и его сердце учащенно забилось. Он подошел к кровати и, склонившись над Трейси, взял ее за плечи.
— Не позволила бы? Что ты хочешь этим сказать?
У нее ком подкатил к горлу.
— То, что я не полюблю тебя и не выйду за тебя замуж!
Пальцы Роджера еще сильнее впились в ее нежные плечи.
— Но почему, Трейси? Почему ты не хочешь любить меня? — резко спросил он.
— Какое это имеет значение?
— Большое, если ты собираешься расстаться со мной. Неужели ты не понимаешь этого, принцесса? Твое «не буду любить» означает, что ты все-таки любишь меня, но по какой-то причине не хочешь признавать это, — мягко возразил Роджер. Его руки все еще лежали на ее плечах, и он чувствовал, как она дрожит. Заглянув ей в глаза, он увидел в них неприкрытый ужас, и его сердце сжалось. — Любовь моя, скажи, чего ты боишься?
Трейси опустила ресницы. Она панически боялась, что он заставит ее подчиниться ему. И где она тогда окажется? Будет жить в постоянном страхе, ожидая, когда ее мир снова рухнет? Она не переживет такого во второй раз.
Эти мысли придали ей сил. Она резко сбросила руки Роджера с плеч, дрожащими пальцами накинула халат, туго затянула пояс и почувствовала себя немного увереннее.
— Прости, что я причиняю тебе боль, но я делаю это не намеренно. Я бы никогда не стала встречаться с тобой, если бы предполагала, что у тебя возникнут ко мне такие чувства, — проговорила Трейси, стараясь контролировать свой голос.
Роджер почувствовал, как между ними встает невидимый барьер, и у него вырвался короткий вопль отчаяния:
— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Любая женщина была бы счастлива услышать, что мужчина любит ее и хочет на ней жениться.
Трейси зябко обхватила себя руками.
— Но не я, — сказала она. Роджер не мог не улыбнуться.
— Знаю. Именно поэтому я полюбил именно тебя, а не какую-нибудь другую женщину.
— Не надо любить меня, Роджер, — настойчиво повторила Трейси.
— Прости, принцесса, но это уже свершившийся факт. Я буду любить тебя, пока дышу, и не могу запретить себе любить тебя только потому, что ты не хочешь любить меня, — мягко заметил он. — Я ждал тебя всю свою жизнь и теперь не отступлю.
— Ты зря потеряешь время. Между нами не может быть ничего серьезного.
Роджер надел рубашку. Тяжело вздохнув, он подошел к Трейси и провел пальцами по ее побледневшей щеке.
— Мы с тобой можем находиться на противоположных концах земного шара, но нас все равно будет тянуть друг к другу. Время и расстояние здесь не имеют никакого значения. Мы любим друг друга, хочешь ты признавать это или нет.
Трейси почувствовала, как слезы обожгли ей глаза, и отвернулась.
— Нет. Между нами все кончено, Роджер, — холодно произнесла она.
Но он решил бороться до конца. В глубине его серых глаз ярко полыхнуло что-то, и Трейси почувствовала его губы на своих губах. Он впился в нее страстным поцелуем, желая вызвать ответный порыв.
Она хотела оттолкнуть его, но его губы и язык творили такие чудеса, что ее злость постепенно угасла. Трейси сама не поняла, в какой момент губы ее сами собой раскрылись, и она стала с жадностью отвечать на его поцелуи. Когда Роджер наконец отпустил ее, его глаза светились триумфом.
— Итак, ты настаиваешь, что между нами все кончено? — хрипло сказал он.
— Уходи! — потребовала Трейси.
Роджер вздохнул, поцеловал ее в лоб и отступил.
— Я ухожу, но это еще не конец, Я вернусь, можешь не сомневаться в этом, — пообещал он, направляясь к двери, а перед тем как выйти, обернулся и бросил на Трейси прощальный взгляд. — Я не шучу, принцесса, — предупредил он ее.
Роджер сел в машину и через ветровое стекло посмотрел на светившееся окно. Он не обманывал Трейси, обещая вернуться. Теперь, когда он знал, что она любит его, расстаться с ней было невозможно. Но ему предстояло выяснить, почему мысль о любви вызывала у Трейси такую панику. В этом был ключ к разгадке.
Приняв решение, Роджер завел двигатель.
Трейси стояла, не шевелясь, пока за окном не затих шум мотора. Потом она упала на кровать и обхватила голову руками. По ее щекам скатились две крупные слезы.
Ей было больно, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той мукой, которую она могла испытать, позволив Роджеру увлечь себя в сети любви. Лучше уж пережить их разрыв сейчас, чем потом долго и мучительно страдать. Трейси хорошо помнила свое состояние после смерти Денниса. Если уж она была настолько глупа, чтобы влюбиться в Роджера, то так же быстро и разлюбит его. Надо только заковать свое сердце в непроницаемую броню, которая выдержит его натиск, и когда он поймет, что ему ничего не светит, то уйдет сам.
Трейси тяжело поднялась с постели. Ее сердце сжалось при виде смятых простыней, которые еще хранили запах его тела. Она быстро сняла белье и запихнула его в корзину, а потом скинула халат и встала под душ и стояла под колючими струями до тех пор, пока не почувствовала себя лучше.
Заново застелив постель, она ощутила страшную усталость. У нее болело все тело. День, начавшийся так радужно, закончился кошмаром.
Сон не шел к ней, и, лежа с открытыми глазами, Трейси думала о том, что это не единственная бессонная ночь, которую ей предстоит провести в своей холодной, одинокой постели в ближайшем будущем.
8
Роджер раздраженно швырнул трубку на аппарат. Черт бы побрал эту несносную женщину! Она не отвечает на его звонки.
Даг спокойно наблюдал за тем, как его кузен мечется из угла в угол по кабинету.
— Ну что ты кипятишься. Она просто выдерживает характер, — мягко заметил он.
После того, как Роджер чуть не переломал ему кости, он уже не рисковал шутить на эту тему.
— У меня тоже есть характер, — сердито ответил тот.
Проблема заключалась в том, что у него почти не оставалось времени до отъезда из Питсфилда, и Трейси прекрасно знала об этом. Роджер подозревал, что на это она и рассчитывала.
— Может, ты все же ошибаешься относительно ее отношения к тебе? — осмелился спросить Даг, но, поймав гневный взгляд кузена, поспешил поднять вверх обе руки. — Хорошо, хорошо, успокойся. Я все понял. Она любит тебя.
Роджер вздохнул и повертел шеей, чтобы разогнать боль в позвонках.
Трейси закусила удила. Он приезжал к ней домой, звонил и даже стучал в дверь, но она не отвечала. Он был вынужден уехать ни с чем, так как ее соседи пригрозили вызвать полицию, если он не прекратит хулиганить.
С телефоном дело обстояло еще хуже. Как только Трейси слышала его голос, то сразу же бросала трубку.
Роджер не находил себе места. Он никак не мог пробиться к ней, и у него не было времени, чтобы организовать полномасштабное наступление. Он должен был вылететь в Луисвилл сегодня в половине девятого вечера.
Его бесило, что он уезжает ни с чем. Он знал, что, как только Трейси почувствует, что он отступил, ей
