не предполагалось. Он не обучен и не подготовлен психологически, хорошо еще, что вообще не забыл об оружии и не забился под стол с закрытыми глазами.
Кто-то бесцеремонно пощупал Кангрема за плечо и в сердцах ругнулся:
— Хорошо другое. Что этому истеричному одуванчику не дали боевое оружие, что он вообще попал куда целился и что у него успели вовремя отобрать станнер. Иначе нам бы срочно понадобился некромант.
«Это-то и хреново, — зло подумал Витька. — Будь у него боевое оружие, он бы не рискнул в живого человека стрелять и не оказался бы я в таком дерьме… Или в худшем случае пристрелил бы, и ничего бы они от меня не узнали. А теперь как только увидят, что я оклемался, — накачают каким-нибудь коктейлем, запрещенным в цивилизованном мире, и скажу я им все, что знаю и о чем только догадываюсь. И после всего этого я еще должен верить, что мое безграничное невезение — воображаемое?»
В последние несколько дней Кира приноровилась спать в два приема — по несколько часов поздним утром и в начале ночи. Неудобно, конечно, но по сравнению с безумным режимом кормящей матери — сущие мелочи. Зато самые опасные часы перед рассветом можно проводить в полной боевой готовности и в случае нападения не тратить время на поспешное одевание и выяснение, что, собственно, происходит.
В том, что нападения следует ожидать, она даже не сомневалась. Даже если бы никаких намеков и предостережений на этот счет не поступало, она все равно ожидала бы, и с ней соглашались и Шеллар, и командир «Котов», и начальник стражи, и паладины, и даже гномы, и вообще все, кто был знаком с ситуацией. После того как хитрец Шеллар лишил противников возможности дорваться до власти законным путем (или хотя бы достаточно похожим на таковой), им оставалось только рискнуть и попытаться захватить ее силой. Поэтому вопрос о возможности даже не стоял — только о времени. И как раз этот вопрос доставлял больше всего проблем. Когда?
Ответить на него не мог даже Шеллар. Нет, он, конечно, выставил, как это за ним водилось, целый список вариантов, но, увы, ни один из них нельзя было облечь в четкие цифры и сроки. Вот и приходилось каждую ночь ждать в полной готовности, всматриваясь в темноту дворцовой площади и вслушиваясь в зловещие шорохи парка. Впрочем, полное неведение касательно времени можно было пережить, хотя оно и раздражало слегка. Гораздо хуже было полное отсутствие сведений о численности и вооружении вероятного противника. Даже Шеллару «не хватало информации», чтобы определить, каким будет предстоящее нападение. Сумеют ли хитроумные иномирцы собрать управляемую толпу из горожан, или же воспользуются услугами профессиональных наемников, или вовсе плюнут на конспирацию и атакуют своими силами? И если верно первое или второе, то какое оружие они сочтут возможным доверить местным жителям, а если третье — что они сумеют протащить из своего мира через тайные телепортационные кабины? Летательные аппараты вроде того, на котором разбился мэтр Максимильяно прошлым летом, в кабину точно не влезут, боевые машины и пушки — тоже, но и более легкие виды оружия у них намного мощнее, чем у гномов и даже чем у пришельцев из мира Повелителя…
Кира упорно старалась предусмотреть все, хотя и понимала, что это невозможно в принципе. Дворец, начавший терять прежние строгие очертания еще во время оккупации, теперь окончательно превратился в помесь пограничного форта с мятежным городком. По периметру здание окружала двойная линия укреплений, на балконах и галереях верхних этажей затаились замаскированные гномьи пушки, на окнах первого этажа днем и ночью не открывались наглухо запертые ставни. Центральная башня превратилась в главную огневую точку — туда втащили самый мощный пулемет, любезно предоставленный во временное пользование союзниками и равно эффективный как против наземных, так и против низколетящих целей. Памятный мост, с которого год назад бросалась бестолковая фрейлина, завалили всяческим хламом и заминировали. Все возможное было сделано, чтобы укрепить и подготовить к предстоящей осаде огромное здание, изначально для этого не приспособленное, но Кира чувствовала — принятых мер может оказаться недостаточно. Все упиралось в тот самый неразрешимый вопрос: когда и как?
