была не скромная лавочка, как он видел во сне, а большой, респектабельный магазин.
В витрине сияли барабаны, оплетенные золотыми шнурами и разрисованные то цирковыми слонами, то кукольными хулиганами; невинно пялились куклы-младенцы и кокетничали куклы-барышни, фарфорово-шелковые клоуны играли на трубе и ударяли в тарелки.
Но самым главным был очень большой, запылившийся и очень дорогой Ноев Ковчег, похожий на сарай. На палубе стоял длиннобородый Ной в холщовом одеянии, чрезвычайно напоминающем мешок от риса или сахара. Лошади, овцы и козы, кошки и собаки, куры и гуси разбрелись по ковчегу и всякой-то твари было, как и полагается, по паре.
- Какой, ну какой идиот придумал выставить эту штуку на витрину? — Джейк возвел глаза небесам. — Его ведь все равно никто никогда не купит! А выглядит он…
Искатели приключений оглядели ковчег и только головами покачали.
- М-да, — сказал Дюк. — Лучше бы железную дорогу. Или волшебный фонарь.
- А ты знаешь, — признался Джейк, — мне вот такой же кошмар как-то отец подарил.
Дюк сочувственно хмыкнул.
- На конфирмацию небось?
- На крестины.
Дюк уставился на компаньона.
- Ах черт, ты ведь у нас протестант, — спохватился он. — Сколько же тебе было лет?
- Восемь.
- А мне на конфирмацию, — Дюк чувствовал себя последним гадом на этом свете, — отец подарил телескоп. Ну тот, в который мы на чердаке смотрели. Да еще приплел так ловко: он, мол, поможет тебе познавать Божий мир.
- Да ладно, — его компаньон сунул руки в карманы. — Я тоже неплохо повеселился.
Он бросил взгляд на двери лавки, прищурился и Дюк понял его правильно.
Тренькнул колокольчик, сообщая о том, что пришли новые посетители.
У хозяина лавки были довольно впечатляющие усы, совершенно седые, так же, как и гладко причесанные густые волосы, и он вовсе не спешил интересоваться, что угодно господам. Лавка была полна посетителей, хозяин едва посмотрел в сторону компаньонов, и они спокойно прогуливались вдоль полок. Вечернее солнце запустило между лошадок-качалок, стоявших в углу у двери, длинный косой луч, в котором плясали пылинки. Лаковые лошадки хитро косили нарисованными глазами. Бока их разрисовали самыми настоящими яблоками, свободное место занимали дурацкие цветочки. Рядом располагались кони на колесиках, очень похожие на настоящих, с настоящими седлами и шелковистыми челками.
- Жирафы у меня, — Джейк улыбнулся, не вынимая руки из кармана и не обращая внимания на то, что картонка компаньона бьет его по ногам, — скакали по саванне и радовались свободе, вместо того, чтобы славить Бога. Лошади, вместо того, чтобы пахать поле во славу Божию, пославшего нам возможность в труде добывать хлеб свой (Дюк хрюкнул) взбирались на вершину Анд с обезьянами на спинах. Скунсы были гонимым племенем и сражались с колонистами-опоссумами. Головорезы были еще те, уж ты мне поверь.
- Нечестивый отрок! — осудил его Дюк, подумав минутку. — Страшно представить, что ты сделал с Ноем!
- Да ничего плохого я с ним не делал! — возмутился сын пресвитера. — Он у меня был не кто-нибудь, а сам сэр Фрэнсис Дрейк.
- Пират и работорговец?
Джейк строго посмотрел на компаньона.
- Не стоит так говорить об адмирале английской королевы, сэр.
- Какой королевы? — ехидно поинтересовался Дюк.
- Английской! — отрезал Джейк. — Ну, потом он превратился в капитана Моргана и стал брать на абордаж мирные суда, потом вообще пошел по скользкой дорожке и наводил ужас на капитанов от Тортуги до Порт-Рояля под именем капитана Флинта.
Искатель приключений поймал компаньона за рукав: Дюк так смеялся, что налетел на аккуратный ряд кукольных колясок.
