приключился буквально через час после того, как их стало десять. Поэтому Витька спокойно решил, что судьбу лучше не гневить и остаться ввосьмером.
День за днем проходили одинаково. Витек и его команда по-прежнему вешали людей на улицах Волгограда. Теперь уже «каратели» просто превратились в палачей. Им уже было все равно, мародера они казнят или обычного человека, которого его несчастливая звезда привела прямо в руки к Селютину со товарищи. Витек казнил всех без разбора, кто подворачивался на постепенно пустевших улицах города. Военные обратили уже внимание на его бесчинства и стали его искать. Однако мерзавец словно звериным чутьем угадывал, где появятся патрули и не совался в опасные места.
Постепенно ему наскучило каждодневное однообразие, и он решил, что надо смываться из города. Все равно карантин был уже несколько дней как снят, выходы из города были открыты. Ну а если суждено было столкнуться с военными, значит, можно было бы помериться с ними силами. Витьку наскучило убивать безоружных и беззащитных. Он хотел объявить войну самой системе, которая сначала привела к эпидемии, а потом неудачно попыталась скрыть все следы. Последующие два патруля, встретившихся по дороге из города, были нещадно расстреляны из засады. Ни те, ни другие не успели вызвать подмогу. Зато теперь бандиты обогатились нормальным боезапасом. Самому Селютину автомат был не нужен. В магазине, торговавшем историческим вооружением, он раздобыл себе настоящий средневековый арбалет, вырезанный из цельного куска дерева, и украшенный красивой гравировкой. Теперь он вообще не расставался с ним, и при первом удобном случае испытал его на пригодность. Арбалет оказался надежным. Арбалетный болт мог пролететь не меньше сорока-пятидесяти метров и вонзиться почти до половины в дерево, в которое был выпущен. При этом он был, конечно, несколько громоздким, но Витька не жаловался.
Ввосьмером на двух «Патриотах», раздобытых в автосалоне, они рванули по Ростовской трассе в сторону столицы Южного Федерального округа. Если кто-то из его команды полагал, что они смогут найти там вакцину, то Витьку она была не нужна. Эпидемия дала ему шанс проявить себя. До того, в нормальной жизни он был обычным слесарем по образованию и работал охранником в ночном клубе. Платили там нормально, и всегда можно было потискать молоденьких посетительниц, отлучившись с поста. Но при этом он все равно был никем. Посетители ночного клуба смотрели на него как на пустое место. Кем он был? Обыкновенным охранником. Блюстителем порядка. Для юных особ он, конечно, оставался в первую очередь мужчиной, значительно старше их, чем Витек вовсю пользовался. Наверное, не проходило и вечера, чтоб какая-нибудь смазливая девчонка не задрала перед ним юбочку. А иногда за ночную смену таких было несколько.
— Витек, надо остановиться, ссать охота, — это Мишка, сидевший за рулем, один из последних примкнувших к команде словно выдернул его из размышлений.
Селютин обнаружил, что он сидит рядом с водителем, и они несутся вперед по дороге. Ночь постепенно отступала и на востоке уже появилась едва заметная светлая полоска, свидетельствовавшая о приближении рассвета.
— Мы долго едем?
— Да нет, часа еще не прошло… Пришлось стоять на выезде с города, ждать пока патруль уберется. Только там часа три потеряли. Ты вроде задремал…
— Хорошо, останови где-нибудь здесь. Сам тоже, наверное, выйду, хоть воздухом свежим подышу…
Он стоял рядом с автомобилем, курил очередную сигарету, когда заметил, что Мишка чуть ли не бегом возвращается к нему, при этом стараясь не шуметь.
— Ты чего такой кипешной?
— Черт, Витек, тебе обязательно надо это видеть. Там в лесу, я их случайно заметил, двое спят. Парень и девушка.
