долгой дружбы!
Повестка дня
— Господа, господа, прошу вашего внимания! — возвысив тоненький дребезжащий голосок, крикнул сэр Альберт Сауснорт и ударил в миниатюрный медный гонг. За овальным столом моментально воцарилась тишина — сэр Альберт, бессменный Председатель Клуба, пользовался непререкаемым авторитетом у присутствующих. При жизни он был членом Королевской коллегии адвокатов, и прославился тем, что ввел знаменитую триста сорок восьмую поправку к Уложению, согласно которой выгуливать собак всех пород крупнее мастиффа после пяти часов пополудни разрешено исключительно в западной части Риджентс- парка. Сэр Альберт покинул земной мир в возрасте восьмидесяти семи лет, и, таким образом, был самым старшим членом Клуба.
Прочистив горло, сэр Альберт обратился к притихшему собранию:
— Позвольте ознакомить вас с повесткой дня…
Раз в месяц все привидения Лондона собираются в своих клубах, чтобы обсудить текущие проблемы, вынести благодарности или порицания отличившимся, оказать помощь нуждающимся, поздравить брачующихся и так далее, и тому подобное. Если позволяет бюджет клуба, то за официальной частью следуют угощения и танцы. Место собраний всякий раз меняется. Так, в прошлый раз Клуб под председательством сэра Артура заседал в заброшенном здании хлопковой биржи на южном берегу Темзы, а ныне — в читальном зале библиотеки Британского музея.
— Господа, первым пунктом нашей сегодняшней программы заявлено дело мистера Боулза, — возвестил сэр Артур и сделал скорбное лицо.
Мистер Боулз при жизни служил гувернером в состоятельных и аристократических семьях Лондона, был бойким и смышленым молодым человеком, но, к сожалению, имел непреодолимую слабость к противоположному полу — причем особенно привлекали его замужние дамы. В сочетании с авантюризмом данная слабость однажды привела мистера Боулза к печальному и трагическому финалу: муж леди Октавии Тренч, застав свою жену в объятиях гувернера, нанятого для обучения троих отпрысков семейства, пришел в неистовство и тут же, на месте застрелил коварного совратителя из средневекового арбалета, висевшего на стене в память о славных предках лорда. (Славные предки отметили это событие роскошной попойкой во время очередного собрания Клуба любителей средневекового оружия.) Так мистер Боулз досрочно оказался среди призраков, однако нельзя сказать, что новый статус изменил характер молодого человека к лучшему. Из достоверных источников сэру Артуру стало известно, что, поселившись в доме почтенного семейства Пратчетов в Баттерси, мистер Боулз трижды нарушил один из важнейших пунктов Призрачного устава, категорически запрещающего пугать детей до четырнадцати лет.
— Встаньте, мистер Боулз, — грозно пропищал сэр Артур, и молодой человек встал, стеснительно озираясь по сторонам.
— Признаете ли вы, что тринадцатого января сего года вы напугали семилетнего мистера Ричарда Пратчета, явившись ему ночью в виде одноногого и одноглазого пирата Дьюки Сакса, повешенного на платане, что растет прямо напротив окна детской?
— Признаю, — промямлил мистер Боулз под осуждающий гул собрания.
— Признаете ли вы далее, что двадцать седьмого февраля сего года вы вновь напугали маленького мистера Пратчета, сидя у него в шкафу и завывая замогильным голосом «Ри-и-чи, вы-ы-ыпусти меня отсюда!»?
— Признаю, — рассматривая носки своих ботинок, еле слышно сказал бывший гувернер, но его ответ потонул в негодующих восклицаниях почтенных членов Клуба.
— Спокойствие, спокойствие! — призвал всех к порядку сэр Артур. — Признаете ли вы, что пятнадцатого марта сего года вы в третий раз напугали Ричарда Пратчета, когда тот удил в пруду неподалеку от дома, появившись перед мальчиком в виде восставшего со дна утопленника?
Никто не расслышал ответа мистера Боулза, потому что члены Клуба, позабыв о хороших манерах, вскакивали с мест, выкрикивали проклятья в адрес «чертова молокососа Боулза», который «всех нас позорит», и требовали самой страшной кары для нарушителя.
