Фалко будет в самый раз.
— Уверен?
— Абсолютно.
Спустя ровно два месяца восстановленная 'Сагитта' покачивалась на волнах у причала. Фалко лично заканчивал погрузку припасов для дальнего путешествия. В честь свадьбы сына отец Брика сильно расщедрился, так что снаряжения и арсенала лодки хватило бы на небольшую войну. Которая, если верить слухам о возрождении культа полярного волка, была уже по эту сторону рифа.
Старший инспектор Пертинакс не набрал материала для обвинения и удовлетворился извинениями. Куда менее покладистыми оказались губернатор Кампавалиса, страсть как не любивший проблемы во вверенных ему водах, и дуа' леорский посол. Последний желал получить плащ тени, и никак не хотел верить, что Фалко мог сжечь столь ценный предмет. Через пару дней, правда, урезал свои притязания, но зато на политическом фронте его стараниями сильно похолодало, что, в свою очередь, столь же сильно подогрело темперамент губернатора.
Алина отбыла почти сразу после свадебной церемонии, заявив, что счастлива за молодых, но лично она привыкла к более спокойным водам. В столицу как раз отправлялся ежегодный конвой. Пассажиров, по причинам безопасности, не брали, но для Алины адмирал сделал исключение.
Фалко еще раз все перепроверил, и вышел на палубу. Постоял, вдыхая свежий морской воздух. Намечался шторм. Стоило, пожалуй, поторопиться с выходом, иначе можно и застрять.
На причале появилась Лимия. Нет, Эллана. Фалко все еще привыкал к новому образу. Как всегда, в строгом глухом костюме. Кто бы мог подумать, что за ледяной маской скрывается такой вулкан, что еще не известно, кого следовало назвать Фервором.
Эллана, как обычно, проигнорировала сходни, перепрыгнув сразу на палубу.
— А вот и я.
— Я уже успел соскучиться, — заметил Фалко, делая попытку обнять супругу.
Та легко и плавно уклонилась.
— Брик, ты же белый проповедник. Духовное лицо, между прочим, и должен являть собой пример хладнокровия и выдержки.
— Не далее, как этой ночью ты своими действиями побуждала меня совсем к иным качествам.
— Ночью нас никто не видел, — уточнила Эллана. — А сейчас ты — образец, так будь любезен соответствовать.
Фалко усмехнулся.
— Хорошо, хорошо. Что сказал адмирал?
— Много неинтересного. Суть сводится к 'с глаз долой, из сердца вон'. Сердца у нашего губернатора нет, но орет он, что твоя белуга, так что нас ждет открытое море, и чем скорее, тем лучше. Да, кстати, я тут по пути в улей заплыла. Думала почту проверить. Писем нет, но новостей я прикупила.
— Есть что-нибудь интересное?
— Суди сам. Мое мнение будет слишком предвзятым.
Эллана выбрала из пачки листов один, и протянула его Фалко. Тот, заинтригованный, повернул бумагу к свету и прочел:
'Вчера стартовал уже ставший традиционным аукцион в Триктоне. Открытием дня сразу и безоговорочно стал документ, подписанный Максимом Макмиланом, прозванным Хитрым.
Этот (по неофициальным данным сильно коррумпированный) чиновник начал свою карьеру клерком в адмиралтействе, а спустя всего три года уже был губернатором северного города Кампавалис. Венцом его карьеры небезосновательно считается разгром вторгшейся в воды Кампавалиса армады краббов с помощью отряда наемников капитана Скутума. Избегая личной ответственности за свои действия, Макмилан опирался на устные приказы, которые предпочитал передавать через вторые руки. Считалось, что за все тридцать два года своей карьеры в качестве государственного служащего Макмилан не подписал ни одного документа.
Вчера выяснилось, что в лице капитана Скутума нашли достойного противника не только краббы. Нашим экспертам был представлен альфа-вексель, выписанный Макмиланом капитану Скутуму за его участие в обороне Кампавалиса. Как известно, храбрый капитан погиб в том бою. Альфа-вексель не был предъявлен к оплате, и пятьдесят два года пролежал в тайнике Скутума, откуда был извлечен в ходе столь фантастичного приключения, что мы даже не беремся приводить подробности, тем более, что продавец пожелал сохранить инкогнито.
А вот с покупателем никаких тайн нет. Единственный известный документ, подписанный Максимом Макмиланом, приобрел известный коллекционер и покровитель искусств лорд Гелидус, за рекордную для нашего аукциона сумму в пять миллионов белых коралок'.
