еще по своей службе в полиции. Увидев входящего Грега, все замолчали и повернули как по команде головы в его сторону.

— Чему обязан? — прищурившись, спросил Фокс. — Кто вы?

Надо сказать, хоть Фокс и давно не видел Грега, но на прежней работе они встречались довольно часто, и такого рода неузнавание было отнюдь не случайным и не сулило ничего хорошего. Кстати, он-то, Фокс, занял место Кребса, больше того, был одним из самых оголтелых его и Грега противников после нашумевшей газетной статьи.

— Добрый день, мистер Фокс. Вы меня не узнаете? — Фрэнк остановился и как ни в чем не бывало с улыбкой оглядел присутствующих. — Здравствуйте, господа.

— Кажется, мистер Грег, если не ошибаюсь, — протянул комиссар. — Здравствуйте.

— Да, это я, — ответил Фрэнк. — У вас очень хорошая память, комиссар. Мы же не виделись целую вечность, не так ли?

— И все же, чему обязан видеть вас здесь?

— Как же — умер наш шеф. Было бы странным, если бы я не приехал. В конце концов этого требуют обыкновенные приличия.

— Он давно не ваш шеф. Вам это известно лучше, чем мне, мистер Грег, поэтому думаю, вам тут делать нечего, а что касается приличий — соблюдайте их на панихиде.

— Почему же, господин комиссар? Истины ради он действительно, если хотите, не мой начальник, но компаньоном оставался в законном порядке. Кроме того, у меня имеется его письменное заявление: в случае, если с ним что-либо случится, в частном порядке провести расследование.

— Вы хотите сказать, что мистер Бартлет при жизни написал такое заявление? — усмехнулся Фокс и иронически взглянул на Фрэнка. — Не очень ли подозрительная перестраховка?

— Именно это я и хочу сказать, — все так же улыбаясь во весь рот, ответил Грег. — Мой бывший шеф всегда отличался осмотрительностью и осторожностью.

— Может быть, вас не затруднит показать этот документ?

— Пожалуйста. — Фрэнк достал из портфеля именной бланк Бартлета и, двумя пальцами держа за кончик, протянул комиссару. — Мой шеф обладал изумительными способностями предвидения и, вероятно, не зря. Мне кажется, он чего-то опасался в последнее время. Как показали события, опасения, увы, не были напрасны.

Фокс развернул протянутый Фрэнком лист, поднес близко к глазам и прочитал:

— «Если со мной произойдет несчастный случай, то как частное лицо и клиент фирмы «Гуппи» прошу мистера Фрэнклина Грега взять на себя расследование этого происшествия. Гонорар по делу удержать из моей доли дохода по его усмотрению». Подпись — Бартлет. Написано три месяца назад. — Комиссар положил листок на стол и, немного помолчав, спросил: — Но здесь говорится о несчастном случае, а мы имеем дело с тривиальной болезнью, которая окончилась, как выразился наш уважаемый доктор, летальным исходом.

— Но вы не будете отрицать, что происшествие никак нельзя отнести к счастливым, а следовательно, оно все же подпадает под определение, которое упомянул покойный в своей, теперь уже последней, воле. А воля умершего — закон.

— Так что вас интересует? Садитесь пожалуйста, — не обратив внимания на иронию, бросил Фокс.

— Я бы хотел знать, что произошло и какова официальная версия полиции? — ответил Фрэнк, усаживаясь в указанное кресло слева от стола.

— Ну что ж, я смогу проинформировать вас, хотя не думаю, чтобы вы ухитрились откопать что-то новое, кроме уже известного нам. И, обратите внимание, делаю это как любезность усопшему, а не по долгу службы.

Сегодня утром, точнее в пять часов, слуга мистера Бартлета негр Мартин обнаружил хозяина мертвым в постели и сразу сообщил об этом в полицию и больницу.

Прибывший на место происшествия сержант Горин нашел вашего шефа в спальне мертвым. Тело было направлено в госпиталь, где после вскрытия дано заключение: смерть наступила внезапно от сердечного приступа, вызванного скорее всего сильным волнением, каким-то нервным переживанием или потрясением. Следов насилия или яда в крови не обнаружено, что, по заключению экспертов, исключает убийство или самоубийство.