- Ну вот, — Джейк поднял и вернул на место розовый кружевной зонт. — Одноногим Сильвером я старика сделать не рискнул, но спохватился, что такая борода не должна пропасть зря…
- … и бедолага Ной перерезал кучу народа в облике капитана Кидда!
Джейк осуждающе поджал губы. Вид у него сделался скорбный.
- Вот, значит, какого вы обо мне мнения, сэр? — сказал он. — Вот так, да?
- Нет, ну а что? — оробел Дюк.
- Что-что, — компаньон, не удержавшись, протянул руку, нажал резиновую грушу и на полке подпрыгнул один из десятка ослов, — так оно и было!
Все еще хихикая, искатели приключений двинулись дальше: мимо узорчатого кукольного пианино, рядом с которым висела скрипка и какой-то непонятный (но явно громкий) инструмент — то ли дудка, то ли волынка; мимо грифельных досок, крокетные шаров, кеглей и «Забрось шар»; мимо ковровых мячей, досок для «Солитер», «Карамболь и крокиноль», шахмат и мишеней. Мимо полок, заставленных грустными плюшевыми мишками, звонками, резиновыми молотками, трещотками и всяческими погремушками. Две или три занимали жестяные возки, тележки, кареты и экипажи, запряженные скакунами, ломовыми, осликами и поросятами. Одна из полок была уставлена ярко раскрашенными книжками, знакомыми с детства: «Сказки матушки Гусыни», «Санта-Клаус» и «Храбрые солдатики». А добрую половину следующей занимал форт с выглядывающими из бойниц дулами пушек; бесчисленные ряды солдатиков; хлысты, мечи и сабли; воздушные и стреляющие пульками ружья и револьверы; пистолеты «вакуумные» и со смешными резиновыми пробками, привязанными тонкой веревочкой;
- Уже теплее, — сказал Дюк, не спеша, однако, двигаться с места.
Искатели приключений покосились на хозяина, потрогать ничего не рискнули, а только вполголоса обстреляли друг друга из сложенных у бедра пальцев.
Следующую полку бороздила игрушечная флотилия: боты и линкоры, паруса и мачты, флаги и пушки… имена, правда, могли быть поприличнее. Кто, к примеру, придумал назвать линкор «Ныряльщиком»?
Пройдя еще немного вперед, компаньоны дружно выдохнули:
- Вот оно!
В самой глубине магазина находился небольшой закуток, ради которого, собственно, только и стоило сюда зайти: сплошь колеса и колесики, шестеренки, ручки, рычаги, трубы и ажурные прорези в блестящих корпусах, — все никель, медь и полированное дерево. Здесь были паровозы, пароходы и пожарные машины с паровым двигателем; мельница с комплектом моторов, один из которых был электрический; паровые моторы отдельно, еще какой-то мотор, на подставке красного дерева, очень похожий на звонок, потом непонятный «якорный»; индукторы, «волшебные фонари» с набором стереоскопических картинок, кинематографы четырех видов; безлошадный экипаж, где на козлах дергал за рычаги господин в цилиндре, и, наконец, «волшебный магнит».
- Четыре, — бормотали искатели приключений, — семь пятьдесят… двенадцать… восемнадцать…
- …двадцать четыре, сорок один и пятьдесят два, — упавшим голосом закончил Джейк.
Дюк передернул плечами.
- Да ну, — сказал он, — зачем все это людям, которые очень скоро будут бороздить море на настоящем корабле? Пойдем-ка, компаньон, поужинаем по-человечески, примем ванну и…
Хозяин магазина многозначительно прокашлялся.
- Подожди-ка, — сказал Джейк компаньону и спросил:
- Есть у вас мультископ?
Выставленные на прилавок трубки были совсем не похожи на те, что видел во сне искатель приключений. Их, собственно, было всего две: обе обтянуты темно-синей шелковой бумагой, обе покрывал тонкий золотой узор. Только на одной он был арабский, как с обложки сказок «Тысячи и одной ночи», а на второй — знаки Зодиака.
- Восемьдесят центов, один доллар шестьдесят или три двадцать, в зависимости от размера, — сухо
