старую мебель.
— Я так рада была, когда узнала, что миссис Иствуд будет жить в семье, с родными людьми, а не в казенном учреждении. Бедняжка так волновалась по этому поводу. — Джози проглотила последний кусочек омлета. — Очень вкусно! Это мама научила вас так готовить?
Во взгляде Феликса было что-то такое, чего она не могла расшифровать. Сердце Джози тревожно забилось, но потом взгляд его просветлел, и он засмеялся.
— Нет, это мой сосед в университетском общежитии, от отчаяния, что ему все время приходилось готовить одному.
Джози отогнала от себя не слишком приятную ей мысль о том, что этим соседом вполне могла оказаться и девушка, и быстро сказала:
— Ну, я-то уж точно не могу вот так здорово готовить омлет. Наверно, — добавила она задумчиво, — именно в то время я впервые увидела вас.
— Мы разве встречались? Сомневаюсь, что я мог бы позабыть девушку с такой белоснежной кожей и такой точеной фигуркой, как у вас.
Феликс сказал это столь будничным тоном, что до Джози не сразу дошел смысл его слов. Она-то уже сколько раз проклинала свойство своих щек заливаться румянцем в самые неподходящие моменты. Но все же Джози сумела вздернуть подбородок и выдавить из себя улыбку.
— Это было больше девяти лет тому назад. Я тогда носила джинсы с подтяжками и ненавидела знакомиться, особенно… — Она внезапно осеклась и отвела взгляд.
— Особенно?..
— О, особенно со студентами-медиками, — быстро проговорила она. Не признаваться же ей было в том, о чем она подумала: что он был невероятно красив и не скрывал своей скуки по поводу того, что его притащили знакомиться с нескладной веснушчатой девчонкой, живущей по соседству.
— Так это было девять лет назад?.. Ну, тогда я был запуганным до смерти юнцом, которому предстояли выпускные экзамены в университете и который сам удивлялся, как вообще ему могло прийти в голову то, что он способен стать врачом.
Джози внимательно посмотрела на него. Феликс казался ей таким уверенным в себе человеком!
— И представить себе не могу вас таким… — вырвалось у Джози.
— Неуверенным в себе? Да, я тогда действительно был ужасно напуган. Со мной случалось это не однажды. Я часто сомневался, правильный ли выбор делаю, а выбор делать приходится нередко, как и всем врачам. Когда, например, приходилось назначать сильнодействующие средства или рекомендовать болезненные операции человеку, который, я знал, все равно обречен. И как сказать отцу и матери, что их единственный ребенок двух лет от роду болен лейкемией? Или как сообщить дочери, единственный смысл жизни которой заключен в уходе за матерью, что ее мать больна болезнью, при которой через некоторое время вполне может не узнать собственную дочь? — Глаза Феликса затуманились. — Так что как тут не быть напуганным? И еще я немного нервничаю из-за того, что завтра выхожу на новую работу…
Феликс поднялся из-за стола и сказал почти веселым тоном:
— Ну да хватит говорить о моих проблемах! Пока вы спали сном младенца, я, смотрите, вызволил вашу сумку и ключи от машины! И еще я набрался храбрости и принес сюда ваш чемодан. — Джози проследила за его взглядом и заметила свой чемодан, стоящий в углу. — Так что вы можете переодеться и…
— Но я же не могу здесь оставаться!
Феликс нахмурился.
— Конечно, вы не можете оставаться здесь дольше, чем на одну ночь. Мне надо заботиться о своей репутации. Но состояние, в котором вы находились… — голос его вдруг стал холодным, — и состояние, в котором находится ваш дом, не оставляют нам иного выбора.
— Так, значит, вы все еще считаете меня ответственной за состояние Джозефа?..
Ее пронзила обида. Его репутация! Очевидно, он считал, что ей-то терять нечего! На сердце снова навалилась тяжесть, заставившая ее осознать, что она спала недостаточно долго для того, чтобы справиться с тем, что уготовил ей завтрашний день.
— Я не знаю, — резко сказал Феликс, — давайте подумаем об этом завтра. — Вместе с ней он прошел в комнату миссис Иствуд и поставил чемодан на пол. — Где ванная, вы знаете. — С этими словами он повернулся, чтобы выйти.
Джози замешкалась в дверях. Ее душила обида, хотелось вернуться к себе в дом. Неожиданно он положил руки ей на плечи. На секунду ей показалось, что он просто собирается устранить ее с дороги, но он что-то прошептал себе под нос и, вздохнув, сжал ее лицо в своих ладонях. Его руки, казалось, обжигали. Даже самые горячие объятия Тони не действовали на нее таким образом!
Глаза Феликса стали совершенно черными.
— Я не хочу ничего думать. Сейчас твои глаза стали карими. А перед этим, когда ты горела от возмущения, они были зелеными. Ты и во всем остальном так же переменчива, как и твои глаза? Наверное, мне не следует этого делать, но я хочу узнать, каковы на вкус твои… губы.
Он легко, будто перышком, провел своими горячими губами по ее губам, и тело Джози запылало. Она горела вся, с головы до пят. Новые, доселе не испытываемые ощущения поглотили ее, и она прикрыла глаза.
Когда же его губы наконец оторвались от ее губ, она не сразу смогла выйти из этого состояния.
Боже правый, да что же с ней такое творится?
Феликс издал какой-то приглушенный звук, почти как стон.
Она распахнула глаза. Он все еще стоял в нескольких сантиметрах от нее, и выражение его лица было таким странным, изучающим.
Еще долго после ухода Феликса Джози лежала без сна, прислушиваясь к его шагам. Но вот, наконец, дверь его спальни захлопнулась, и дом погрузился в тишину.
И, глядя в темноту, девушка думала о том, что больше всего на свете она не хочет еще раз увидеть в лице этого мужчины такое изучающее выражение. Будто она его пациентка! Особенно после того, как его прикосновения разбудили в ее теле то, что, как ей казалось, было ей вовсе не свойственно.
4
В дверь звонили уже минут десять, прежде чем полусонная Джози наконец-то это осознала.
— Доброе утро. Мне сообщили, что у вас проблема с машиной?
Джози удивленно поморгала. Перед ней стоял верзила в комбинезоне.
— Извините, если вытряхнул вас из постели, но мне сообщили, что аккумулятор вашей машины нуждается в ремонте.
— О да. Конечно. — Джози провела рукой по спутанным волосам, отгоняя последние следы сна. — Я… сейчас дам вам ключи.
Должно быть, Феликс уже ушел, подумала она. Ну и долго же она спала!
Джози пошла в кухню, за ключами. Оказывается, времени было чуть больше восьми! Даже в больницу к Джозефу ехать было еще слишком рано.
Ключи лежали на столике поверх ее сумочки. Взяв их, она обнаружила листок со словами: «Позвонил механику. Увидимся позже».
Показав механику машину, нуждающуюся в ремонте, Джози побежала принимать душ.
Не успела она одеться, как в дверь снова застучали.
— Все в порядке, — сказал механик, одобрительно глядя на ее вьющиеся черные волосы и изгибы стройной фигурки, обтянутой голубыми джинсами и ярко-красной футболкой. — Поставил новый аккумулятор, как велел парень, который делал заказ. — Он отдал ей ключи и повернулся, чтоб уйти.
— Сколько… сколько я вам должна?
— Все уплачено, — коротко ответил ей механик.
— Но… я… — Джози осеклась, вспомнив, что в данный момент у нее вообще нет наличных.
