на ней, и губы его выжигали все новые и новые тропинки на ее теле. Но он все еще медлил войти в нее, подавляя свою бешеную страсть. Он лег поудобнее и продолжая свои сладкие мучения, опять отодвигая момент, которого она так ждала.
Потом опершись на локти, он выдохнул:
— Ты хочешь меня, скажи!
Его глаза напомнили ей раскаленные изумруды.
— Нет, я тебе ничего не скажу.
Она почувствовала на своих губах его губы.
— Ты что, хочешь, чтобы я оставил тебя и ушел?
О боже! — подумала Кристен. — Только не это, уж лучше умереть. Но разве он сможет уйти? Нет, он этого не сделает, он не уйдет.
Она не отвечала, и в глазах ее Ройс увидел упрямую гордость, смешанную с желанием. Он застонал, признавая свое поражение. Но поражение это было сущим пустяком в сравнении с тем блаженством, которое он познал, овладев наконец ею, и которое увлекло его в забытье.
Когда Кристен пришла в себя, Ройс разрезал ремни, связывавшие ее. Потом он обнял ее и лег на спину. Она положила голову ему на грудь. На время дух борьбы иссяк. Ройс понял это и, воспользовавшись моментом, спросил:
— Ты ведь знала, что я не смогу уйти от тебя? — В его голосе звучали обвинительные нотки.
— Да, я это знала.
— Упрямая девка, — пробормотал он.
Кристен сонно улыбнулась.
Глава 24
Ее разбудил нежный поцелуй. Она вздохнула, потянулась, но открывать глаза не хотелось. Во сне она увидела свою родину, и было так ужасно сознавать, что это не наяву.
— Ну что, дух борьбы еще не вернулся к тебе, моя колдунья?
Кристен улыбнулась. Она чувствовала, что Ройс сидит рядом.
— Нет.
— Тогда я жду новых предложений.
— Ах ты!
Она открыла глаза и схватила подушку, чтобы запустить ему в голову. Он уже направлялся к двери.
— Нет, Кристен, давай заключим перемирие. Сегодня утром у меня много дел. Я уже приказал Эде, чтобы она принесла тебе платье и… — Он замолчал, так как в дверях показалась Эда. — Ну, ладно, Эда, объясни ей все. — С этими словами Ройс удалился.
Кристен села в постели и недовольно посмотрела на старую женщину.
— Что все это значит? Он сказал, что у него какие-то дела.
— Да, сегодня приезжает Альфред.
— Ваш король приезжает сюда? — удивленно спросила Кристен.
Подойдя поближе, Эда кивнула:
— Да, он уже выслал гонцов, которые сообщили нам это известие. У нас всего несколько часов на подготовку.
— Но зачем он приезжает сюда?
— Он оказывает нам огромную честь.
— Если ты не знаешь, так скажи об этом прямо.
Эда засмеялась.
— Ну что ж, твой вопрос действительно застал меня врасплох. Откуда мне знать, почему он вдруг решил приехать? Но с тех пор, как был заключен мир, так повелось, что он часто навещает своих лордов — наверное, чтобы поднять у них боевой дух, а заодно проверить, как они готовы защищать отечество, ну и напомнить им, что мир не вечен. Он не скупится на похвалы и обещания, чтобы они посерьезней относились к искусству владеть оружием. За последнее время это уже третий раз он к нам приезжает.
— Ну вот, видишь. Ты все же знаешь больше, чем тебе казалось, — улыбнулась Кристен.
— Есть и еще причины. Наш король своих вассалов, которые у него особо в чести, навещает просто для того, чтобы на пару часов или даже дней забыть об опасности, что идет от датчан. Лорд Ройс принадлежит к тем, кому он оказывает особую милость.
— Надо же, — заметила Кристен с налетом сарказма.
Сейчас, днем, к ней вернулось недовольство Ройсом. Кроме того, его не было рядом и он не мог влиять на ее мысли и чувства.
— Ну, что ты мне принесла? Еще одно платье, которое мне не подходит?
— Нет, это сшили специально для тебя, по твоему росту.
Кристен подняла вопросительно бровь и наморщила лоб, разглядывая платье, которое Эда держала, высоко подняв руки. Оно было сшито из такой же грубой материи, как и то, которое Ройс разрезал на ней вчера кинжалом.
— Это Ройс распорядился?
— Нет, леди Даррелл, — ответила Эда. — Она считает неприличным, что короткие платья слишком высоко открывают твои ноги. Она говорит, что так много голого тела может ввести в соблазн мужчин, которые не бояться Бога.
При этих словах губы Эды дрогнули. Кристен тоже хихикнула, и обе они вдруг громко рассмеялись.
Веселость Кристен улетучилась так же быстро, как и пришла, когда она увидела на руке Эды, когда та подавала ей платье, цепи. Однако она ничего не сказала и даже сама надела их. Идя наперекор Ройсу, она ничего не добьется. Никакой пользы ей не будет, если она и дальше станет показывать ему, как боится этих цепей. Если ей суждено все время носить цепи, ну что ж, пусть будет так. Со временем они смогут вызвать в ней ненависть, необходимую ей для того, чтобы действительно освободится от власти, которой сейчас обладал над ней этот сакс.
— Неужели мы должны всю еду готовить сами? — спросила Кристен Эду, увидев, что они работают на кухне вдвоем, а зал был тоже почти пуст.
Эда хихикнула.
— Остальные придут, как только леди Даррелл их отпустит. Она совсем теряется, когда приезжает король, и гоняет своих служанок, как кур по двору, а дело все равно стоит на месте. Мы успеем сделать больше, когда госпожа ляжет спать.
— Эда!
— Ну а если это на самом деле так? — стояла на своем старуха.
Кристен улыбнулась про себя. Сегодня Эда показала себя совершенно с новой стороны: оказывается, у нее есть чувство юмора. С тех пор как Кристен появилась здесь, именно юмора ей и недоставало, поэтому она прониклась к этой старой женщине еще большей симпатией. Она вдруг осознала, что Эда стала ей по- настоящему близка. Ее ворчливость, ее не всегда желанные советы, ее готовность взять под свое крыло — все это напомнило Кристен дом и старую Альфреду, которая была такой же властной, как мать — не как Бренна, а как большинство матерей подруг Кристен, но одновременно была хорошей подругой.
Не прошло и несколько минут, как к Эде вернулась ее ворчливость.
— Хорошенькое дельце! Во всем доме не нашлось девушки, которая смогла бы поприветствовать гостей улыбкой. Это приходится делать старухе, как будто у нее других занятий нет.
Взгляд Кристен упал на дверь. Там стояли трое молодых мужчин, только что вошедших в зал.
— Это те, что привезли известие о приезде короля?
— Да, и, по виду, они благородного происхождения.