На Центральной башне было тихо, лишь теплый летний ветерок едва колыхал с трудом отстиранный государственный флаг. Кантор бесшумно курил, укрывшись за зубцом, прикрывая огонек согнутой ладонью и, как показалось Кире, вслушиваясь в нечто неслышимое. Смирившись с невозможностью быть рядом с Ольгой, мистралиец нашел себе подобие замены на время разлуки — он фактически поселился на этой башне, рядом со своим обожаемым пулеметом, который чуть ли не облизывал. Даже сдавая дежурство рыжему пришельцу, с башни он все равно спускался не чаще раза в сутки и ненадолго — навестить Ольгу, выпить кофе и посетить отхожее место. Спал здесь же, на тюфяке в обнимку со снайперской винтовкой, здесь и питался, а свободное время проводил, высматривая по окрестным крышам вражеских снайперов.
Едва королева успела ступить на площадку и набрать воздуха для приветствия, Кантор быстро опустил сигару и приложил палец к губам.
Кира тихонько выдохнула и, пригнувшись, подкралась поближе.
— Что там? — едва слышно шепнула она.
Мистралиец с сожалением пожал плечами и потушил окурок.
— Парк шумит как-то не так, — тоже шепотом отозвался он. — Но не могу понять, в чем дело, слишком далеко и посторонних звуков много.
Кира насторожилась, но ничего особенного не услышала. Не стоило и пытаться, раз уж даже Кантор не смог понять…
— Может, стоит включить прожектора и проверить?
— Не знаю, — мотнул головой мистралиец. Видно было, что это незнание его ужасно нервирует. — Не хотелось бы включать их понапрасну и раньше времени… Можешь посидеть тихо, я еще послушаю?
Кира молча кивнула, мысленно уже перебирая варианты и прикидывая, что в их положении может оказаться хуже — рассекретить прожектора раньше времени или прозевать нападение. Если Кантор по- прежнему не определится, решать придется ей…
Пару мгновений спустя необходимость прислушиваться и принимать решения отпала.
Где-то в глубине парка взревел старинный боевой рог — мощно и гулко, словно из-под земли. И тут же, словно разбуженные этим ревом, прорезались и другие звуки — те самые, которые старательно выслушивал Кантор в тишине. Те, кто крался через дворцовый парк, не ожидали такого шума и засуетились, пытаясь понять, что это значит. Через пару секунд зашевелились и защитники, заглушив топотом и лязгом неразборчивые звуки из дальнего угла парка, а еще через миг невероятной силы взрыв сотряс Северную башню.
Кира мысленно выругалась, отметив про себя, что Кантор произнес то же самое вслух и тон его голоса, увы, ясно говорил о полной потере самоконтроля. Если его опять переклинит, как весной… Только психа за пулеметом не хватает для полного счастья!
Она резко обернулась, успев еще заметить, как в одном из окон верхнего этажа мелькнул свет. Это хорошо. Значит, они не пострадали и успеют уйти…
На Восточной башне вспыхнул прожектор — молодцы, сообразили, не стали ждать, пока ее величество перебежит с одной башни на другую, чтобы отдать команду, и не понадеялись, что она переорет весь этот гул и грохот. Луч азартно шарил по парку, выискивая источник шума, но пока ничего не обнаруживал, зато перекошенная физиономия Кантора стала видна во всей красе, и ничего хорошего ее выражение не предвещало. Нет, ну сдалось ей это счастье — приводить в чувство нервного барда, когда тут у самой сердце рвется!
— Кантор, — резко окликнула Кира, — успокойся и не дергайся. Они зажгли свет — значит, не пострадали. У них полно времени, чтобы уйти.
— Да там все рухнет сейчас к шестиногим крокодилам!
— Не успеют пешком — уйдут телепортом. Тем более что кольцо у Ольги, и она уж точно не потеряется и не отстанет. И если ты сию минуту не прекратишь истерику и не займешь свое место, я пришлю сюда другого стрелка, а тебя отправлю утирать сопли в лазарет. На этой точке нужен солдат, а не трепетный бард, который может всех подвести из-за своей особой душевной тонкости!
Кантор пару секунд поморгал, стремительно меняясь в лице, затем яростно послал ее величество в противоречащее субординации место и ринулся к пулемету. Хорошо, когда человек так легко берется на
