Мария повела Цацики в маленький домик, который располагался в цветущем садике за таверной. В домике было темно, куда ни глянь — всюду мебель, кружевные скатерти, статуэтки и старые фотографии.
Бабушка Мария открыла какую-то дверь и подтолкнула Цацики. В комнате спал Янис.
Цацики смотрел на своего отца. Он был очень волосатый, но с виду не такой сильный, как Йоран — сильнее Йорана Цацики не знал никого. Он осторожно похлопал Ловца Каракатиц по щеке и по груди. На ощупь он, вроде, был таким, как и полагается отцу.
На груди у него висел крест на толстой золотой цепочке. Это означало, что он верит в Христа. Фрёкен в школе тоже верила в Христа. Мамаша не верила, и Цацики поэтому тоже не верил. Он, скорее, верил в Мамашу.
Ловец Каракатиц громко храпел, и еще у него был большой член. Изучив его, Цацики подумал, что появился именно из него. Это было довольно противно. Выходит, что Иисусу повезло больше, ведь у Бога наверняка нет таких причиндалов. Бог, наверное, и не писает даже. А если писает, то куда все это девается? Надо не забыть спросить об этом у фрёкен.
— Папа, вставай, — тихонько прошептал Цацики. — Вставай, мы же договорились пойти на море.
Папа храпел как ни в чем не бывало. Цацики потряс его за руку, но ничего не помогало. Ловец Каракатиц просто повернулся на другой бок. Видно, Цацики достался не папа, а настоящий соня.
Тогда Цацики направил трубку прямо ему в ухо и закричал:
Цацики даже сам удивился, как отлично сработал его метод. Янис вскочил с постели, задев ступней стол, так что все статуэтки попадали на пол. Взвыв от боли, он запрыгал на одной ноге, потом опустился на кровать и стеклянным взглядом уставился на ныряльщика Цацики.
— Доброе утро, — прогудела загробным голосом трубка. — Ну что, пошли?
Цацики подумал, что Янис, должно быть, не понимает его английский, иначе с чего бы он стал так глазеть на него. Поэтому Цацики лег на пол и стал махать руками и ногами, делая вид, что плавает, а потом изобразил, что едет на катере.
— Ту-у-у-у! — протрубил он, чтобы папа Ловец Каракатиц понял, наконец, что пора отправляться в путь.
—
Янис все так же неотрывно смотрел на него. Он несколько раз открывал рот, но ничего не говорил. Цацики пришлось повторить все представление с начала до конца. Ом даже нырнул с кровати, и только тогда Янис, похоже, стал понимать, что происходит. Он встал и оделся.
Мамаша уже проснулась и пила кофе.
— Он что, чокнутый, этот парень? — спросил Янис у Мамаши. — Чего он смотрит на меня? Скажи ему, чтоб не смотрел. Я нервничаю.
— Он просто интересуется ловцами каракатиц, — рассмеялась в ответ Мамаша.
— Я все слышал, — обиженно сказал Цацики. Чего странного в том, что человек рассматривает своего отца чуть пристальнее, чем положено. Тем более, что никогда его раньше не видел. Цацики не хотел иметь отца, который нервничает при виде собственного сына.
— Но он же не понимает, почему ты им так интересуешься, — защищала Мамаша Яниса.
— Он должен был сразу понять, что я — особенный, — сказал Цацики. — Настоящий отец должен это чувствовать.
Охота на каракатиц
Цацики кашлял и плевался. Прежде чем научиться правильно зажимать трубку, он до тошноты наглотался соленой воды. Дома все казалось гораздо проще. В ванне не было волн, и вода не была такой соленой.
Янис учил Цацики дышать спокойно и смеялся над его рвением. Но это был добрый смех. Чувствовалось, что Цацики ему нравится, и он нравился Цацики. Точно так, как и должно быть с папами.
Они бросили якорь в тихой лагуне. Цацики казалось, что он может достать до дна рукой, — такая прозрачная была вода. Но до дна было метров пять, не меньше. Чуть дальше от берега находился коралловый риф, куда собирались доплыть Цацики и Янис. Именно там водились каракатицы.
— Цацики ружье не давай, — строго наказала Мамаша.
Будь ее воля, Цацики даже нельзя было бы играть с игрушечным пистолетом.
— Ты не поедешь с нами? — спросил Цацики.
— Нет, — ответила Мамаша, — ныряйте без меня.
Цацики обнаружил, что даже если вы с папой не понимаете друг друга, потому что говорите на разных языках, то под водой это совершенно неважно. Под водой царит полная тишина. Слышно только сопение в трубке. Сперва Цацики все время напоминал себе: вдох, выдох, вдох, выдох, но скоро все пошло само собой, и Янис одобрительно закивал ему.
Море было удивительное. Вокруг плавали красивые рыбы, а на дне лежали всевозможные сокровища: банки и кружки, старые ботинки, ракушки, бутылки и кастрюли. Это было потрясающе! Теперь Цацики отлично понимал, почему Янис стал рыбаком. Он тоже станет ловцом каракатиц.
Янис дотронулся до Цацики и указал на стаю больших коричневых рыб с длинными щупальцами. Затем снял ружье с предохранителя и выстрелил. Рассекая толщу воды, гарпун полетел вперед и попал в самую крупную рыбу.
— Ого! — воскликнул Цацики, и в рот ему залилась соленая вода. От возбуждения он чуть не утонул. Но они были недалеко от рифа, и Янис помог ему встать на ноги.
Кораллы были ужасно острые, и Цацики поцарапал ногу. От соленой воды порез щипало так, что на глаза навернулись слезы, но он не собирался реветь перед папой. Он изо всех сил стиснул зубы — к счастью, слез за маской не было видно. Лишь бы поблизости не оказалось акул — ведь они чуют кровь на расстоянии!
Янис снял добычу с наконечника, снова зарядил ружье и передал его Цацики.
— Твоя очередь, — сказал он.
Мамаша строго-настрого запретила Цацики прикасаться к ружью. Но мало ли что! Можно подумать, отцы не имеют права голоса. Даже папа Пера Хаммара иногда мог принимать решения.
Стрелять оказалось не так-то просто. Цацики все время промазывал. Зато он научился выслеживать каракатиц.
Каракатицы обычно прячутся под камнями или в старых банках. Цацики находил воздушный пузырь, который слегка шевелился, когда каракатица дышала. Дальше времени на раздумья не было. Дело в том, что каракатицы — умные моллюски. От страха они выпускают свои черные чернила и уплывают восвояси, пока охотник их не видит. Однако папа Ловец Каракатиц был умнее их. И двигался быстрее молнии. У каракатиц не было шансов спастись.
Янис дал Цацики свое копье. Но каракатицы были слишком далеко. Цацики не мог нырять так глубоко. Ему не хватало дыхания, легкие, казалось, вот-вот разорвутся.
— Главное, это иметь зоркие глаза, глаза каракатицы, — сказал Янис. — А это у тебя есть. Я никогда не видел более многообещающего новичка.
Глаза каракатицы. Едва ли кто в классе мог этим похвастать. С другой стороны, ни у кого из его одноклассников не было и такого папы — Ловца Каракатиц, — думал Цацики-Цацики Юхансон.
