Она помедлила, прежде чем ответить.
— Потому что —… я хочу быть похожей на тебя.
— На меня?
Кажется, Аллан не понял, что она имеет в виду.
— Да. Ты прошел сквозь огонь и воду, и они закалили тебя. Ты добился своего, заставил мир уважать тебя. Я хочу того же самого.
— Не вижу, чем брак со мной может помешать тебе.
— Еще как может! — воскликнула Линор. — Я видела это на примере моих родителей. Я хочу, чтобы мой ребенок гордился мною. Относился ко мне так, как ты относишься к твоей матери. И поэтому хочу твердо стоять на своих ногах. Понимаешь?
— Понять нетрудно. Но пойми и ты, как сильно я хочу дать ребенку настоящую семью!
— Где гарантии, что самая настоящая семья останется нерушимой? Посмотри на моих родителей.
— А я знаю по себе, как тяжело расти без отца. Мама делала для меня все, что могла, но отсутствие мужчины в доме сказывалось на ней не лучшим образом.
— Времена меняются. Теперь куда легче быть матерью-одиночкой.
— Не намного, — возразил Аллан. — Если хочешь знать правду, пооткровенничай с Флоренс.
— Она говорила, что у нее бывали тяжелые времена, — задумчиво произнесла Линор.
— Мягко говоря. И такой судьбы я не хочу для матери моего ребенка.
— Я благодарю тебя за заботу, но решение уже принято.
— Не решай за всех раз и навсегда. Я не хочу, чтобы мой ребенок страдал так же, как я в детстве. — В голосе Аллана звучала неподдельная боль.
— Неужели было так плохо? — спросила Линор.
Он кивнул.
— Слава Богу, что ты не знаешь, каково это — постоянно завидовать лучшему другу. У Кевина Ладлоу был самый потрясающий отец в мире. Я мог часами смотреть, как они играют в теннис, читают, возятся с собаками — да что угодно делают вместе! А они все время делали что-нибудь вместе. Когда Кевин был маленький, отец носил его на плечах. Когда подрос, стал учить его боксу. А мне оставалось только завидовать… Я по ночам даже плакал от обиды. Ведь мой отец не оставил мне даже своего имени.
Больше всего Линор хотелось сейчас обнять его светловолосую голову, прижать к своей груди. Но этого она делать не собиралась. Поддавшись порыву, она могла все испортить.
— Я хочу, чтобы у моего ребенка было все самое лучшее, что только бывает.
— Для начала следует решить, что же самое лучшее, — отозвалась Линор.
— И что же это?
— Любовь.
— Одной любви недостаточно. Еще нужна крыша над головой и многое другое.
— Поверь мне, зачастую дети, растущие в роскоши, еще несчастнее, чем был ты в детстве, — горячо заверила его Линор. — Тебе когда-нибудь приходилось сомневаться в любви твоей матери?
— Ни секунды, — без малейшего раздумья ответил он.
— Значит, самое главное богатство в мире у тебя всегда было.
Линор в пылу разговора приподнялась на кушетке, и книга, которую она держала на коленях, упала на пол. Молодая женщина потянулась поднять ее, и в то же мгновение за книгой нагнулся Аллан. Руки их соприкоснулись, по телам волной пробежал легкий жар. Светлые волосы Аллана задели ее щеку.
— Ты действительно так считаешь?
— Да. — Ответ прозвучал хрипловато, потому что голос подвел Линор.
Аромат его волос, терпковатого одеколона и еще что-то, что она могла определить только как «мужской запах», опьянял так сильно, что Линор с трудом перевела дыхание. Нужно было убрать руку, прервать это затянувшееся касание…
Но первым опомнился Аллан: он поднял книгу и положил Линор на колени. Тепло его дыхания и странный блеск в глазах почему-то лишили ее способности говорить.
Молодая женщина благодарно кивнула… и неосознанно подалась вперед. Аллан должен был бы отстраниться, но нет, он сделал прямо противоположное. Линор даже не заметила, как губы ее, слегка пересохшие, приоткрылись. Аллан понял это как позволение и прижался к ним в поцелуе. В миг, когда губы их соединились, словно электрический разряд пронизал тело молодой женщины.
Музыка. Свадебный марш. Голубки на крышке шкатулки…
Линор теснее прижалась к нему, будто бы желая полнее насладиться вкусом его губ. Ладони, коснувшиеся ее плеч, были такими теплыми, ласковыми… А все происходящее казалось таким правильным, таким естественным.
За долгие четыре месяца она почти забыла, как это — целовать Аллана. И теперь словно что-то вспыхнуло в ее мозгу: она хочет его!
Хочет повторить волшебство их брачной ночи. Хочет остановить мгновение.
Но… но Линор нашла в себе силы оторваться от губ Аллана. Она отстранилась, тяжело дыша, с пылающими щеками, не зная, куда девать глаза.
Аллан и не думал удерживать ее.
— Прости, — пробормотал он неверным голосом. — Я не помышлял ни о чем подобном. Это просто какое-то… наваждение.
Она кивнула, радуясь, что можно не отвечать.
— Вот если бы… если бы мы были женаты…
— Но мы не женаты и никогда не будем. — Линор хотела сказать это значительным голосом, но получилось тихо и невнятно.
Аллан ничего на это не ответил, только синяя жилка пульсировала у него на виске.
Линор пребывала в смятении. Казалось, тело ее не подчинялось более разуму. В присутствии этого человека она чувствовала себя легко возбудимой, вспыхивающий как спичка от одного его присутствия. И в то же время находящейся в полной безопасности. Линор не могла определить природу странного влечения к Аллану, но наверняка знала одно: он не любит ее… Да и вряд ли чувства, которые она испытывает к нему, тоже можно было бы назвать любовью.
Аллан тем временем собрал с пола рассыпанные книги. Должно быть, они упали во время поцелуя, а Линор и не заметила. Она бы, наверное, не заметила, взорвись рядом с ними в тот миг бомба.
Этот мужчина слишком опасен для нее. От него следует держаться подальше, и теперь, когда наваждение прошло, Линор видела это с небывалой ясностью.
— Это не должно повторяться, — твердо сказала она, глядя перед собой.
— Как хочешь. — Он жестко усмехнулся. — И вообще, нам пора в постель.
«Как — в постель? Он что, предлагает заняться с ним любовью?»
Линор потрясенно замерла, и Аллан, заметив это, снова усмехнулся.
— Я имею в виду — каждому в свою постель. Сегодня выдался тяжелый день для обоих, нужно хорошенько выспаться.
Если Линор и было сейчас что-нибудь нужно, так это принять ледяной душ.
— Не забывай, завтра мы едем в жилищное агентство.
Ах да, конечно. Поиски квартиры. Линор могла только надеяться, что поездка увенчается успехом.
В воскресенье вечером Линор сидела с Алланом за ужином, потерянно глядя в тарелку, стоящую перед ней.
Колесить по всему Лондону и смотреть разные варианты квартир оказалось безумно утомительным занятием, и молодая женщина чувствовала себя не лучше, чем после полного рабочего дня. Но не это угнетало ее больше всего.
— Не могу поверить, что это — единственные варианты жилья, которые мне доступны, — покачала головой Линор. — Две крошечные комнаты, вонючая кухня… Или та квартира с одним балконом на три семьи. Разве можно растить ребенка в таких условиях?
