Боже!
— Боюсь, дорогой компаньон, что уж к Нему теперь взывать бесполезно.
Дюк опять сунулся в газету.
— С девяти до пяти, с семи до восьми, по воскресеньям — с девяти до двенадцати.
Джейк вытащил часы Фокса: десять.
Была суббота, 21 июня 1906 года.
— Доброе утро, мистер Флинт! — медовым голосом пропела за дверью миссис Гейзер, которой полагалось быть совсем не здесь.
— Хорошо спали, мистер Флинт? — сейчас же спросила бабуля Буддл.
— Пошли в жопу, старые кошки! — отозвался часовщик.
— Быстро! — прошипел Д.Э.
Компаньоны выскочили в окно, спустились по деревянным столбам, поддерживающим террасу, и были таковы.
— И ничего такого, — шепотом бормотал Дюк.
Искатели приключений ерзали на стульях в приемной доктора Брауна.
— Ага, — отозвался Джейк.
— Может у нас — вон, на дверях просто «доктор» написано — может, у нас диспепсия.
— А что это?
— Расстройство желудка.
Д.Э. молчал.
— Я говорю, может у нас диспепсия! — не унимался М.Р.
— Ага.
— Может, вообще ревматизм! Нервы! Чахотка!
— Ага.
— Что ты все «ага», да «ага»! — возмутился Дюк. — У тебя просто истерика!
— Знаешь, — медленно выговорил Д.Э., — если окажется, что да, я, наверное, застрелюсь.
Некоторое время компаньоны молча смотрели друг на друга.
— А я как же? — моргнул М.Р.
— Ты тоже застрелишься.
Д.Э. посмотрел на ошеломленного компаньона.
— Нет, — поправился он. — Грохнем друг друга. Ты меня, я тебя. Одновременно.
— Ты что, — спросил Дюк, — дурак, что ли?
Компаньон трагически молчал.
— Вот этот наверняка сифилитик, — М.Р. секретно сделал бровями в сторону хилого прилизанного субъекта, с независимым видом прохаживающегося мимо окна.
— Ага, — подтвердил Д.Э. — А вон у того рожа развратная.
— Пожалуйста, заходите! — послышался голос из кабинета.
Опрятный старик, обладатель развратной рожи, неторопливо поднялся со своего места. Джейк сглотнул и позеленел. На противоположной стене висели большие стенные часы. Стук маятника вгонял бы в сон, если бы не висевшее в воздухе тревожное ожидание.
Наконец, старик вышел и все так же не спеша покинул приемную. Дверь кабинета пригласительно приоткрылась.
— Пожалуйста, заходите! — раздалось изнутри.
При этих словах Д.Э. побелел. Так, что Дюк испугался: а ну, как грохнется в обморок, да прямо здесь. Прилизанный прекратил променад и скрылся в кабинете. Из-за двери слышался его высокий взволнованный голос. Слов было не разобрать. Д.Э. тоже посмотрел на компаньона. Увидел застывшее лицо, на котором панически торчал нос, и быстро закрыл глаза. Просидел так неизвестно сколько, пока не подскочил от щелкнувшего замка.
Из кабинета, ни на кого не глядя, вышел прилизанный. Торопливо двинулся к дверям, смешно выбрасывая ноги в блестящих туфлях с острыми носами. М.Р. глубоко вздохнул, и встал.
Джейк проводил его взглядом. Стрелки часов двигались так медленно, как будто какой-то гад специально приклеил их к циферблату.
Когда Д.Э. Саммерс уже начал подумывать, не махнуть ли на это дело рукой и не смыться ли дожидаться компаньона на улицу, дверь кабинета открылась, и вышел Дюк. Д.Э. понял, что встать со стула не сможет никогда, но М.Р. хмуро махнул рукой, и искатель приключений, сам не поняв, как это произошло, уже подпирал спиной закрытую дверь, не решаясь сделать ни шагу в сторону поднявшегося навстречу доктора.
Доктор Браун оказался крупным, узкоплечим человеком с насмешливо прищуренными глазами. Большой нос, квадратный подбородок, тонкая прорезь губ. Густые красивые бакенбарды ловко переходили в бахрому вокруг лысины.
— Ну, молодой человек, какие у вас будут жалобы?
— Видите ли… — начал Джейк, рассматривая приемную.
На шкафу, под самым потолком, стоял человеческий череп. На комоде у стены — кувшин, сифон и флакон с мягкой черной грушей пульверизатора. Д.Э. взял себя в руки и уперся взглядом в медный письменный прибор на столе.
— …у меня нет жалоб. Но…
Тут из другой двери, что находилась между столом и книжным шкафом, заваленным журналами под самый потолок, вышла медицинская сестра. Унесла с докторского стола эмалированный гнутый лоток с пустым шприцем и еще какими-то железками. Д.Э. сглотнул, подождал, пока тетка скроется из вида, и, заикаясь, вытирая с шеи пот и сбиваясь с пятого на десятое, объяснил, в чем дело.
Сестра вышла, распахнув дверь приглашающим жестом, и за ней скрылся доктор. Тетка, не прерывая Д.Э., отвела его следом. Искатель приключений увидел ширму, кушетку с приподнятой спинкой, похожую на пыточное приспособление, крашеный белым металлический столик на колесах. Запнулся на полуслове. Сестра без особенных церемоний подтолкнула его вперед и ушла, закрыв за собой дверь.
Доктор Браун мыл у умывальника руки.
— Если я правильно понимаю, — спросил он, вешая полотенце на место, — у вас та же история, что и у вашего предшественника?
Джейк кивнул. У него звенело в ушах и пересохло в горле.
— Это очень похвально, что вы и ваш…м-м… друг проявляете беспокойство о таких… м-м… вещах, — доктор Браун задумчиво повесил полотенце на место. — Очень похвально.
Он пересек кабинет и встал рядом с ширмой.
— Действительно, — доктор неторопливо закатывал рукава на крупных белых руках, — первичные признаки lues могут проявиться… м-м… довольно рано.
Джейк отступил. Почувствовал спиной дверь.
— Довольно рано?
Доктор Браун окинул его внимательным взглядом и показал на ширму.
Из кабинета искатель приключений вышел красный, как малина. На стуле в приемной ждал компаньон: тихий и печальный.
— Полтора месяца, — произнес Д.Э., опускаясь на стул рядом. — Раньше ни черта не понятно.
М.Р. кивнул.
— Ну? — спросил Д.Э.
Дюк поднял глаза.
— Полтора месяца, — сообщил он.
— А сыпь?
— Головой покачал, — мрачно ответил М.Р…
— В каком смысле?
— В таком, что с кислой рожей и не ответил ничего. А деньги?
— Уговорил, что заплатим в следующий раз. Хороший человек этот доктор Браун.
— Хороший.
