показывая, как ему понравилось угощение.
— Могу я помыть руки?
Бейдр показал гостю небольшую туалетную комнату. Когда маленький ливанец вернулся, Бейдр сидел за письменным столом. Ясфир оставил папку с бумагами на обеденном столе и присоединился к нему. Бейдр ждал, что он скажет.
— Человек предполагает, а Бог располагает, — начал Ясфир.
Бейдр молчал.
— Обстоятельства вынуждают нас изменить первоначальный план. Боюсь, что мы не сможем продолжать в том же Духе.
Бейдр упорно хранил молчание.
— Эти фонды понадобились нам для других целей.
— Ясно, — невозмутимо произнес Бейдр. — Я распоряжусь, чтобы все десять миллионов были немедленно вам возвращены.
— Это не обязательно, — возразил Ясфир. — Почему бы вам и впредь не проворачивать для нас кое- какие сделки? За те же комиссионные, разумеется.
Бейдр кивнул.
— Как вам известно, — продолжал гость, — могущество Израиля все возрастает. Страдания нашего народа под его игом становятся непереносимыми. Они взывают к нашей совести. Время работает против нас. Необходимо срочно что-то предпринять — в противном случае мы потеряем все, — ливанец остановился, чтобы перевести дух. — Мы заключили соглашение с одной анонимной организацией, производителем оружия, о поставках крупной партии на сумму шесть миллионов фунтов стерлингов. Поскольку вы пользуетесь нашим доверием, было условлено, что ваша фирма выступит в роли посредника. За это мы готовы платить обычные десять процентов — помимо издержек.
Бейдр все еще не проронил ни слова.
— Из оставшихся трех миллионов четырехсот тысяч фунтов один миллион решено вложить в сельское хозяйство Колумбии — на расширение кофейных плантаций, разумеется.
— Разумеется, — эхом повторил Бейдр. Обоим было ясно, что на самом деле имеется в виду. — Остается еще два миллиона триста тысяч.
Маленький ливанец был доволен. Как только деньги окажутся на банковском счету Бейдра, его сотрудничество обеспечено. Как бы ни был человек богат, он стремится стать еще богаче.
— Об этом мы еще не думали. Возможно, после того, как вы представите отчет, мы дадим вам несколько зашифрованных счетов в швейцарском банке и на Багамских островах, куда нужно будет перечислить остаток.
— Понятно.
— Само собой разумеется, вы получите десять процентов комиссионных и с этой суммы, — заверил Ясфир. Таким образом, ваш доход будет равняться примерно одному миллиону — только за то, что вы пропустите деньги через ваш счет.
Бейдр поднял на него глаза. Вот она, главная слабость и главная беда арабского мира. Коррупция и подкуп сталисоставной частью коммерции. Из десяти миллионов фунтов стерлингов только шесть будут использованы по назначению — на благо народа, причем еще неизвестно, благо ли это. Люди нуждаются в пище и образовании, отнюдь не в оружии. И уж конечно, меньше всего они жаждут содержать за свой счет многочисленных вождей.
Ливанец принял его молчание за знак согласия и поднялся из-за стола.
— Ну, значит, я дам знать моему начальству, что вы займетесь нашим делом?
— Нет.
Ясфир от удивления открыл рот. Бейдр встал со своего кресла и сверху вниз посмотрел на него.
— Деньги будут возвращены вам в понедельник утром, как только откроются банки. Передайте вашим директорам мое искреннее сожаление. Но я не готов заниматься подобной деятельностью. Уверен, что они найдут более подходящего партнера.
— Народная мудрость гласит: поспешные решения ведут к раскаянию.
— А также, — парировал Бейдр: — честному человеку не в чем каяться.
Он нажал на кнопку и направился к двери.
— Мистер Аль Фей, — окликнул его Ясфир.
— Да?
— Еще до зимы грянут военные действия, — ливанец в первый раз заговорил по-арабски. — По окончании войны мы будем контролировать весь Ближний Восток. Израиль прекратит свое существование. Весь мир будет у наших ног. Старый порядок рухнет под ударами новой силы, идущей снизу, от народных масс. Если вы поддержите нас сегодня, то потом окажетесь в стане победителей.
Бейдр молчал.
— Пески пустыни станут красными от крови наших врагов.
— И нашей собственной, — добавил Бейдр. — А когда все будет кончено, ровным счетом ничего не изменится. Пять сотен ярдов туда, пять сотен ярдов сюда… Мы только пешки в руках великих держав. Россия и Америка не дадут победить ни одной из сторон.
— Им придется переменить тактику, — возразил Ясфир. — Мы контролируем их нефть. И если мы перекроем кран, они падут на колени.
— На какое-то мгновение. Потом они поставят на колени нас.
Раздался стук в дверь. Бейдр открыл ее и попросил Кэрриджа:
— Проводите, пожалуйста, мистера Ясфира обратно. — Он повернулся к ливанцу. — Если вам что- нибудь понадобится, чтобы ваше пребывание здесь было максимально приятным, мы к вашим услугам.
Ясфир воззрился на него. Горечь разочарования комом стояла в горле. Но у него хватило вежливости на вымученную улыбку. Ничего, Бейдр быстро переменит свое решение — как только узнает, что его дочь с ними.
— Благодарю вас, — сказал он. — С вашего позволения…
— Иди с миром, — машинально напутствовал Бейдр по-арабски. Заперев за Ясфиром дверь, он взял папку с ненужными документами, с минуту рассматривал ее, а затем швырнул в мусорную корзину.
Это была всего лишь уловка с целью вовлечь его в их махинации. Они и не собирались всерьез рассматривать его предложения, теперь это совершенно ясно. Бейдр также понимал, что так просто они не отступятся. Нет, эти люди не успокоятся до тех пор, пока не опустят весь мир до своего уровня. Или уничтожат.
Чувствуя безграничную усталость, Бейдр вернулся к письменному столу, сел в кресло и закрыл глаза. Перед его мысленным взором встал отец; его ласковый, любящий взгляд проникал в потаенные глубины души. Бейдру припомнилась сценка из детства. Тогда ему было десять лет.
Мальчики играли в войну, и он, Бейдр, кривой деревянной саблей колотил своего сверстника. При этом он что есть мочи вопил:
«Умри, неверный! Во имя Пророка — умри!»
Вдруг кто-то выхватил ятаган у него из рук. Бейдр удивленно обернулся и увидел отца. Маленький товарищ Бейдра плакал, отчаянно хлюпая носом.
— Зачем ты помешал мне? — рассердился Бейдр. — Ахмед играет израильтянина.
Отец опустился на колени, так что их лица стали вровень.
— Ты совершил кощунство — воспользовался именем Пророка для оправдания неправедного поступка.
— Наоборот, я защищал Пророка!
Отец покачал головой.
— Ты забываешь, сынок, что Пророк, которому ты хочешь служить с помощью насилия, прославился как Посланник Мира.
С тех пор прошло тридцать лет, и вот сейчас это и другие воспоминания обступили Бейдра.