Осмотрев дом, сержант увидел: кабинет хозяина, его бумаги находятся в беспорядке, будто там что- то искали. Если вас интересуют подробности, ознакомьтесь с протоколом осмотра места происшествия. Сейф открыт, но ничего не тронуто, да и брать там почти нечего. Так, разные пустяки.

Слуга показал: за сутки до случившегося хозяин переложил ценные денежные бумаги в ящик, находящийся в мансарде, где они и были обнаружены в полной сохранности сержантом Горином. Кстати, как показал тот же негр, сейфом его шеф пользовался для хранения рукописи, над которой вроде бы трудился в последнее время. Вот ее-то найти не удалось. Не оказалось также ни черновиков, ни набросков, ни других заметок или выписок.

После тщательного осмотра на сейфе нашли отпечатки пальцев Бартлета и Мартина, других нет или они очень тщательно стерты. В ящике — это почти второй сейф, но меньших размеров — обнаружили копию завещания: согласно последней воле покойного его состояние, как оказалось, немалое, передается детским приютам. Участок и дом переходят во владение слуги. Вот и все. Вы удовлетворены?

— Не совсем, — ответил Грег. — Я не вижу причин, почему арестован садовник. В чем его подозревают?

— Ну, я хоть опять же и не обязан отчитываться перед вами, но отвечу: он арестован по подозрению в ограблении хозяина.

— Но это абсурд! — Фрэнк вскочил. — Вы же сказали, что ничего не взято! А раз нет кражи — нет и преступника. Не так ли?

— Это не я сказал, а тот же Мартин. С его слов записано, будто бы вся наличность на месте. Мы как раз и выясняем это, а кроме того, исчезла рукопись, не исключено, что на нее-то и покушался злоумышленник, а им мог в первую очередь оказаться слуга.

— Полноте, господин комиссар, — протянул удивленно Грег, — зачем почти неграмотному старому негру писанина Бартлета? Что он в ней смыслит? Какую сможет извлечь для себя пользу, заполучив ее?

— Вот этого я не знаю, но хотел бы знать. Предполагаю, что Мартин связан с кем-то весьма заинтересованным пресловутой рукописью. Тем более мы нашли в письменном столе вашего бывшего шефа письмо, адресованное издателю с предложением. Я процитирую отрывок из него: «Опубликовать рукопись-рассуждение, в которой имеются материалы, проливающие свет на некоторые темные махинации». Что имел в виду Бартлет под этой фразой, мне неизвестно. Не ведает и издатель — письмо не отправлено. Что вас еще интересует?

— Благодарю, господин Фокс. Не разрешите ли вы мне повидаться со слугой Мартином?

— Пока нет, но, думаю, дня через два это можно будет устроить. Сейчас мы сняли с него, можно сказать, первоначальные, поверхностные показания. Когда же все будет оформлено в законном порядке — милости прошу.

— И еще, господин комиссар, сегодня же я пришлю к вам адвоката, который будет представлять сторону обвиняемого.

— Это ваше право, — ехидно прищурился Фокс. — Правда, мне не совсем ясно, почему вы так ревностно печетесь об этом чернокожем. Извините, но ваша настойчивость наводит на нехорошие мысли и может принести вам вред. Я тоже предполагаю, что рукопись не нужна негру, но он мог похитить ее, чтобы передать или продать кому-то, более образованному и заинтересованному в том, чтобы она увидела свет и стала объектом каких-то таинственных сенсационных разоблачений под другой фамилией. Если мне не изменяет память, вы, мистер Грег, имеете страсть к подобным публикациям?

— Это смешно, господин Фокс. А судьба Мартина интересует меня, ибо, я уверен, зная честность и преданность, в полной его невиновности и непричастности к этой скверной истории. Мне думается, похитителя нужно искать в другом месте, именно в том, где находятся те люди, которым нежелательно

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату