принимали. Исключение составили 'Легкий' и 'Мощный', которые зачислили в ДОТ (Действующий отряд судов), и они приняли участие в Гражданской войне на Балтике.
Наиболее изношенные и разукомплектованные 'бураковы' по окончании войны не восстанавливались и были разобраны в 1923–1924 годах. В их число вошли 'Молодецкий', 'Искусный' и 'Ловкий'.
Только по причине крайнего дефицита кораблей в составе РККФ (Рабоче- Крестьянского-Красного Флота) по окончании Гражданской войны все же использовали безнадежно устаревшие и изношенные 'бураковы'.
В 1920 году из действующего флота в распоряжение Всеобуча передали 'Легкий'. Осенью 1920 года 'Крепкий' всё еще выходит на боевые дежурства в Финский залив — вплоть до Кургальского полуострова. На 1 августа 1921 года его вооружение составляли два трехдюймовых орудия и четыре пулемета. Стрелковое оружие составляли 25 винтовок японского образца. Личного оружия — револьверов у команды не было. Тогда же с него сдали в лабораторию для переосвидетельствования все артиллерийские снаряды.
Поражает безграмотность в написании подаваемых документов той поры '… Проведение ремонта на к А ра бле.
'… на руках у морЕков оружия нет…' — это был обычный стиль официальной корабельной документации тех лет. И это были не черновики, а документы, подаваемые в вышестоящий штаб. Пролетаризация и демократизация РККФ быстро изжили себя, и с 1921–1922 годов начинается постепенное наведение 'должного порядка' в корабельной службе.
Так, 24 августа 1921 года командир и комиссар эсминца 'Крепкий' вынуждены отметить в приказе по кораблю 'крайнее' положение с утренней побудкой. Дело уже доходило до того, что команда не вставала вовремя даже 'в течение положенного получаса'(!). Командир был вынужден рекомендовать проснувшимся военморам* 'будить своих товарищей', так как должность дневального отсутствовала.
Начались выговоры за 'продолжительные и немотивированные' отлучки вахтенных с мостика. Вынося очередное порицание вахтенным Матвиенко и Тушилину командир был вынужден отметить, что 'вахтенные совершенно не знают дежурного старшину'.
Но 'главный фронт' в наведении порядка — пролег не через боевые посты, а через корабельный камбуз. И журнал приказов командирa 'Крепкого' сохранил основные этапы этого сражения…
К концу декабря 1921 года ропот команды стал настолько явным, что командир корабля военмор Юрловский был вынужден вмешаться: '… Мною замечено, что завхоз и баталер ведут отпуск продуктов… по своему усмотрению… что вызывает нарекания команды… Предоставляю в обязанность артельщику ежедневно предоставлять помощнику командира полный отчет о расходе продуктов'. Вероятно, при проверке выяснилась масса 'интересных деталей', так как через два дня (27 декабря) последовал грозный приказ: '… Отчислить Георгия Туллака от должности кока и перевести в помощники кочегара… и назначить кочегара Писемского коком.'.
Следующий этап наступил 6 января 1922 года, когда командир объявил о 'наказании кочегара Г. Туллака арестом на 5 суток с содержанием на гаупвахте 'за неисполнение моего приказа и предупредить его, что за дальнейшие проступки он может быть наказан вплоть до отдания в Народный трибунал'. Журнал умалчивает о причинах, по которым семь дней спустя (13 января) Г. Туллак был исключен из списков в связи с направлением в госпиталь.
Очередной этап 'борьбы' наступил 21 января, когда вернувшийся из госпиталя Г. Туллак был в тот же день 'арестован на корабле до разбора его дела', а инженер-механику Янковскому поручили провести дознание в двухдневный срок. Оказалось, что бывший 'хозяин камбуза' попался на попытке подделки продовольственного аттестата.
Последовала ревизия, результатом которой стали грозные 'оргвыводы' в приказе от 26 января 1922 г. Объявлялись строгие выговоры: 1. Завхозу корабля Сергееву, за неправильную выдачу хлеба и недосдачу 14 12 фунтов его и траты хлеба артельщиком без его ведома; 2. Баталеру, за неисполнение приказа от 25 декабря о ежедневной продуктовой отчетности и 3. Артельщику, за подмену военмору Баранову фунта масла банкой казенных консервов и неточное ведение продуктовой книги.
'В дальнейшем, — говорилось в приказе, — буду считать подобные проступки злым умыслом, и виновные понесут наказание. Выявленные на складе излишки продуктов распределить по желанию команды. Указываю завхозу изыскать средства для исправления весов и приобретения мелких гирь.'
1 февраля ученик кочегара Г. Туллак был списан с корабля в распоряжение командования флотским полуэкипажем как 'не соответствующий своему назначению'. Так тяжело приходила в норму флотская служба после шабаша революционной анархии.
В 1923 г. четыре расконсервированных эсминца бывшего 8-го дивизиона составили ядро Финско- Ладожского отряда Морпогранохраны. Это были 'Лихой', 'Меткий', 'Ловкий' и 'Крепкий'. При этом износ двух первых оказался таков, что в мае того же года они были сданы обратно в порт и больше не использовались. 'Ловкий' и 'Крепкий' (переименованный 13 декабря 1922 года в 'Рошаль') еще некоторое время использовались в качестве учебных кораблей. Одновременно в Балтийском флоте находился второй корабль под названием 'Рошаль' — бывший эскадренный миноносец 'Уссуриец'. Но уже 23 сентября 1923 года 'Рошаль', находящийся в ведении Главвоенпорта, был выброшен во время шторма на причальную стенку и его ремонт сочли нецелесообразным. В 1924 года сдали на слом 'Ловкий', и в 1925 г. из списков был окончательно исключен последний эсминец типа 'Лейтенант Бураков' — 'Мощный'.
История четвертой, последней, наиболее многочисленной и 'продолжительной' серии французских эсминцев в составе русского флота была окончена.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Постройка эскадренных миноносцев типа 'Лейтенант Бураков' могла быть оправдана только войной. Эта серия стала самым многочисленным заграничным заказом в истории русского броненосного флота.
Устаревающий (для 'форелей') и устаревший (для 'Бураковых') проект был тем не менее качественно и добротно реализован французскими судостроителями. Об этом наглядно и зримо говорит их двадцатилетняя (в среднем) служба в составе русского флота. В то же время для них оказалось характерным большое количество мелких и второстепенных заводских 'недоработок', требовавших от команд долгого и тщательного 'осмотра в отсеках'.
Деньги, потраченные на строительство 'Бураковых', могли быть потрачены 'с пользой' только в
