что они перевозят ядерные или ракетные материалы). В ответ Северная Корея объявила это актом войны и вышла из соглашения о перемирии 1953 года. Агентство ЦТАК передало заявление представителя Корейской народной армии: «Любой недружественный акт в отношении наших мирных судов, в том числе досмотр и арест, будет рассматриваться как непростительное нарушение суверенитета нашей страны… Мы немедленно ответим мощным военным ударом».
И как же поступили в Пекине? Осудили Пхеньян за ядерное испытание и присоединились к санкциям Совета безопасности ООН. Разве раньше это было возможно? Но мотивы Китая иные, чем у США: в Пекине не хотят, чтобы действия Северной Кореи спровоцировали гонку ядерных вооружений в регионе. Ядерная программа КНДР становится и китайской головной болью. Ядерное оружие в руках КНДР приведет к тому, что Япония или Южная Корея, Вьетнам или Индонезия тоже захотят владеть бомбой, а это изменит политический и военный ландшафт Азии отнюдь не в пользу Китая.
Рост китайского могущества иначе ставит вопрос о положении на Корейском полуострове. Китай заинтересован в мирном объединении Кореи, но он также заинтересован в том, чтобы американские войска оттуда ушли. Но Соединенные Штаты опасаются покидать полуостров именно по причине стремительного роста Китая.
США держат в Азии сто тысяч солдат и офицеров, почти столько же, сколько в Европе, и это порождает в китайцах древний страх перед враждебным окружением. Южная Корея, Япония и США воспринимаются как антикитайская ось.
Китай озабочен намечающейся сменой лидера: Ким Чен Ир сильно болен. У него трое сыновей. Старший сын Ким Чон Нам развлекается то в Гонконге, то в Макао. Вокруг него постоянно возникают скандалы. В 2001 году его задержали в Токио с фальшивым паспортом и выслали в Китай. Эта история погубила его репутацию. Средний сын Ким Чон Чхоль, напротив, слишком тих и скромен.
Ким Чен Ир сделал выбор в пользу младшего — Ким Чон Уна. Как будто бы руководство партии, армии и загранпредставительства уже получили соответствующую директиву. Молодой человек учился в Швейцарии, вел себя очень скромно. Никто и не знал, что он сын великого вождя, думали, что его отец посол в Берне. Юноша изучал иностранные языки и увлекался баскетболом. Он иногда появляется в военной форме, и отец с гордостью называет его «молодой генерал». В сентябре 2010 года прошла первая за четыре с лишним десятилетия конференция Трудовой партии Кореи. Ким Чон Ун стал членом ЦК и заместителем председателя центрального военного совета партии.
Наследника северокорейского престола возили на смотрины в Пекин, и китайскому руководству пришлось дать согласие на передачу трона сыну Ким Чен Ира. Китай не желает давить сверх меры, потому что опасается распада коммунистического режима в Пхеньяне и объединения Кореи…
Часть пятая
Почему начались реформы
Преобразования, начатые Дэн Сяопином, были вынужденным решением. Выходом из тупика, в который страну за три десятилетия загнал Мао Цзэдун. «Если социалистическая страна, — говорил Дэн Сяопин, — по темпам развития производительных сил на протяжении большого отрезка времени отстает от капиталистических стран, то какая может быть речь о преимуществах социализма?»
Коммунистическое руководство Китая при Мао шло советским путем: национализация промышленности, поголовная коллективизация на селе, отказ от торговли в пользу распределения продовольствия и рационирования товаров. Да в Пекине еще и вознамерились, учитывая ошибки «ревизионистов» в Москве, зайти дальше, чем Советский Союз. Китайцы считали, что напрасно в СССР топчутся на этапе социализма, надо смело идти к коммунизму (см. «Новая и новейшая история», 2001, № 1). Мао гордо обещал Хрущеву построить коммунизм быстрее, чем это сделает Советский Союз.
Большой скачок и большой голод
Мао попытался одним махом решить все проблемы и превратить Китай в сверхдержаву. В мае 1958 года началась программа «большого скачка». Задача: «Обогнать все капиталистические страны в короткое время и стать одной из самых богатых, самой передовой и мощной державой в мире».
Начали с конфискации продовольствия. Мао объяснял своим подручным: «Крестьяне скрывают продовольствие и очень нам вредят. В них совсем нет коммунистического духа. Крестьяне остаются всего лишь крестьянами».
За советские промышленные поставки, за строительство заводов, за помощь специалистов Китай расплачивался продовольствием, которого самим не хватало. Снабжали и другие социалистические государства, хотя нечем было кормить своих сограждан.
Выступая на сессии Всекитайского собрания народных представителей, Мао Цзэдун сам себе задал вопрос: «Что делать, когда не хватает продовольствия?» И сам ответил: «Ничего страшного, надо просто меньше есть. Восточный образ жизни — это хорошо для здоровья. Западные люди едят очень жирную пищу. Чем дальше на Запад, тем больше в ней жира. Я всегда презирал западных людей, объедающихся мясом. Я считаю, что есть меньше только полезно. Что хорошего в том, чтобы объедаться и растить себе живот, как у иностранного капиталиста в мультфильме?»
Глава Китая считал, что крестьяне едят слишком много. «Научите крестьян есть меньше и варить похлебку пожиже, — писал Мао. — Государство должно приложить все силы для того, чтобы отучить крестьян есть слишком много».
На политбюро Мао сказал: «Государство находится в состоянии войны с населением. Это война с производителями продовольствия, а также с его потребителями».
Мао велел сократить импорт удобрений, необходимых сельскому хозяйству. Велено было лучше использовать местные возможности. За деревнями закрепили определенные отхожие места в городах (канализации не было). Каждое утро крестьяне приходили сюда, чтобы собрать драгоценные фекалии в специальные высокие бочки на колесах. Иногда за выгребные ямы возникали драки между выходцами из разных деревень.
Мао нравилась сталинская модель государства. Но он считал, что советская система полна недостатков. Пытался довести ее до совершенства. Мао был поражен, когда ему сказали, что колхозник- пасечник Ферапонт Петрович Головатый во время войны из патриотических чувств внес два миллиона рублей на строительство боевых самолетов (на самом деле он передал меньше, но для Мао это все равно были непозволительно большие деньги). «Какой же это социализм, — говорил Мао, — если у колхозника есть два миллиона?!»
«Считается, что бедность — это плохо, — утверждал Мао Цзэдун. — На самом деле бедность — это хорошо. Чем народ беднее, тем он революционнее. Просто ужасно представить себе время, когда все станут богатыми. Из-за избытка калорий у людей будет по две головы и по четыре ноги».
Он, как и положено марксисту, презирал деревню и хотел отобрать у крестьян собственность. Потребовал, чтобы все крестьяне вступили в колхозы. Это среди прочего упрощало отъем урожая. Крестьяне-единоличники могли что-то припрятать. А в колхозе весь урожай прямо с поля переходил в распоряжение государства.
Мао Цзэдун пытался претворить в жизнь догмы, от которых в Советском Союзе уже отказались. Летом 1958 года он велел объединить всех крестьян в «народные коммуны». Это означало: отказаться от всего имущества. Людям не только запретили готовить и есть дома, но и заставили сдать всю посуду. В коммунах установили палочную дисциплину. По существу это были трудовые лагеря, где трудились за пайку.
Это привело к краху сельского хозяйства и закончилось настоящим голодом. Глава правительства
