— Даже если бы такой список существовал, что я отрицаю, я все равно имел в виду не это. — Он нахмурился и продолжал — Почему нам не стать просто друзьями? Когда я смотрел на тебя сегодня, то неожиданно понял, почему мне так приятно быть в твоем обществе, чем ты так отличаешься от остальных.
— По-моему, ты что-то говорил о сексуальной химии…
— Она уже присутствует, этого я не могу отрицать. — Он без устали мерил шагами кабинет. — Но это далеко не все. Всем девушкам, которых я знаю, быстро все наскучивает, но ты и скука — вещи несовместимые. Что бы ты ни делала, ты наслаждаешься жизнью — играешь ли в крикет с Домиником или читаешь сказку Эмили, работаешь с Рупертом или веселишься на вечеринке, как сегодня. Ты все время во всем участвуешь. Мне это ужасно симпатично!
Лоури долгое время молча смотрела на него. Как же он мне, черт побери, нравится, с безнадежностью думала она. До сегодняшнего вечера все шло так хорошо. И вот, одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы она опять оказалась на крючке окончательно и бесповоротно. Что уж тут заигрывать с собой — он хочет, чтобы она стала его любовницей. Значит, пусть так и будет. Она тоже этого хочет, если перестать врать самой себе. Она знает его репутацию, он не скрыл от нее своих взглядов на серьезные отношения, но по своей воле отказаться от этой чудесной летней идиллии и ее фантастического завершения, а потом всю жизнь думать, как это было бы прекрасно и корить себя за трусость? Нет уж, увольте, это не в ее характере!
Он криво улыбнулся ей.
— В последнее время я перестал ходить в гости и на вечеринки — не считая сегодняшнего вечера. Круг моих обычных знакомых потерял для меня всякий интерес. В конце концов я перестал обманывать себя, и вот сегодня приехал сюда, чтобы тебя увидеть. Крикетная бита — это только первый попавшийся предлог. Но я не мог с тобой поговорить в течение всего вечера. И поэтому я вернулся.
— Да, ты вернулся…
Мгновение они смотрели друг на друга. И вдруг оба словно вернулись назад в тот день, когда Адам устроил пикник у реки, и им стало так легко друг с другом. Адам смотрел, как она варит кофе в своей крохотной, размером со шкаф, кухоньке, рассказывал о своей компании и том, как сильно изменится для него жизнь после того, как его отец «отречется от престола».
— Это его собственное выражение. Моя мама всегда посмеивалась над ним, что ему придется «сложить с себя корону».
— Сара говорит, что твоя мать очень красивая.
— Сара права, даже если мне и не подобает это говорить. Ведь все утверждают, что я — ее точная копия, — он обжег ее взглядом, полным расплавленного золота, — особенно глаза.
Лоури покачала головой.
— У тебя это выходит само собой, правда?
— О чем ты?
— Ты прекрасно знаешь о чем, так что перестань.
Адам усмехнулся.
— Ладно.
Он одним глотком допил свой кофе.
— Расскажи мне, что ты будешь делать теперь, когда роман Руперта закончен.
— Я уже навожу кое-какие справки для продолжения, — ответила она с жалобной улыбкой, — что не так просто, как я раньше думала. Я настолько увлекаюсь тем, что в данный момент читаю, что совершенно забываю делать записи.
Она внезапно зевнула, и Адам вскочил на ноги.
— Уже очень поздно, а я тебя задерживаю.
— Не беспокойся. В воскресное утро я обычно допоздна валяюсь в постели. — Улыбаясь, Лоури тоже встала и протянула ему руку — Спокойной ночи!
Адам взял ее за руку и поцеловал в обе щеки.
— Спокойной ночи. Пойдем, запри хорошенько за мной ворота от других ночных гостей.
Около ворот Адам помедлил, глядя на нее в лунном свете.
— Я рад, что поддался порыву и вернулся.
— Я тоже рада, — честно призналась Лоури.
— Ты поедешь завтра со мной пообедать?
— Угу. Передавали, что завтра будет хорошая погода. Мне хочется на свежий воздух, так что завтра можно будет опять устроить пикник.
6
Когда Лоури вспоминала потом те сумасшедшие дни с Адамом, ей казалось, что тогда постоянно светило солнце и она все время была счастлива, если не считать грызущей ее порой неопределенности по поводу отношения Адама к ней. Она никак не могла понять, то ли он искренне к ней привязан, то ли она для него просто маленькая кузиночка Клеров, веселая подружка, чью такую очевидную влюбленность в него он, забавляясь, подогревал. Единственное, что он ей сказал определенно, было то, что их совместные воскресные вылазки на природу свели бы всех его бывших подружек с ума от скуки.
— Подружек! — фыркнула Лоури, когда они возвращались из Котсволдса, проведя там чудесный день.
— Я специально употребляю этот термин, чтобы показать, что ни одна из них не была для меня ничем, кроме декоративной спутницы на вечер, — объяснил он. — Единственное, что они, во всяком случае те, которые были в последнее время, имели общего с тобой, это то, что они были незамужние.
— Ага! Никаких замужних дам?
Адам покачал головой.
— Только одна. Я всегда стремился избежать печальной участи соответчика по делу о разводе, — скорчил он гримасу отвращения, — хватит с меня одного раза.
Лоури так и вспыхнула.
— Я, наверное, сошла с ума, что связалась с таким распутником, как ты, Адам! Тебе надо было жить в другом веке — я так и вижу тебя кавалером эпохи регентства, игроком, повесой и грозой несчастных мужей.
— Ты такая забавная, — заметил Адам, нимало не задетый ее запальчивой тирадой и с удовольствием наблюдая за ней.
— Забавная?!! — взорвалась она.
— Ну хорошо, как бы тебе хотелось, чтобы я тебя описал?
Лоури размышляла на эту тему до Чизвикской дорожной развязки.
— Интересная? Приятная спутница?
— И то и другое, — согласился он и искоса посмотрел на нее, — а также чертовски соблазнительная в этих шортах.
Она покраснела до корней своих летящих на ветру черных волос и промолчала.
— Что, язык прикусила?
— Никто меня раньше не называл соблазнительной, — пробормотала она.
— Откуда ты знаешь? — сказал Адам, усмехаясь. — Мужчины обычно не разглашают своих тайных мыслей. И правильно делают, — добавил он с чувством, немного подумав.
Лоури попыталась немного одернуть свои джинсовые шорты, чтобы хоть немного прикрыть свои загорелые бедра.
— Я бы тебе не советовал это делать, — заметил Адам, смеясь глазами. — Ты только еще сильнее привлекаешь мое внимание к этим частям своего тела, до которых я мечтаю дотронуться весь день.
Лоури смешалась и разозлилась.
— Ты нарочно пытаешься меня смутить!
