день прошел в суете и заботах. Энн и Софи работали не покладая рук. Наплыв народа, вероятно, объяснялся предстоящим танцевальным вечером в местном клубе.
Как бы там ни было, Энн была довольна. Ей нравилось многолюдье в салоне. К тому же это означало приток средств, а значит, делало все более реальной перспективу расширения салона.
В семь часов Софи заявила:
— Я сейчас рухну.
— А я рядом, — добавила Энн. — Не помню, когда я так сильно уставала.
Софи остановилась у двери.
— Ну, пока!
Энн принялась готовить салон к завтрашнему дню. Вдруг раздался стук в дверь. Она в недоумении наморщила лоб. Кто бы это мог быть в такую пору? Да кто угодно, подумала она, ведь в салоне все еще горел свет. Но она не намерена еще кому-то делать маникюр в этот поздний час. Тем более что она просто валилась с ног от усталости.
Энн отперла и приоткрыла дверь. На пороге стоял Дрю, облокотившись на перила.
Энн онемела от изумления.
Глава 5
Дрю вошел внутрь, остановился посреди комнаты и прорычал:
— Я из тебя душу выну!
Стремясь держать себя в руках, Энн повернулась к нему и удивленно спросила:
— О чем ты говоришь?
Его губы скривились.
— Не прикидывайся ангелочком.
Ошеломленная Энн уставилась на него. Дрю стоял совсем рядом и словно источал разрушительную энергию. Вены на шее напряглись, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Едва заметный шрам на переносице — памятка о его увлечении футболом — обозначился четче.
Дрю старался говорить спокойно, но Энн чувствовала, что его распирает от ярости. Это, однако, делало его еще привлекательнее.
— Не пытайся оправдываться, это не поможет.
Энн выдавила подобие вежливой улыбки.
— Я никак не возьму в толк, о чем речь. Ты врываешься, как ураган, с какими-то странными угрозами, обвинениями…
— Прекрати, — грубо оборвал он.
Энн до боли прикусила губу. А Дрю вызывающе глядел на нее, и этот взгляд будил в ее душе непонятное волнение. Сияние его глаз, запомнившееся Энн с детства, не утратило своей чувственной и загадочной яркости.
Она потупилась и принялась теребить нитку, попавшуюся под руку. Если что-то оказывалось Дрю не по душе, от его мягких манер не оставалось и следа. Очевидно, на этот раз чем-то провинилась она. По крайней мере, он так считал. Энн вспомнила, как Дрю с Питером выясняли отношения. Дрю мог держаться в рамках не более минуты, потом срывался и впадал в ярость.
Несмотря на это, Энн не смогла побороть греховного соблазна выяснить, насколько глубоко она задела его.
— Здесь моя собственность, и я могу попросить тебя убраться.
— Тебе это ничего не даст, — самоуверенно заявил он.
Настала очередь Энн рассердиться. Кем он себя возомнил? Она хотела одернуть его, но голос от гнева не слушался.
— Я почему-то считал, что ты не такая. — Дрю презрительно фыркнул. — Но я ошибся. Ты такая же, как все бабы, каких я знал. Болтаешь всякую чушь.
— Я болтаю? — голос Энн задрожал. — Ради Бога, перестань говорить загадками.
— А как насчет всяких слухов? — насупился он.
— При чем тут я? Он усмехнулся.
— Не станешь же ты уверять меня, будто в этих стенах не склоняют мое имя на всякие лады?
Краска отлила от ее лица. Так вот в чем дело! Заметка в скандальной хронике и ее последствия дали о себе знать. И снова это коснулось ее.
— Послушай, — она пожала плечами. — Не стану отрицать, что о тебе здесь говорили, но…
— Что — но?
— Дай мне сказать, хорошо?
— Я слушаю.
— Если за пределами этого салона что-то говорится о тебе, это исходит не от меня. А за то, что болтают другие, я не отвечаю.
— А ты можешь себе представить, каково быть героем такой сплетни?
— По-моему, ты чересчур драматизируешь ситуацию. Неужели у тебя нет других забот, кроме чьих-то досужих выдумок?
Он отвел глаза.
— Выдумки бывают разные.
Энн была готова с ним согласиться. Когда сексуальные возможности мужчины подвергаются сомнению, ему легко выйти из себя. Тем не менее, она не собиралась выслушивать обвинения, которые скорей следовало бы адресовать праздным болтушкам, посещавшим ее салон. Она ведь их одернула. Впрочем, сделать это можно было и решительней.
— Ну, а каков твой вклад в эти задушевные беседы?
Энн смущенно заморгала.
— Что-что?
— Ты слышала, что я спросил.
Он нарочно ее провоцировал, это было ясно. Но она не станет потакать его самолюбию. Конечно, он потерял отца, и ему приходится нелегко. Но это еще не повод выплескивать на нее свои переживания.
