достаточно сил, а двое старших не могли выработать установленную
норму из-за старости. Рабство ведь не курорт, много сил на пустой
баланде не напасешь и собственные резервы человеческих сил уходят
быстро.
'У меня осталось всего три месяца... - подумал Юрий тоскливо. -
Всего три месяца чтобы найти чертова вундеркинда или его останки и
вернуться домой спася не только себя и этого невольного попаданца,
но и сестру, а я даже не на свободе'.
Но сбежать, имея кандалы на ногах довольно проблематично. Да и
куда бежать, находясь практически в центре территории остроухих? При
этом не имея никаких средств и не зная дороги.
- Мужики, что-то вы мне в последнее время совсем не нравитесь, -
обратился к своим учителям Юрий, собираясь поспрашивать их о
возможных путях отхода в случае успешного побега, просчитать
возможности, надежда ведь умирает последней, но увидел их совсем
кислые лица и поникшие плечи.
Конечно, радости в рабстве мало, но раньше они как-то веселее
были, особенно в самом начале.
- Чего головушки повесили?
- Так чего веселым-то быть? - откликнулся Тард. - Язык ты выучил
хорошо, получше некоторых говоришь, так что не долго нам здесь
осталось. Скоро обратно в шахты отправят.
- Верно малой говорит, - кивнул Лолт. - Нам изначально год дали и
предупредили, что если через год ты не заговоришь на человеческом
языке, нам и шахты покажутся увеселительным домом.
- Вон оно как, - понятливо кивнул Юрий.
Язык дался Медведеву неожиданно легко, хотя в школе по инязу
перебивался с двойки на тройку, так что сам удивлялся. Но там на
Земле он сразу знал что иностранный язык ему по жизни в принципе не
пригодится. Потому мозг видимо и отказывался его воспринимать, не
желая забивать ячейки памяти ненужной информацией, а здесь от языка
зависела его дальнейшая жизнь. К тому же языковая среда чужая,
родной речи нет, волей-неволей начнешь ее впитывать как пересохшая
губка воду.
Так что за прошедший год Юрий освоил язык аборигенов на хорошем
уровне.
Хотя он подозревал что его память, точнее восприимчивость к новым
знаниям немного форсировали.
Когда Юрий попался, его вместе с другими пленниками отвели к
острогу, что стоял при горной шахте. Там в пыточной избе ему,
зачем-то надев кожаный ошейник, учинили жестокий допрос. Били,
прижигали тело раскаленными предметами, пронзали тело спицами,
резали кожу посыпая раны солью, выкручивали руки и пальцы. Но у
остроухого с посохом ничего не вышло. Юрий при всем желании
поделиться с истязателем своей историей не мог ее ему поведать из-за
незнания языка.
Когда остроухий наконец убедился в том что Медведев не симулирует
и действительно не понимает, произошло странное...
Мужик что-то прошептал, набалдашник из янтаря в его посохе
засветился, словно внутри загорелась лампочка, и прикоснулся своим
лбом ко лбу Юрия.
Медведеву показалось, что он оказался в невесомости, в глазах
замутилось, и он почувствовал невероятную боль. Потом в голове
словно сверкнула сверхновая, и мужик отшатнулся зажмурив глаза.
Остроухий с посохом едва устоял на ногах и если бы не его помощник,
поддержавший за плечи старшего товарища, то может даже и упал бы.
Эти двое о чем-то поговорили и на следующий день Юрия посадив в
железную клетку, отправили на новое место, находящееся в трех днях
пути от шахты. Здесь шахт не было, но острог стоял.
Это было что-то вроде 'центрального офиса' всех шахт в округе.
Юрий до сих пор не понимал почему его держат здесь, а не в
какой-нибудь более надежной тюрьме рядом с каким-нибудь городом.
Имелось правда несколько предположений на этот счет, начиная с
того что тюрем у остроухих вообще нет. А может какая-то
психологическая подоплека, ведь посади его остроухие в каменную
камеру вряд ли он стал с таким усердием изучать язык ибо от камня
веет безнадегой. А тут кругом лес, горы, какая-то надежда сбежать
все равно наличествует...
Уже здесь в 'центральном офисе' в переделанную под тюрьму
хранилище с ним провели какую-то новую манипуляцию, еще один чудик в
зеленых длиннополых одеждах и жезлом с белесым янтарем поводил над
головой Юрия, так что появилась легкая тошнота и в то же время
прояснилась память. Теперь Медведев при желании мог вспомнить любое
стихотворение, что заучивал в школе, просто слышал.
Потом привели трех учителей, и началось обучение.
Юрий, чувствуя, что все очень не просто, это еще мягко говоря,
размышлял стоит ли ему вообще при таком отношении к себе изучать
язык. Но потом решил что хуже не будет, в любом случае нужно найти
точки соприкосновения и поговорить со своими пленителями. Объяснить,
что да как, авось чего и выйдет путное.
При изучении языка сложнее всего конечно обстояло с абстрактными
понятиями такие как любовь, честь, красота... Одно дело в школе,
когда тебе говорят иностранное слово и его перевод, и совсем другое
кода самому приходится давать развернутое описание и получить
определение.
Тем не менее, и эту проблему удалось благополучно решить.
- Так, - сокрушенно кивнул уже Лолт.
- И что, у вас совершенно нет никаких возможностей выбраться
отсюда и вернуться домой?
- Теоретически нас могут обменять на других пленников или даже
выкупить, - сказал Зарлон. - Но сам понимаешь, кому нужны простые
солдаты? Тем более ополченцы вроде них?
- Да уж, паршиво... - посочувствовал Юрий.
- Особенно когда мы проиграли, и на обмен у герцогства в принципе
ничего нет, да еще дань выплачивать придется. Мы все закончим свои
дни в отвалах пустой породы. Нас даже не похоронят по-человечески...
'А что сделают со мной, когда листоухие разберутся кто я, откуда
