приходилось видеть. Кевин унес «Кодекс» в соседнюю комнату, где у него засели люди, готовые установить его подлинность. На это требовалось время, но я проводил его вполне приятно. Наконец, вернулась пара горилл, нагруженная одинаковыми саквояжами и чемоданами из свиной кожи цвета промасленного гика. Когда они опустили ношу на пол и снова исчезли, Кевин предложил мне заглянуть внутрь.
Вы когда-нибудь видели пятьдесят тысяч стодолларовых бумажек?
«Дорогой мой, — как сказала бы Мисси, — конечно, вы не видели!»
Пять миллионов сотнями занимают двадцать пять футов в высоту. Пачки были пухлыми, как досье Дж. Эдгара Гувера на мафию, или как досье мафии на Дж. Эдгара Гувера, или как все эти досье вместе взятые. Они были толстыми и объемистыми, внушительными и непререкаемыми, падежными и несомненными. Это впечатляет.
Насмотревшись вдоволь, я закрыл чемоданы и оставил их стоять, где стояли, между мною и видом из окна, задрав ногу на более высокий из них. Кевин спросил, не хочу ли я еще арманьяка. Я хотел. Он предложил мне осмотреть этикетку новой бутылки. Я отмахнулся, сказав, что ничего в этом не понимаю. Он открыл бутылку и налил немного в чистую рюмку — маленькую, на ножке, как и полагалось, но его словам. Прежде чем подать ее мне, он проверил букет.
Я приветственно поднял маленькую рюмку:
— Выше нос!
Кевин Карнес озадаченно взглянул на меня. Потом сказал:
— Одну минуту, — подошел к бару и достал еще одну рюмку — в пару той, которую я держал в руках, — и налил немного арманьяка себе.
— Выше нос, — повторил он и тихонько тронул краем своей рюмки мою.
Мы пригубили. Вкус был отменный. Мы сидели на кушетке и любовались видом. Мы находились почти в центре города, в десяти минутах ходьбы от станции паромной переправы. Но из этого пентхауза видна была гора Сан-Бруно далеко за южной окраиной города.
Я кивнул на стоявшие перед нами чемоданы.
— Надо было прихватить тачку.
Кевин любезно улыбнулся:
— Что-нибудь придумаете.
Мы еще полюбовались видом. Казалось, можно было пересчитать все окна пассажирских кораблей, растянувшихся в очередь к причалам в двадцати милях по заливу.
Я позволил себе проявить любопытство.
— Кевин, — спросил я его, — вы знали Рени Ноулс?
— Простите? — отозвался Кевин, выходя из задумчивости.
Но я не успел повторить вопрос, как он ответил:
— Нет, — сказал он, — никогда с ней не встречался.
Примечания
1
Бенуа Мандельброт — основатель фрактальной геометрии. Изображения ландшафтов, описываемые фракталами, поразили своей красотой мир. —
2
Имеется в виду «обитаемая скульптура» (или «мерцбау») Курта Швиттерса, представляющая собой систему гротов различной тематики.
3
Имя и фамилия мужа по-английски начинаются с «К» — Kramer Knowls, — хотя в фамилии первая буква не читается.
4
Землетрясение (исп.).
5
Род латиноамериканской гитары.
6
Неофициальное название автомобилей «форд».
7
Старина (фр.).
8
Моя маленькая Зу-Зу (фр.).
9
Зу-Зу просто потрясающая. В самом деле (фр.).
