Это были невысокие, на голову меньше сажени, зеленые ящерицы. Из одежды на каждом — только кожаная портупея да связка амулетов на жилистой шее. Зато вооружения у каждого хватило бы на троих. Связка коротких гарпунов за спиной, широкие ножи и огненные гранаты на поясе, устрашающего вида тесаки в руках. Ручное огнестрельное оружие краббы не жаловали, оно не годилось для подводного боя, но у многих были арбалеты. Тугая тетива из водорослей аллис не уступала в прочности стали, и даже под водой могла послать стрелу на десяток саженей.
Моментально преодолев узкую полоску воды, краббы полезли на стену, ловко цепляясь за выступы и пучки водорослей. Старший по караулу словно очнулся от спячки, и рванул вниз рычаг, поднимая тревогу. В казарме сипло вякнул давно не чищеный ревун. Торопливо натягивавшие подводное снаряжение солдаты на миг замерли, а потом дружно ударились в панику. У ведущего наружу шлюза началась драка. Не то, чтобы каждый торопился схватиться с неведомым врагом. Скорее, каждый норовил выбраться наружу, понять, что происходит, и удрать.
— Что там такое, Фервор вас сожги?! — заорал комендант в переговорную трубу.
— Краббы, комендант, — поразительно спокойным голосом отчитался старший по караулу. — Вот уже здесь.
Потом из трубы донесся короткий вскрик. На следующий призыв коменданта к караулу и Фервору ответил протяжный шипящий свист, в котором смешалась злоба и насмешка.
— Краббы, — тихо сказал комендант.
Солдаты, наконец, сообразили сломать замок шлюза и распахнули обе двери. Внутрь хлынул поток воды.
— Спасайся! — заорал кто-то.
Солдаты ныряли в поток, цеплялись за косяки и вылезали наружу. Из пролома в оседавшей стене появились краббы. Солдаты кинулись врассыпную. Кто к дальним воротам, кто вглубь форта. Краббы плавали быстрее. Взмах тесаком, точный сильный удар, и одним мертвым солдатом становилось больше.
Когда комендант покинул казарму, ему уже некем было командовать. Заметив человека, двое краббов подплыли к нему. Комендант вытащил из-за пояса пистолет, прицелился в них и спустил курок. Как и следовало ожидать, под водой пистолет лишь тихо щелкнул. Вода попала в запальную камеру, моментально намочив порох, и исключив всякую возможность выстрела. Не только сейчас, но и много после. Но рефлексы оказались сильнее разума — оба крабба уклонились вниз. Комендант оттолкнулся ногами от шлюза, и быстро поплыл вперед. Крабб перевернулся, поднимая тесак. Комендант парировал его пистолетом, и вогнал свой нож в шею противника. Кровь мутным облаком окутала голову оседающего мертвеца. Комендант выпустил пистолет, схватился за плечо покойника, и через его голову ударил ножом второго. Метил в глаз, но крабб успел отклонить голову, и нож располосовал щеку. Комендант сразу отдернулся назад, удерживая мертвеца, словно щит. Крабб перекувырнулся над головой погибшего товарища, и напал сверху.
Комендант едва успел перехватить жилистую лапу противника. Крабб фыркнул ему в лицо, и попытался сорвать маску. Комендант отпихнул его ногами. Перевернувшись в воде, налетчик устремился в новую атаку. Комендант ушел вниз. Как раз вовремя. Сильный удар чуть не рассек ему грудь. Противники схватились у самого дна. Крабб напирал, стремясь прижать противника к каменной поверхности. Прикрываясь свободной рукой, как щитом, комендант бил из-под нее ножом. Крабб ловко парировал удары, и на каждую атаку проводил три своих. На руке уже было с десяток глубоких, до кости, пореза, когда крабб неосторожно раскрылся. Нож коменданта немедленно устремился вперед. Крабб извернулся, одновременно стремясь перехватить руку с оружием. Комендант вовремя заметил опасность и отдернулся назад. Острое лезвие распороло краббу перепонку между указательным и большим пальцем.
Эта рана была пустяковой. Куда большая травма была нанесена самолюбию. Уже вторую царапину никак не спишешь на случайность и внезапность нападения. Затрясшись от ярости, крабб ринулся в атаку. Комендант мужественно парировал удар рукой, заработав еще один порез. Крабб перехватил его руку и потянул к себе. К его удивлению, комендант не стал сопротивляться. Даже наоборот, подался навстречу. Крабб занес тесак, ощутил металл, распарывающий ему брюхо, и с большим сожалением умер.