Посулив отменить неофициальную часть собрания (банкет и танцы), если все сей же час не угомонятся, сэр Артур вновь обратился к мистеру Боулзу, который от стыда уже не знал, куда деваться:
— Я также вынужден напомнить вам, мистер Боулз, что это далеко не первый раз, когда вы нарушаете Призрачный устав! Надо ли мне напоминать о ваших похождениях на вилле «Лавры» в Челси, где вы соблазнили почтенную миссис Холлоуэй, являясь ей ночью в облике лорда Байрона? А между тем вам отлично известно, что, согласно Призрачному уставу, привидения могут соблазнять живущих только в своем собственном обличье! И я могу назвать еще как минимум пять эпизодов, которые иначе, как грубым нарушением устава не назовешь. Но пугать ребенка — это уже переходит всякие границы!
К концу этой речи мистер Боулз дрожал так, что слышно было, как стучат его кости. Непутевый гувернер ждал, какое наказание назначит собрание.
— На правах Председателя Клуба, — сказал сэр Артур, — я предлагаю отныне и навсегда лишить мистера Боулза права селиться в жилых домах! Кроме того, в следующем номере «Призрачного вестника» наш собственный корреспондент, мистер Парксон (означенный господин приподнялся со своего места и поклонился присутствующим) опубликует осуждающий мистера Боулза материал. И, конечно, сегодня мистер Боулз не сможет принять участие в неофициальной части нашего собрания!
Все одобрительно загомонили, а мистер Боулз, повесив голову, медленно растворился в воздухе — нарушителям Призрачного устава полагается покинуть собрание сразу же после оглашения приговора.
Сэр Артур дал членам Клуба еще несколько минут для того, чтобы они могли выплеснуть эмоции, а затем вновь призвал к тишине, ударив в гонг.
— Следующий пункт был внесен в нашу программу по просьбе почтенной миссис Скоупс, — сэр Артур взмахнул рукой, и пожилая седовласая женщина в старомодной форме служанки, стесняясь, встала и неловко поклонилась собравшимся. — Вот уже несколько лет она обитает в доме мистера и миссис Рейли. Помимо мужа и жены, в доме проживают их дети — трое мальчиков и две девочки, а также престарелый отец мистера Рейли, за которым миссис Скоупс ухаживает, потому что… а впрочем, дадим лучше ей слово — и она расскажет нам, в чем там дело!
Миссис Скоупс встала, привычным движением вытерла руки о фартук и начала свой рассказ — сначала медленно и с трудом подбирая слова, но постепенно распаляясь и говоря все быстрее и быстрее:
— Этот Рейли — я говорю о сыне, а не о старике — держит гуталиновую фабрику. Дела у него идут будь здоров, и дом весь ломится от мебели и всякой дребедени, а хозяйка его — миссис Рейли, то есть — вся увешана драгоценностями, что твоя рождественская елка! Так вот… старика своего они не смотрят! Старику восемьдесят девять, ну и, понятное дело — и глаз уж не тот, и слышит плохо. Но это бы еще ничего. Вот уж третий месяц, как старик Рейли начал чудить — то книгу отнесет на кухню да сунет в духовку, то принесет в свои покои сковороду да спрячет ее под подушку… В общем, забываться стал старик, вот сынок и удумал сбагрить его — ну, сами понимаете, куда! А старику там кранты настанут тут же, а молодому Рейли только того и нужно — денежки-то папины он спит и видит! Только и ждет, когда папаша чего-нибудь посерьезнее отчубучит — потому и не нанимает сиделку! Ну, я-то за старым присматриваю, про что молодому хозяину невдомек — вот и сковородку эту я вовремя успела из-под подушки умыкнуть, и книжку из духовки, но я уж с ног сбилась! В общем, трудно мне одной стало со старым хрычом справляться, потому прошу господ членов Клуба подсобить мне, а не то сынок со своей благоверной уделают папашу.
На этом миссис Скоупс умолкла, как будто удивившись собственному красноречию.
— Дадим объявление в «Призрачный вестник»? В раздел «Требуются»? — предложил собственный корреспондент Клуба мистер Парксон.
