Жил-был один ненормальный.Громадного роста.Себя он сравнивалс облаком в длинных штанах.Когда ураган поднимался грозный,Корчуя деревья,взметая прах,Голосом громоподобным,Как великан с великаном,Запросто он разговаривал с ураганом.Мир он любил горячо —Даже при злейшем шквалеКрепко на шаре земном ноги его стояли.Поэтом он был.Прикуривал прямо от солнца.Постелью служил ему океан,Изголовьем — горы.Он видел грядущее,что настанет еще не скоро,И через обрывистых дней перевалДо новых рассветовРукою протянутой доставал.Мир его тоже любил —Словно живому вулкану,Тюрбан из огня подарил певцу-великану.Поэты по жизни идут,цепляясь и ушибаясьО глыбы бессонных ночей,О железо, углы кирпичей,Не меньше, чем каждый,страдают от стужи и жажды.Но есть у поэтов и мир особый,Где нет ни мелочных дрязг,ни грязи, ни злобы:Там ходит мечтаПо свежей траве луговойС царственно поднятой головой.А в темных углах,за густой паутинойПроволоки колючей,Сидят,глядят,следят за поэтомЗащитники вековой рутины —Завистники, бездари и кретины:Ждутудобного случая.
На этой улице
1
На этой улице — знакомой с детства —Мы взглядом встретилисьВ последний раз,И дружба прежняя,печально усмехнувшись,Рукой мне помахалаИ ушла.А если б на мгновенье отвлекласьОт ярких, соблазнительных витринИ хоть еще разок назад взглянула,Увидела б онаИздалека:Какой-то жалкий салевый листок,Кульком служившийПродавцу сластей,ВаляясьНа замызганной панели,Как с перебитым крылышком — птенец,Еще дрожит —пытается взлететь,В остроконечном клювикеДержаОстатки сладкого воспоминанья…Но придавив его носком ботинкаИ незаметно оглядясь вокруг,Я,Сохраняя вид невозмутимый,Отправлюсь прочь —Пойду своим путем:
