Многих командиров соединений Егоров рекомендовал в академии и на академические курсы. В Артиллерийскую академию РККА он откомандировал помощника начальника артиллерии 51?й стрелковой Перекопской дивизии Л. А. Говорова, будущего Маршала Советского Союза; в Военную академию РККА — командира 5?го кавалерийского полка 2?й Черниговской кавдивизии А. В. Горбатова, в последующем генерала армии; на Военно-политические и академические курсы — помощника начальника политотдела 80?й стрелковой дивизии М. Я. Апсе.
В первое время после переезда в Харьков Егоров очень скучал: жены Галины Антоновны[86] рядом не было, она заканчивала Московский университет по отделу внешних сношений факультета общественных наук. Дочь тоже была далеко. И он отводил душу в письмах. Галине Антоновне отправлял длинные и ласковые послания. Татусе такие же. С дочерью разговаривал, как со взрослой, без скидок. В одном из писем к ней в это время он писал:
«Поступай в организацию юных ленинцев, а потом в комсомол. Знакомься, усваивай и развивай политические знания, дабы быть просвещенной и политически сознательной работницей. Учись хорошо, все должна ты понимать ясно, чего не понимаешь — спроси. Без науки, которую наша юная молодежь должна осилить и понять, мы не мыслим себе развитие нашего Советского государства, а ты должна быть преданной Советскому государству работницей»[87].
Из Тифлиса ему писали друзья, сослуживцы.
В марте 1925 года из Закавказья пришла тяжелая весть о смерти одного из председателей ЦИК СССР, известного советского государственного и партийного деятеля, писателя и публициста Наримана Нариманова. А через несколько дней при авиационной катастрофе погибли Александр Мясников — первый секретарь Закавказского краевого комитета РКП(б), член президиума ЦИК СССР и Реввоенсовета СССР, Георгий Атарбеков — председатель Ревкома Армении, нарком почт и телеграфа Закавказья, замнаркома РКИ и Соломон Могилевский — председатель ЧК Закавказья. В архиве сохранился подлинник телеграммы, написанной рукой Егорова 24 марта:
«Срочная. Тифлис. Зак ЦИК, Заккрайком РКП, РВС ККА.
Реввоенсовет Украинского военного округа от имени всех бойцов, командиров и политработников с чувством великой скорби выражает глубокое соболезнование народам Закавказской Федерации, коммунистическим организациям Закавказья и Кавказской Краснознаменной Армии… Отдаем свою товарищескую честь светлой памяти погибших борцов»[88].
Кроме Егорова телеграмму подписали Затонский и Квиринг.
Гибель товарищей тем более потрясла, что за несколько дней до этого Егоров видел их, разговаривал с ними, шутил, смеялся: с 3 по 7 марта в Тифлисе проходила III сессия ЦИК Союза ССР второго созыва, на которой он присутствовал.
Летом 1925 года Егоровы отправились в Тифлис почтить память погибших товарищей.
Общительная, легко сходившаяся с людьми, Галина Антоновна была одаренным человеком, которому все удавалось. Хотя по прямой специальности ей пришлось работать лишь очень короткий срок (с ноября 1924 по май 1925 года), когда Егоров находился в загранкомандировке в Китае, она никогда не сидела без дела. Пианистка с хорошей профессиональной подготовкой, Галина Антоновна занималась работой среди допризывников и жен командиров (в 1936 году за активную деятельность получила от НКО СССР именные часы). Снималась она и в нескольких полнометражных художественных фильмах, из них самыми популярными были «Зори Парижа» Рошаля, «Соловей-соловушка» Экка.
Егоровых отличала приветливость, радушие и необычайная скромность. Член Украинского правительства[89], член ВУЦИК А. И. Егоров старался, чтобы все, что делалось для него, не ущемило чьих-то интересов и прав. Так, когда летом 1924 года к нему поступило письмо заведующего хозяйственным управлением ВУЦИК с предложением дать заявку на комнату в доме отдыха в Померках, Егоров написал своему секретарю: «Сообщить, что ввиду разъездов по округу для осмотра частей закреплять за собой комнату не считаю целесообразным. Если по обстоятельствам встретится необходимость, тогда отдельно сделаю заявку на свободную комнату»[90].
Егоров охотно и часто выступал перед красноармейцами, молодежью. Президиум ВУЦИК неоднократно командировал его на окружные съезды Советов с отчетами о работе правительства.
Долго готовились к проведению больших окружных маневров сухопутных и военно-морских сил. И все-таки шестидневные маневры войск округа признали неудачными. Дело было не столько в недостаточной подготовке комсостава и красноармейцев, сколько в том, что еще не выкристаллизовалось четко само понятие «маневры». И тем не менее, выступая на заседании Реввоенсовета СССР, Егоров нашел в себе мужество не прятаться за обтекаемое «мы виноваты», а сказать прямо: «Я один из командующих, который присутствовал на маневрах, и я, конечно, являюсь ответственным, так же как и другие, за их провал»[91].
В дни реорганизации и перевооружения армии
Вернувшись в мае 1926 года из Китая, где он был военным атташе при полномочном представительстве СССР, А. И. Егоров активно включился в работу по реорганизации и перевооружению Красной Армии. Получив назначение на должность заместителя председателя Военно-промышленного управления, он входит в состав коллегии Высшего Совета Народного Хозяйства, а с 23 октября и Постоянного военного совещания при Реввоенсовете СССР. К нему сходились многие нити сложного процесса технической реконструкции армии.
По указанию Центрального Комитета партии оснащение РККА новой техникой следовало проводить в рамках специального пятилетнего плана, к разработке которого был привлечен и А. И. Егоров. Через год Штаб РККА в основном закончил работу по составлению проекта плана, и в мае 1927 года он был одобрен ЦК ВКП(б).
Пятилетка предусматривала конкретные мероприятия по модернизации стрелкового оружия, замене устаревших и изношенных артиллерийских систем, усовершенствованию технических средств борьбы, увеличению истребительной и бомбардировочной авиации. Серьезное внимание уделялось развитию бронетанковых войск.
Все эти годы А. И. Егорова видят и на испытаниях новых образцов оружия, и на новых заводах оборонной промышленности. Он неоднократно выступает на заседаниях Реввоенсовета СССР с отчетами о работе Военно-промышленного управления, анализом состояния вооружения армии и перспективами реконструкции.
В октябре 1927 года Егоров был направлен в Минск командующим войсками Белорусского военного округа. Находясь на этом посту до апреля 1931 года, он стал одним из пионеров практического применения новой техники. Бобруйские маневры 1929 года показали первые результаты, достигнутые на этом пути. Разбирая ход маневров, расширенное заседание Реввоенсовета СССР 28—29 октября 1929 года отметило улучшение технической подготовки пехоты, действительно высокие результаты стрельб, укрепление взаимодействия артиллерии с пехотой, артиллерии с авиацией, повышение летных качеств авиации, высокое качество технических работ специальных инженерных войск, саперов, связистов, железнодорожников.
И все же, несмотря на то что в целом деятельность комсостава Белорусского округа была оценена Реввоенсоветом довольно высоко, первым, кто выступил с критикой ошибок в применении новой техники и в вопросах взаимодействия разных родов войск, был сам командующий округом. Он считал, что на Бобруйских маневрах совершенно отчетливо выявилось отсутствие «твердых навыков в организации и управлении крупных соединений, оснащенных современной техникой». В частности, авиационные соединения действовали «без учета расположения противника», летали на слишком низких высотах, злоупотребляя бреющими полетами и повторяя атаку «неоднократное число раз, несмотря на то, что цель, может быть, потеряла уже свое значение».
Недостаточно использовались, по мнению Егорова, и крупные артиллерийские силы. Их подготовка к стрельбам по подвижным целям была весьма слабой из-за отсутствия хорошо оборудованных
