такой мрачной перспективой, что ты предпочла стать матерью-одиночкой.
Это не соответствовало действительности, но Лоури была не в настроении объяснять ему, в чем он ошибается.
— Давай не будем об этом говорить.
Молчание длилось так долго, что Лоури, к своему удивлению и стыду, почувствовала, что засыпает. Ее веки отяжелели, и она заморгала глазами, чтобы проснуться. Она была поражена тем, что может спать, в то время как Розин где-то далеко, с чужими людьми. Услыхав ее тяжелый, прерывистый вздох, Адам крепче прижал ее к себе и сочувственно провел рукой по волосам. Тело Лоури расслабилось, и, хотя ее мозг приказывал ей не спать, усталость и напряжение нескольких последних часов взяли над ней верх и ее сморил сон, подарив ей час или два благотворного забытья.
Когда она проснулась, то была на диване одна. Лоури замерзла, и тело у нее затекло от неудобного положения. Адама нигде не было видно. Нахмурясь, она прошла в ванную, открыла дверь и в ужасе отпрянула, увидев, что он стоит во весь рост, совершенно обнаженный, под душем. Она вылетела из ванной, густо покраснев, — в его глазах она заметила откровенное веселье.
Она пошла в кухню и села, уронив голову на руки. Она уже не думала об Адаме в ванной: боль за Розин вновь еще крепче схватила ее в свои когтистые лапы. Через некоторое время она встала, плеснула водой в лицо и наполнила чайник. Когда Адам вышел из ванной с мокрыми волосами и лицом, поросшим колючей щетиной, она уже приготовила чай и нарезала хлеб для тостов.
— Доброе утро, — поздоровалась она, не глядя на него. — Будешь есть яичницу?
— Доброе утро, и я буду есть яичницу с превеликим удовольствием. — Он скорчил гримасу. — Знаешь, я понял, что аппетит живет своей жизнью, совершенно независимой от мозга. Я думал, что в таких обстоятельствах не смогу проглотить ни кусочка, но я за вчерашний день ничего не съел, кроме тех сандвичей.
— Так ты же, наверное, страшно голоден! Подожди еще минуту, пока я умоюсь, и я приготовлю тебе омлет.
Лоури исчезла в ванной, чтобы умыться и привести себя в порядок. Она с отвращением взглянула в зеркало на свое бледное лицо с черными кругами вокруг глаз. Она расчесала волосы, зачесала их назад и вернулась на кухню, где нашла Адама с кружкой кофе в руке.
— Свари мне тоже, будь добр, — попросила она и поставила на плиту сковородку для омлета.
— Давай позавтракаем в той комнате, — сказал Адам, — уже скоро будут «Новости».
Лоури молча кивнула, отпила немного кофе и стала готовить омлет. Через несколько минут они сидели рядом на диване, а перед ними на столике стоял поднос с завтраком. Они уже закончили завтракать, когда на экране телевизора появилась фотография Розин. При виде личика дочери, горло Лоури болезненно сжалось, и прошло еще немало времени, прежде чем она пришла в себя.
— Мы прошлой ночью не говорили о Розин, — сказал вдруг Адам, — расскажи мне о ней все с самого начала.
Лоури удивленно посмотрела на него, но, подумав, решила, что он прав.
— С чего начать?
— С ее рождения. Тебе тяжело пришлось?
Лоури пожала плечами.
— Не могу сказать, что я получила большое удовольствие, но все прошло нормально. Она родилась через двенадцать часов после первой схватки, и к этому моменту я уже чувствовала, что хватит, пора бы и заканчивать. Но одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы понять, что ради этого стоило потерпеть и боль, и все остальное.
— Она была большая?
— Восемь с половиной фунтов. — Лоури поморщилась. — Мне бы не хотелось когда-нибудь рожать ребенка с большим весом, уж поверь мне.
— А ты собираешься это сделать? — быстро спросил Адам.
Лоури посмотрела на него недобрым взглядом.
— А это не твое дело!
После паузы Адам наконец спросил:
— С ней было не очень трудно?
— Нет, не очень. Начиная с шести недель она спала не просыпаясь почти каждую ночь, кроме тех дней, когда у нее резались зубки или болел животик.
— Сколько ей было, когда ты начала это дело?
— Три месяца. И вначале я так уставала, что думала, что отхватила кусок не по зубам. Но я справилась. — Она печально улыбнулась. — Мой отец был уверен, что у меня не получится, и я ужасно хотела доказать ему, что он ошибается. И доказала. Для матери, имеющей грудного ребенка, это — идеальный бизнес. И я могла положиться на опыт Фрэн, а потом мы еще взяли Дженни. Поэтому я могу начинать работу поздно и делать длинный перерыв, чтобы спокойно покормить Розин обедом, а когда ей исполнится два года, она пойдет в детский сад.
— Так рано? — удивленно спросил он.
— Да. Я уже обо всем договорилась. Там дороговато, но зато это специальный садик, там учат французскому и балету, если захочешь, но только за это надо платить отдельно… — Ее голос прервался, в глазах появилась озабоченность.
Адам отодвинул столик и обнял ее.
— Мы найдем ее, — хрипло сказал он ей в волосы, — только ради Бога, не смотри таким взглядом.
Они прижались друг к другу, и тут зазвонил телефон… и потом он продолжал звонить все утро.
Сначала это был Герент Морган, потом Сара, Элис Хокридж, инспектор Кокс, который сообщил, что они ходят по всем домам в их районе и показывают фотографию Розин.
Дженни и Фрэн пришли рано и горели желанием что-нибудь помочь помимо работы в магазине.
— Побудьте здесь, пока я схожу купить кое-что, — попросил Адам и улыбнулся, заметив немое удивление в глазах Лоури. — Я ведь не привез с собой никакого багажа. Мне нужны рубашки, бритва и все прочее.
— Не задерживайся, — невольно вырвалось у Лоури, и она покраснела, когда в ответ он сжал ее руку.
Когда он ушел, практичная Фрэн занялась мытьем посуды, а Дженни опять принялась извиняться за Кей.
— Она хотела прийти помочь нам сегодня, но я ей не разрешила — ведь тебе это было бы неприятно.
— Почему? — спросила Лоури. — Во-первых, я сомневаюсь, что кто-нибудь воспользуется сегодня нашими яслями после того, что случилось. Но если Кей хочет прийти помочь, то, конечно, пусть приходит! Сегодня ведь Сочельник, — добавила она, положив руку на руку Джении, — и Кей будет чувствовать себя гораздо лучше, если будет помогать. Она не виновата. Я действительно не виню ее, откуда ей было знать?
Дженни схватила Лоури за руку.
— Спасибо тебе. Я ей сейчас же позвоню.
Когда Адам вернулся, магазин был уже открыт, и в нем управлялась Дженни вместе с преисполненной благодарности Кей. Оставшись наверху с Лоури, Фрэн со своим здравомыслием и практической сметкой сделала немало для того, чтобы ее несчастная подруга чувствовала себя получше и держалась молодцом.
Фрэн открыла ему дверь и усмехнулась при виде кипы свертков в его руках.
— Санта-Клаус, не иначе! Ну, я пошла. Выше нос, Лоури!
Когда они остались одни, Лоури сказала, глядя на его покупки:
— Я думала, что ты хотел купить только рубашку.
— Я купил не одну, а несколько, а потом мне еще пришлось купить все необходимое для бритья, так как в твоей невинной ванной комнате бритвы отсутствуют.
— У меня есть маленькая электрическая бритва, я бы тебе ее дала, если бы ты попросил.
