– Распределимся по классам, – сказал Вербин. -: Так будет быстрее.
Незачем всей командой ходить, детей пугать.
Глухонемые дети реагировали на появление Марины по-разному. Когда учительница объяснила детям, кто к ним и зачем пришел, реакция была различной.
Кто-то кивнул и серьезно уставился на Марину. Кому-то очень понравился ее красивый серый мундир с блестящими пуговицами и красным кантом на узких погонах.
– Вы можете спокойно спрашивать и сами, – сказала учительница Марине. – Вы же видели, дети понимают по движениям губ. Только артикулируйте четко.
– Да, собственно, тут нечего объяснять. – Марина вытащила из сумки уже порядком поистрепавшиеся фотографии троих детей. – Кто-нибудь может узнать их?
Она развернулась к классу, держа снимки в поднятых руках.
– Дети, вы узнаете кого-нибудь на этих фотографиях?
В классе установилась тишина, все внимательно глядели, куда им было ведено. Учительница обошла Марину и тоже взглянула.
Дети начали переглядываться, а потом как по команде замахали руками: сначала обращаясь друг к другу, а потом и к стоящей перед ними Марине.
Наверное, им казалось, что язык жестов понимают все…
– Что они говорят? – поинтересовалась Марина у учительницы.
Та пожала плечами и неуверенно сказала:
– Они говорят, что на снимках Mania Сорокина, Валя Пыхтина и Максим Яковлев. Эти ребята – их одноклассники.
От неожиданности Марина разжала пальцы, и глянцевые снимки с шелестом разлетелись по полу.
В первые мгновения она даже не поверила в такую быструю удачу. Хотя, с другой стороны, должно же было это когда-то произойти. В конце концов, поиски длятся уже неделю…
– Где эти дети? – собравшись наконец с мыслями, спросила Марина, чувствуя, как от нетерпения задрожал ее голос.
– Я в интернате недавно работаю, – начала с виноватым видом объяснять учительница. – И этих ребят никогда еще не видела. Они значатся в классном журнале, так что мне только фамилии знакомы. А сами дети болеют все время и на занятия не ходят.
Дети в классе тем временем успели подобрать разлетевшиеся по полу три фотографии своих одноклассников и теперь разглядывали их, передавая друг другу по партам.
Марина на всякий случай уточнила:
– Ребята, вы уверены в том, что на снимках ваши товарищи: Маша, Валя и Максим? Точно уверены?
Затем, получив подтверждение и собрав фотографии, едва попрощалась с учительницей и выскочила в коридор. Вербина она нашла в соседнем классе, застав его за процедурой персонального осматривания детей. Вербин с фотографиями в руке медленно шел по проходу между партами и внимательно вглядывался в лица, сверяя их с изображенными на снимках.
– Володя! – позвала его Марина. – Иди сюда. Я нашла их.
Забывшись, она и не заметила, как впервые назвала Вербина по имени…
Медицинская часть в интернате находилась на первом этаже, неподалеку от столовой.
– Послушайте, чем вы тут кормите детей? – раздраженно заметил сопровождающей его секретарше Вербин, когда ноздри его уловили скверные запахи с кухни. – Вам что, только гнилые продукты поставляют?
– Это не мы кормим, – обиженно ответила секретарша, отворачиваясь. – Это не мы, а комбинат школьного питания. У нас с ними договор. Кира Владимировна уж сколько раз с ними ругалась, чтоб готовили получше, но все без толку.
– Кира Владимировна, – повторил Вербин имя убитой женщины. – А сам директор что же? Питанием он должен заниматься.
– Директор болеет, – отрезала секретарша, как будто это было исчерпывающим ответом на возникающие вопросы.
На двери висела металлическая табличка белого цвета с надписью синими буквами «Здравпункт». Такие казенные таблички остались в учреждениях с пятидесятых годов.
Толкнув дверь, Марина с Вербиным оказались внутри медицинской части, где сразу заблудились в темноте.
– Сейчас я включу свет, – пробормотала секретарша, шаря рукой по стене. – Странно, зачем Сергей Сергеевич выключил, темно ведь. И где же он?
– Болеет, наверное, – сострил раздраженно Вербин. – У вас тут, я вижу, все болеют.
Всего здесь было четыре комнаты: кабинет врача, процедурная и две палаты с пятью койками в каждой – для мальчиков и для девочек.
Именно здесь и нашлись дети – все трое, в одной палате. Маша, Валя и Максим.
Увидев их, Марина даже вздрогнула – да, это были они. За последнюю неделю она столько раз вглядывалась в фотографии, что сейчас моментально узнала каждого. Это было совсем не то, что прежде в школах, когда смотришь на ребенка и, сличая его со снимком, гадаешь предположительно: он или не он.