Комендант выдернул нож из мертвого тела, обернулся и похолодел. Неподалеку, наблюдая за поединком, расположились не менее десятка краббов. Впереди был крупный воин в доспехах из акульей кожи, расписанных алыми знаками. Если бы комендант разбирался в этой азбуке, он узнал бы, что перед ним предводитель штурмовой группы.
Едва тело мертвого крабба осело на пол казармы, как предводитель медленно двинулся вперед. Остановившись в полусажени, поднял вверх свой тесак. Комендант пожал плечами и повторил его жест. В следующее мгновение предводитель краббов атаковал. Бой был недолгим. Напирая массой и постоянно нанося колющие удары, предводитель налетчиков заставлял коменданта отступать, пока не припер его к стенке. Комендант ударил сбоку ножом. Предводитель перехватил его руку, а потом, подавшись вперед, всей тушей прижал человека к стене и пронзил тесаком насквозь. Комендант выронил оружие и медленно осел на колени. Предводитель зафырчал так, что пузыри вихрем взвились вокруг него. Подняв тесак, он сверху с силой вогнал его в спину поверженного врага по самую рукоятку.
Краббы восторженно зафырчали и забили ластами. Предводитель вынул из поясной сумки хронометр и взглянул на циферблат. На захват крепости ушло девять минут. Еще минута потребовалась краббам, чтобы взломать толстенный люк, прикрывающий доступ в шахту.
Десяток налетчиков занял пост у входа, а остальные деловито обшарили шахту. Результат упорных трудов последней недели — пару не ограненных алмазов — нашли сразу же. Предводитель краббов небрежно сунул их в поясную сумку, и взмахом тесака велел продолжать поиски. Его бойцы перетрясли шахту сверху донизу, заглянули в каждый закоулок, открыли каждый ящик. Что бы они ни искали, в шахте этого не было.
С корабля краббов раздался долгий протяжный свист. Предводитель налетчиков резко фыркнул и приказал возвращаться. Бревноподобный корабль прошел вдоль стены павшей крепости, собирая бойцов и разгоняясь для боя. Бегать от схватки было не в обычаях краббов.
Со стороны Секундуса приближался белый двухмачтовый корабль. Капитан краббов сразу признал в нем артезианского рейдера и довольно ощерился — вот противник, достойный воина. Это были легкие, маневренные корабли, пользующиеся заслуженной славой по всей Терране. Позади капитана возник предводитель штурмовой группы. Он быстро зашипел, но капитан отмахнулся, указывая на цель. Предводитель резко фыркнул и убрался.
Рейдер выстрелил первым. Два огненных ядра вырвались из погонных пушек и разбились о носовой щит, щедро заливая все горящим маслом. Рейдер тотчас отклонился на левый борт. Корабль краббов повторил маневр противника. Два бортовых залпа рявкнули одновременно. Каменные ядра легко пробили деревянные борта, но серьезного урона не нанесли. Артезианский рейдер продолжил поворот и ударил по краббам из кормовых пушек. Одно из огненных ядер разбилось о борт, другое безвредно пролетело над палубой. Корабль краббов описал дугу, и устремился в погоню. Когда до цели оставалось порядка двухсот саженей, заговорили его погонные пушки. Три каменных ядра ушли в воду, четвертое проломило левое рулевое крыло. Краббы засвистели от радости. Теперь вместо утомительного маневрирования, в котором у артезианца были все преимущества, противнику придется принять честный бой на своей палубе. Тот, впрочем, не отказывался. Артезианский рейдер резко лег на левый борт, разворачиваясь. Над палубой корабля краббов прокатился резкий свист, призывая к готовности абордажную команду. На подобном рейдере экипаж редко превышал сорок человек, а у краббов была сотня бойцов. Отличное соотношение для абордажа. Великодушно позволив противнику развернуться, корабль краббов двинулся наперехват.
Выстрелы из погонных пушек прозвучали одновременно. Не успел рассеяться пороховой дым, как между кораблями проскочила лодка. Тримаран. Двигался он на хорошей скорости, хотя и управлялся всего одним человеком. Тот стоял на корме, у руля. Когда тримаран проносился мимо левого борта корабля краббов, человек поднял мушкет, быстро прицелился и выстрелил. Боец абордажной команды рухнул на палубу с простреленной головой. Бросив мушкет, человек переложил руль направо.
— Пали! — свистнул в переговорную трубу капитан, и пушки рявкнули вслед наглецу.
