исполнялись мужчинами. Актрисы были редкостью. На них смотрели с презрением. Даже в космополитическом Шанхае 1930-х годов их ставили на одну доску с палачами, преступниками, бродягами и проститутками. Но Цзян Цин мечтала о большой сцене и главных ролях.
Цзян Цин была красива. Стройная и узкая в кости, с покатыми плечами и тонкой талией, она двигалась с исключительной гибкостью и грацией. Жесты ее изящных с длинными и тонкими пальцами рук были плавными. Она была темпераментной и весьма самостоятельной женщиной с сильным характером. О ней судачили в шанхайских газетах. Когда кинозвезда стала женой Мао Цзэдуна, припомнили ее богатое прошлое — связанные с ней сексуальные истории, любовные приключения и разбитые ею сердца.
Честолюбивая молодая актриса верила, что нет искусства, которым она не могла бы овладеть, науки, которой она не сумела бы познать, царства, которого она бы не завоевала. Она была осколком феодальной эпохи, когда правители женились на красивых и талантливых женщинах. Но немногим удавалось со временем обрести реальную власть у трона и совсем редко — править с самого трона.
«Моя жизнь тогда была такой романтичной, — вспоминала жена Мао Цзэдуна годы, проведенные в Шанхае. — У меня было так много поклонников, которые меня добивались».
Она восхищалась американской актрисой Гретой Гарбо и обожала американский фильм «Унесенные ветром». Пробовала писать романы, пьесы и стихи. Занялась политикой и вступила в коммунистическую партию. Ее арестовали и посадили.
Освободившись, в августе 1937 года она из Шанхая приехала в город Яньань, где находилось руководство компартии Китая. Началась новая жизнь, вот тогда она и взяла себе имя Цзян Цин, в переводе с китайского — «лазурные реки». В Яньане она поступила в партийную школу. Когда в аудиторию приходил Мао Цзэдун, она садилась на первую парту и задавала вопросы, чтобы он обратил на нее внимание. Она произвела на Мао впечатление — его прежние жены были крестьянками, а тут городская штучка, актриса.
Мао Цзэдун льстил китаянкам, когда говорил: «На женщинах держится половина неба». В реальности немногие женщины были вознесены на высшие посты после революции. Бывшей актрисе Цзян Цин приходилось преодолевать инстинктивное презрение крестьян к девушкам из больших городов с их свободной моралью и свободной любовью. «Цзян Цин мало кто любил в партии, — пишет профессор Александр Панцов. — И в этом заключалась ее главная трагедия. Нелюбовь многих членов партийного руководства и их жен разжигали в ней злобу, зависть и ненависть. Чем больше ее презирали, тем сильнее она всех ненавидела, но чем изощреннее преследовала она врагов, тем яростнее ее третировали».
Семейное счастье оказалось недолгим. У четвертой жены Мао тоже возникли серьезные проблемы со здоровьем. Почти пять лет, с зимы 1953 до 1958 года, Цзян Цин была прикована к постели. У нее нашли рак и отправили лечиться в Советский Союз. Новых союзников, китайцев, в Москве всячески обхаживали, приглашали на отдых и лечение. Принимали по высшему разряду. В решении Политбюро в 1949 году записали:
«1. Расходы по приему, обслуживанию, лечению и отдыху в СССР партийных и государственных деятелей зарубежных стран принять за счет Советского правительства. Выдавать прибывающим в СССР для лечения и на отдых партийным и государственным деятелям зарубежных стран за счет Советского правительства на личные расходы денежные пособия в размере 10 000 руб. на каждого, а при приезде с членами семьи — в размере 20 000 руб.
2. Утвердить мероприятия по приему, содержанию, лечению и другому обслуживанию приезжающих в СССР партийных и государственных деятелей зарубежных стран.
3. Обязать МГБ СССР (т. Абакумова) обеспечивать охрану, размещение и обслуживание прибывающих в СССР руководителей братских компартий, президентов и премьер-министров стран народной демократии.
4. Обязать Министерство внешней торговли СССР (т. Меньшикова) в случаях необходимости по представлениям Внешнеполитической Комиссии ЦК освобождать от таможенного досмотра прибывающих в СССР руководящих деятелей братских компартий».
