— Тем, что у него прорва свободного времени и денег вдвое больше, чем у самого Господа Бога, — сухо ответил я.
— Его папаша — один из самых влиятельных людей во всем Винтасе, — пояснил Манет и обернулся к Симмону. — Который он в очереди престолонаследования, шестнадцатый?
— Тринадцатый, — угрюмо поправил Симмон. — Семья Сурфен в полном составе погибла в море два месяца тому назад. Амброз, не затыкаясь, твердит о том, что его отец всего в двенадцати шагах от трона.
Манет снова обернулся к Мари.
— Короче, у этого баронского сынка уйма возможностей, и он не стесняется ими пользоваться.
— Ну, справедливости ради следует заметить, что наш юный Квоут тоже не самый милый и уживчивый человек во всем Содружестве, — сказал Станчион. Он прочистил горло. — Собственно, сегодняшнее представление это наглядно продемонстрировало.
— Терпеть не могу, когда меня называют «юным Квоутом»! — буркнул я на ухо Симу. Он сочувственно взглянул на меня.
— А я все равно считаю, что это было блестяще! — Мари обернулась к Станчиону. — Самое оригинальное, что мы слышали здесь за последний месяц, и ты это прекрасно знаешь!
Я коснулся руки Мари.
— Да нет, он прав, — сказал я. — Это было глупо.
Я неуверенно пожал плечами.
— Или, по крайней мере, было бы глупо, если бы у меня оставалась хоть малейшая надежда найти себе покровителя.
Я посмотрел Станчиону в глаза.
— Но я на это уже не надеюсь. Оба мы знаем, что этот колодец отравлен Амброзом.
— Ну, рано или поздно вода очистится, — возразил Станчион.
Я снова пожал плечами.
— Ну, ладно, тогда скажем так: я предпочитаю играть песни, которые забавляют моих друзей, чем заискивать перед людьми, которые недолюбливают меня понаслышке.
Станчион хотел было что-то сказать, потом с шумом выпустил воздух.
— И то верно, — сказал он, слегка улыбнувшись.
Наступила короткая пауза. Манет многозначительно кашлянул и обвел глазами стол.
Я понял намек и представил собравшихся друг другу.
— Станчион, с моими друзьями Вилом и Симом ты уже знаком. А это Манет, мой соученик и временами наставник в Университете. Все, кто не знаком, — это Станчион: хозяин, владелец и распорядитель «Эолиана».
— Рад знакомству, — сказал Станчион, вежливо кивнул, потом озабоченно окинул взглядом зал. — Кстати, раз уж я здесь хозяин, пора мне браться за дело.
Перед тем как уйти, он хлопнул меня по спине.
— Поглядим, может, мне заодно удастся потушить парочку пожаров!
Я с благодарностью улыбнулся ему, потом сделал торжественный жест.
— Прошу любить и жаловать, это — Мари. Лучшая скрипачка в «Эолиане». Впрочем, это вы только что слышали своими ушами. И самая красивая женщина на тысячу километров в округе, но это вы можете видеть своими глазами. И самая умная к тому же, но это вы можете…
Она шутливо шлепнула меня по затылку.
— Будь я хоть вполовину так умна, как ты говоришь, ни за что бы не стала тебя защищать, — сказала она. — Неужто бедняга Трепе до сих пор за тебя хлопочет?
Я кивнул.
— А я ему говорил, что дело пропащее!
— Еще бы, если ты и дальше намерен показывать нос всем и каждому! Клянусь, я никогда еще не встречала человека, настолько лишенного такта и обходительности. Если бы не твое природное обаяние, тебя давно бы уже прирезали где-нибудь в переулке.
— Да ладно тебе! — буркнул я.
Мари обернулась к моим друзьям за столом.
— Рада знакомству!
Вил кивнул, Сим расплылся в улыбке. Манет же изящно поднялся на ноги и протянул руку. Мари ответила на рукопожатие, и Манет сердечно пожал ее ладонь, стиснув ее обеими руками.
— Мари, — произнес он, — я вами заинтригован. Могу ли я надеяться, что вы дозволите мне угостить вас стаканчиком вина и немного побеседовать с вами нынче вечером?
Я был так ошеломлен, что мог только молча пялиться на них. Рядом друг с другом они выглядели как плохо подобранные подпорки для книг. Мари была сантиметров на пятнадцать выше Манета, а в сапогах ее длинные ноги казались еще длиннее.
Манет же выглядел как всегда: седым и растрепанным. Вдобавок он был минимум лет на десять старше Мари.
Мари поморгала и склонила голову набок, словно размышляя.
— Вообще-то прямо сейчас я здесь с друзьями, — ответила она. — К тому времени, как я освобожусь, может быть уже поздно…
— О, меня это не волнует! — беспечно ответил Манет. — Я готов пожертвовать сном, если уж такое дело. Даже и не вспомню, когда мне в последний раз доводилось общаться с женщиной, которая не стесняется говорить, что думает. Таких, как вы, нынче не делают.
Мари снова смерила его взглядом.
Манет посмотрел ей в глаза и сверкнул улыбкой — такой уверенной и обаятельной, что она была бы вполне уместна на сцене.
— Я не собираюсь разлучать вас с друзьями, — сказал он, — но ваша скрипка — первая за десять лет, от которой мои ноги сами пошли в пляс. Должен же я хотя бы вином вас угостить!
Мари улыбнулась в ответ, весело и насмешливо.
— Я сижу на втором ярусе, — сказала она, указывая в сторону лестницы. — Я освобожусь… ну, скажем, часа через два.
— Вы невероятно добры, — сказал Манет. — Так я поднимусь наверх и разыщу вас?
— Хорошо, — ответила она. Задумчиво взглянула на него и ушла.
Манет плюхнулся на стул и потянулся к кружке.
Симмон выглядел таким же ошарашенным, как и все мы.
— Черт возьми, что это было? — осведомился он.
Манет хихикнул себе в бороду и откинулся на спинку стула, пристроив кружку у себя на пузе.
— А это, — самодовольно сказал он, — еще одно, что я умею, а вы, щенки, — нет. Смотрите и учитесь, пока я жив!
Когда знатные люди желают продемонстрировать музыканту свое одобрение, они дают ему деньги. Когда я только начал играть в «Эолиане», я не раз получал подобные дары, и в течение некоторого времени это изрядно помогало мне платить за обучение и держаться на плаву, хотя хватало мне в обрез. Однако же Амброз провел весьма последовательную кампанию против меня, и я уже несколько месяцев не получал таких подарков.
Музыканты беднее дворян, но музыку любят не меньше. Так что, если им нравится твоя игра, они угощают тебя выпивкой. Собственно, ради этого я и явился в «Эолиан» нынче вечером.
Манет отошел к стойке за тряпкой, чтобы протереть стол и сыграть еще одну партию в уголки. Пока его не было, молодой сильдийский флейтист подошел и спросил, нельзя ли нас угостить.
Мы сказали, что можно. Он перехватил взгляд пробегавшей мимо подавальщицы, и мы все заказали, чего кому хотелось, и еще пива Манету.
Мы пили, играли в карты и слушали музыку. Нам с Манетом выпали плохие карты, и мы проиграли три сдачи подряд. Это несколько испортило мне настроение, но куда больше его портила мысль о том, что Станчион, возможно, прав.