— Вот как? — заинтересованно протянул Селютин. В глазах его появился охотничий блеск, но в предрассветной темноте никто этого не заметил. — Ну так пойдем, проверим…
Все восемь мужчин сошли с дороги и, предвкушая веселье, как-никак в лапы к ним возможно попала, наконец, привлекательная девушка, направились чуть подальше в лес, где спокойным сном спали Юля с Павлом…
Вечером им повезло дойти до деревни, где, судя по тишине, царившей вокруг, не было ни души. Деревенька была маленькая даже по сельским меркам — всего-то полтора десятка домов. При виде людей на дорогу выбежала собака, видимо, бесхозная. Она пару раз негромко тявкнула, но осталась на месте, не убегая и не приближаясь, только внимательно глядя на путников.
— Ну вот, хоть одна живая душа здесь отыскалась. Эй, — крикнул Павел в полный голос, — есть тут кто живой?
Ответом ему была тишина. Спокойная и равнодушная. Он огляделся вокруг, но не заметил ни одного признака того, что живые люди здесь все еще были.
— Паш, здесь что, нет никого?
— Как видишь, нет. Деревня-то хилая совсем. Одна улица и два поворота. Я сомневаюсь, что здесь было много людей даже до начала эпидемии… Давай-ка пройдемся по ближайшим домам.
— Зачем?
— Ну как зачем? Во-первых, нам надо удостовериться окончательно, что здесь действительно ни души. А во-вторых, нам нужно место для ночлега. Вон тот домик, — он показал на добротный двухэтажный особнячок, стоявший чуть отдельно от остальных, — нам в самый раз. В нем и несколько комнат, и, может быть, даже водопровод есть… Правда, боюсь, что электричества здесь уже пару дней нет, поэтому вряд ли у нас получится искупаться.
— Блин, я скоро чесаться уже начну, — с тоской произнесла девушка. — Дома я могла проводить в душе по несколько часов.
— Советую забыть о том, что было дома. Это было раньше. Судьба подложила нам изрядную свинью, и мы вынуждены с этим считаться. Не переживай, — поспешил он ее успокоить, видя, что Юля как раз этим и начинает заниматься, — найдем небольшую речку — обязательно искупаемся.
— Ага, и шампунь с мочалкой с собой захватим…
— Ну а ты как думала? Обязательно захватим. Ладно, пойдем к дому.
Дом и правда выделялся на фоне остальной серой массы. Он был сложен из красного кирпича, покрыт довольно новой черепичной крышей темно-зеленого цвета, и по нескольку пластиковых окон выходили на каждую сторону света. Павел невольно залюбовался красивым строением. Через несколько секунд процесс наслаждения зрелищем был прерван приступом сухого кашля, донесшимся из соседнего дома, даже не дома, а хижины. Обычный одноэтажный бревенчатый сруб, еле заметно покосившийся на одну сторону, почти примыкал с одной стороны к особняку. Дверь в хижину была распахнута, впрочем, это вряд ли свидетельствовало о гостеприимстве хозяина. На всякий случай Павел перехватил автомат поудобнее и направился к хижине.
На крыльце бревенчатого домика внезапно показался старик. Это было столь неожиданно, что парень едва не дернул спусковой крючок. Довольно старый уже дед был одет в растянутые тренировочные штаны и белую майку. В пальцах правой руки он сжимал папиросу, периодически поднося ее ко рту и глубоко затягиваясь. Очередная его затяжка спровоцировала новый приступ кашля. Откашлявшись, старик убрал руку ото рта и серьезно посмотрел на молодых людей.
— Привет, молодежь, — начал он первым разговор. — Что вас привело в нашу деревню? Куда путь держите? Откуда?
— Из Ростова, дед, — Павел изумился количеству вопросов, старик словно допрашивал их. — Хотим в деревне на ночлег остановиться. Не возражаешь?
— А чего мне возражать? Оставайтесь. Догадываюсь, что и домик подходящий вы себе уже присмотрели, — он хитро подмигнул Юле. — Ну и правильно. Хозяин его последний раз месяца два назад приезжал. Солидный такой мужик лет сорока. Он этот дом для матери построил лет пять назад. Да вот не довелось старушке пожить всласть на старости лет. Умерла где-то через год после своего приезда. Уж сын к ней и врачей всяких-разных возил, и ее иногда забирал и возил на машине в город. Почти полгода бедная промучилась…
