— Я бы обнаружил их значительно раньше, если бы мне дали возможность! — закричал он, побелев от ярости. — Это ты виновата, что я не знаю своей дочери, а она не знает своего отца. Если бы все было по-моему, мы бы уже давно были женаты, и я был бы рядом с тобой в момент ее рождения. — Он неожиданно остановился с мрачным выражением лица. — Кто был с тобой, Лоури?
Она иронически улыбнулась.
— Я была, наверное, самой не одинокой матерью-одиночкой на свете. Со мной были Сара к ее сестры Риа и Мари, внизу были мой отец, Руперт и Холли с Хью Морганом, моим новым маленьким братиком.
Адам глубоко вздохнул.
— Значит, отсутствие отца никто не заметил, и о нем никто не пожалел.
— Я была не в больнице, — тихо сказала она. — Я рожала дома у Риа. Это к ней я поехала, когда убежала из Лондона. Она вдова сэра Чарльза Хэдли.
— Из «Хэдли Фармасьютикалс»?
— Да, того самого.
— Я не знал, что у тебя такие влиятельные друзья.
— В данном случае важнее, что они добрые, а не влиятельные, — поправила его Лоури. — У Риа нет своих детей, о чем она страшно жалеет. Но зато у нее есть две падчерицы подросткового возраста. Девочки были в интернате, Риа тосковала после смерти Чарльза, так что, когда я рассказала Саре о своей маленькой проблеме…
— А от меня ты потребовала, чтобы я хранил все в тайне, — перебил он ее с обидой.
— Она неожиданно пришла ко мне, когда я проливала горючие слезы за несколько дней до того дня, когда должна была состояться наша свадьба.
— Вот именно, должна была!
Выражение лица Лоури стало угрожающим.
— Как я сказала, она нашла меня плачущей из-за того, что я как раз тогда окончательно поняла, что ты никогда больше не будешь тем моим возлюбленным, по которому я сходила с ума. Сара вытянула из меня правду и решила, что мои проблемы решатся, если я поеду к Риа.
— Почему ты не поехала к отцу?
— Он и хотел, чтобы я приехала к ним. Мы с ним много спорили на эту тему по телефону, даже чуть не поссорились. Но я решила, что хватит с него его собственных проблем с Холли, — она очень плохо себя чувствовала перед тем, как родился Хью, и все страшно за нее беспокоились. И потом, папа очень любит Риа, и Мари, которая такая умная и преподает в Кембридже современные языки, убедила его, что мое общество, даже с учетом всех моих проблем, пойдет Риа на пользу. Так что ему пришлось согласиться.
— А леди Хэлди не беспокоилась, что твоя печальная история станет плохим примером для ее падчериц? — язвительно спросил Адам.
— Наоборот. Риа считала, что мои злоключения послужат для них весьма наглядным уроком.
Воцарилась напряженная тишина. Лоури смотрела на свои судорожно сжатые руки, прекрасно зная, что Адам не сводит с нее взгляда.
— Так, — произнес он в тот момент, когда она почувствовала, что больше не выдержит и завизжит, если молчание продлится хотя бы еще одно мгновение, — значит, ты отказываешь мне в праве видеть мою дочь?
Лоури подняла на него непреклонный взгляд своих темных глаз.
— Да, Адам. Я хочу, чтобы наша жизнь оставалась такой, как есть.
— А как насчет Розин? Ты не подумала, что ее интересы тоже следует принимать во внимание?
— В данный момент все ее интересы представляю я. И я позабочусь о том, чтобы так оставалось и дальше. — Лоури выразительно посмотрела на часы.
— Можешь этого не делать, я еще пока не собираюсь уходить.
— Я не изменю своего мнения, Адам, сколько бы ты здесь ни пробыл. Так что лучше не теряй времени и уходи.
Он вскочил и подошел к камину.
— Черт побери, многие мужчины восприняли бы как удар, если их вынудили поторопиться с женитьбой! Ты хочешь заставить меня всю жизнь расплачиваться за то, что я не пришел от этого в восторг?
— Ты кое-что путаешь, — ответила она, ничуть не тронутая его вспышкой. — Я не торопила тебя со свадьбой. Ты сам торопился. Из-за совершенно несущественных вещей. По-видимому, хотел сохранить видимость приличий. Желание поступить так, как полагается в таких случаях, я еще могла бы понять, хотя и с трудом. Но ты посмел обвинить меня в том, что я забеременела специально, чтобы заставить тебя на мне жениться. А вот этого я уже не могла вынести, Адам.
— И поэтому ты согласилась на свадьбу, только для того, чтобы наказать меня тем, что не придешь на нее.
Она кивнула.
— Да, примерно так. В тот момент это принесло мне определенное удовлетворение.
Адам надел пальто.
— Значит, мы зашли в тупик. Ты не можешь меня простить за то, что я сказал глупость в горячий момент. А я не могу простить тебя за то, что мой отец умер, так и не узнав, что у него есть внучка.
— Твой отец умер? Я не знала.
— Когда они уезжали в кругосветное путешествие, он знал, что ему недолго оставалось жить. Но он, по крайней мере, смог насладиться этим путешествием. Его болезнь и послужила причиной того, что мне пришлось занять его пост перед тем, как он уехал.
— Ты знал об этом?
— Да. И моя мать тоже, разумеется, знала. У них никогда не было секретов друг от друга.
Его слова словно повисли в воздухе.
— Но у них было все по-другому, — очень тихо возразила Лоури, — они любили друг друга.
— Ты только что сказала, что любила меня, — напомнил он.
— О да, любила. Раньше, — уточнила она, исключая всякие сомнения.
Он с гневом и отчаянием смотрел на нее.
— Как я понимаю, это твое последнее слово.
— Да. — Лоури подошла к двери и открыла ее. — До свидания, Адам.
Он искательно посмотрел на нее, выходя в холл.
— Ты, очевидно, не разрешишь мне последний раз посмотреть на мою дочь?
— Естественно, — сказала она без выражения.
— Ты стала очень жестокой, Лоури, — с горечью заметил он.
Она презрительно улыбнулась.
— Не удивительно, если подумать. Как писал Генри Джеймс, я училась у мастеров. Или точнее, у одного мастера. У тебя, Адам.
10
После ухода Адама Лоури долго трясло, пока наконец потребность поговорить с кем-нибудь заставила ее позвонить Саре.
Когда Лоури закончила рассказывать, Сара присвистнула.
— Как Адам отреагировал на твою последнюю фразу?
— Он стоял как вкопанный и молча смотрел на меня. А потом отвернулся, как в замедленном кино. И, не говоря ни слова, вышел.
Помолчав, Сара спросила.
— Ты все еще так сильно обижена на него?
— Я не знаю. Я только уверена, что нам лучше было бы не встречаться.
— Как он вел себя с Розин?