Политбюро поручило Моссовету выделить для приема гостей три люкса и пять полулюксов в гостинице «Москва» и шесть квартир в доме № 9 на улице Горького. Иностранным гостям отвели два люкса в доме отдыха Совета министров «Сосны», госдачи № 1 в Успенском и № 43 в Серебряном Бору, два люкса и три полулюкса в санатории «Барвиха», а также дачи и отдельные номера в санаториях в Крыму, Сочи, Гаграх, Кисловодске…
В первый раз жена Мао Цзэдуна приехала в Москву летом 1949 года — нелегально под фамилией Юсупова. Это было сделано с санкции высшего руководства страны. Постановление политбюро ЦК ВКП(б) от 12 мая 1949 года:
«О приезде в СССР на лечение семьи Мао Цзэдуна.
1. Поручить Министерству Государственной Безопасности СССР (т. Абакумову) размещение, обслуживание и охрану жены Мао Цзэдуна — Цзян Цин и дочери Ли Ла на время пребывания их в Советском Союзе.
2. Обязать Управление делами ЦК ВКП(б) (т. Крупина) обеспечить тт. Цзян Цин и Ли Ла необходимым обслуживанием и лечением».
В аэропорту Внуково из самолета жену Мао вынесли на носилках.
Доктор исторических наук Анастасия Ивановна Картунова работала младшим референтом в секторе стран Дальнего Востока отдела внешней политики ЦК партии. Ей, знавшей китайский язык, поручили заниматься женой Мао, которая несколько раз приезжала в Москву. «Выглядела она всегда элегантно благодаря изящной фигуре, умению носить одежду и отработанной манере поведения, — вспоминала Анастасия Картунова. — Она как-то точно 'угадывала', с кем и как следует себя вести. Думаю, помогала ей и школа киноактрисы в прошлом… Я подумала о том, как Цзян Цин способна была задурить головы и юным хунвэйбинам, выступая перед ними во время культурной революции, называя их 'маленькими генералами', наигранно задушевным тоном вливая яд в их души… Цзян Цин жаловалась на бессонницу. Говорила, что это результат переутомления, неустройства быта… Снотворные средства, по ее словам, не действовали. Попросила, чтобы в спальне на ночь ей оставляли коньяк, поскольку рюмка коньяку перед сном порой помогала ей уснуть…»
Иметь дело с женой вождя оказалось непростым делом. Анастасия Картунова пишет: «Она была человеком резко меняющегося настроения. Однажды я приехала в больницу на Грановского, где Цзян Цин занимала отсек на втором этаже. В вестибюле я увидела Машеньку, закройщицу из пошивочного бюро на Кутузовском проспекте, всю зареванную. Она сказала: 'Да как же тут не заплачешь! Я ей всю ночь готовила платья к примерке, а она не хочет их примерять!' Не знаю, что было причиной дурного расположения духа Цзян Цин…»
В 1953 году жена Мао Цзэдуна изъявила желание посетить в Москве универмаг. «И вот мы в ГУМе, — вспоминала переводчица. — Со второго этажа на первый вытянулась длинная очередь. Цзян Цин спросила меня, что это. Я попросила офицера охраны узнать, зачем очередь. Когда он вернулся и рассказал, я повернулась к Цзян Цин: 'Товарищ Цзян Цин, это шерстяные кофты вашей страны пользуются таким большим успехом у наших покупателей'. Цзян Цин была явно шокирована…
Вернувшись в особняк, Цзян Цин в сердцах сказала:
— Это советский народ, который совершил Октябрьскую революцию и открыл новую эпоху в истории человечества, это советский народ, который неисчислимыми жертвами спас народы мира от фашистских варваров, — этот народ стоит в огромной очереди за нашими китайскими паршивыми кофтами! Да мы все, страны народной демократии, должны отрывать от себя последнее, чтобы советские люди ни в чем не нуждались…
Я доложила заведующему сектором Илье Сергеевичу Щербакову. Он направился к заведующему отделом. Возвратившись, сказал:
— Садитесь и изложите этот эпизод в письменном виде. Будем докладывать.
Помнится, дня два эта бумага читалась, правилась, вычитывалась по буквам, прежде чем пошла 'на самый верх'…
Вокруг виллы Цзян Цин устроили тропический ботанический сад: вьющаяся бугенвиллея, хибискус (китайская роза) с яркими цветками, розоватые лотосы на прудах, пахучая магнолия, жасмин и цветы имбиря.
