«На всех страницах романа вы говорите о величественности босской равнины… Ваше описание сева в начале романа прекрасно, как картина Милле. Страсть к земле, страсть, которую я имел возможность сам наблюдать в дни юности, изображена рукой мастера. Старый Фуан, Большуха, подлая чета Бюто остаются в памяти незабываемыми образами».
«Я не стал ждать посланного Вами экземпляра. Мне хотелось, чтобы все наши друзья, все те, которые, подобно мне, восхищаются Вами, убедили бы Вас никогда больше не печатать фельетонами столь большие и обладающие таким размахом произведения, удивительная композиция и мощный эффект которых почти полностью исчезают при дроблении в газете… Мне очень приятно, дорогой друг, написать Вам, до какой степени прекрасным и высоким я нашел это новое произведение великого художника, руку которого я сердечно жму».
Поль Маргерит:
«Присоединившись несколько лет тому назад к направленному против вас манифесту, я совершил недостойный поступок, всей важности которого тогда не сознавал вследствие молодости, но позднее я устыдился его».
«Ты доставишь мне удовольствие… если сообщишь 3[оля], что капрал протестантов (столь юных), выступивших в «Фигаро» по поводу «Земли», поручает тебе выразить ему свое пылкое восхищение».
«Теперь, когда творчество Золя встает перед нами во всей своей величественности, мы можем проникнуть в его сущность. Творчество Золя дышит добротой… Как все великие люди, он сочетал в себе величие и простоту. Он был глубоко нравственный человек. Когда он рисовал порок, его кистью водили суровость и целомудрие»[11].
Я «сохранил от этой несчастной авантюры глубокое отвращение».
«Я заявляю, в свою очередь, что у меня самое неприятное и тяжелое воспоминание об этом диком выпаде. Это большой и позорный грех моей молодости».
«Однажды четверо моих друзей и я повели себя в отношении Золя, как блудные сыновья; мы понеслись, размахивая кнутом эмансипированных форейторов. Какая опрометчивость с нашей стороны! Разве лучший способ признать, что мы являемся учениками Золя, заключался в том, чтобы отречься от него?»
«Ходили слухи, что Доде и Гонкур были причастны, за кулисами, к этой манифестации… Это обвинение неосновательно».
«Земля» — произведение сложное, противоречивое, но, несомненно, талантливое. После Бальзака многие писатели обращались к деревенской теме, но никто из них не сумел превзойти автора «Крестьян». Еще задолго до работы над «Землей» Золя отмечал этот факт в своих публицистических и критических статьях. Он должен был подняться до Бальзака, до больших обобщений, противопоставить свой роман сельским романам Жорж Санд, Леона Кладеля. Удалось ли это Золя?
Действие романа «Земля» начинается в 1863 году, спустя двенадцать лет после государственного переворота. Во французской деревне к этому времени произошли немалые перемены. Крестьяне все больше и больше начинали понимать, что правительство Луи Бонапарта вовсе не собирается защищать их интересы. Бонапартистские иллюзии постепенно рассеивались. Луи Бонапарт покровительствовал промышленной буржуазии, а та была заинтересована в низких ценах на хлеб. В одном из эпизодов романа крупный промышленник Рошфонтен одерживает на выборах победу над своим противником, и его победа — это победа лицемерной политики Наполеона III, обманывающего крестьян и заставляющего идти их против собственных интересов. Рошфонтен, как и император, за свободу торговли, за ввоз во Францию дешевого американского хлеба и в конечном счете за наступление на жизненные интересы французского мелкого крестьянина, который не в состоянии во всем этом разобраться и голосует за политику своего врага.
Золя понимает социальную слабость огромной, разобщенной крестьянской массы. Крестьян разъединяют друг с другом не только безграничные земли, но и мелкособственнические инстинкты. Достаточно было распасться семье Фуана, как каждый из ее членов отгородился друг от друга стеной мелких эгоистических чувств. «Не давать ничего своего, но и ничего не брать у других» — таков девиз Франсуазы, но это и девиз крестьянина-собственника, который с таких же моральных позиций оценивает свое положение в обществе и государстве. «Каждый должен защищать свой собственный угол, не больше», — говорит старый Фуан. Эта главная трагедия современного крестьянина усугубляется консерватизмом и идиотизмом деревенской жизни. Крестьянин обречен на извечную нужду и страдания. Вот перед нами удивительный образ Фуана, так удавшийся Золя. Фуан всю жизнь отдал земле, и, когда он, как некий деревенский король Лир, роздал землю детям, жизнь его стала бессмысленной. Трагедии Фуана Золя дает социальное объяснение. Собственнические инстинкты рождаются в борьбе за обладание землей, безжалостно разрушают дружбу, родственные связи, все, что может объединять людей.
