напротив).
– Мудак, я тебя урою! – прошипел он, округлив глаза. – Вот только вырвусь от мусоров!
Прежде чем раскрыть рот, я заехал наглецу каблуком по колену.
– Готовься к зимовке, пудель! – только и успел сказать я, но в этот момент один из наших провожатых крикнул в оконце, чтобы мы заткнулись.
Как ни странно, эта команда неожиданно подействовала, и остаток пути до милицейского участка мы с Гроссом сидели молча, с ненавистью пожирая друг друга глазами.
Все дальнейшие события в райотделе растянулись на несколько часов и запомнились мне нервозным ожиданием и духотой.
Прежде чем попасть к дежурному офицеру, нас с Гроссом втиснули в «аквариум» – тесную комнату размером четыре на пять метров, в которой уже находилось человек двадцать, если не все тридцать. В камере, которая отлично просматривалась из дежурки, стоял тяжелый запах пота, винного перегара и блевотины.
Собравшаяся публика встретила наше появление без восторга и лишь после матов конвоиров, подкрепленных тычками дубинок, соизволила потесниться, давая кусочек жизненного пространства ещё двум собратьям по неволе.
После того, как позади лязгнули двери, Гросс (руки у него были по-прежнему скованы за спиной) повернулся ко мне физиономией.
– О какой зимовке ты трындел, козёл?! – раздался шепот Юлькиного самца.
Я проигнорировал вопрос.
Сообразив в чем дело, Гросс повторил его, на сей раз, опустив оскорбительное обращение.
– Зря связался с бабами, родной, – заметил я как можно дружелюбнее, и этот мирный тон явно сбил с толку моего врага.
– О чем это ты? – спросил Гросс после паузы, и в его голосе явственно послышалась тревога. – Какие ещё бабы?!!!
– Тебе лучше знать, – откликнулся я, представляя, что за сумятица царит сейчас в башке бандита.
Минуты две он молчал, напряженно вглядываясь в мое лицо.
– Ты меня знаешь? – выдавил, наконец, Гросс, но я не успел ответить, потому что за спиной раздался звук открываемого замка.
– Шапакин, на выход! – рявкнул конвоир.
Моё лицо вытянулось от огорчения.
– Жаль, не договорили, – шепнул я растерянному Гроссу и добавил, – Кстати, имей ввиду, часть дагомысовских расходов оплачена мной!
Когда выводили из камеры, я успел разглядеть его лицо. Судя по всему, до Гросса, наконец, стало доходить, с кем его столь неожиданно свела судьба, и ошеломлённое лицо бандита было лучшим тому подтверждением.
Дежурка освещалась гораздо лучше, чем «аквариум». Немолодой дежурный в звании капитана сидел за столом с телефонами и пультом управления и отчаянно дымил сигаретой. В левой руке он держал моё служебное удостоверение.
– Шапакин? – спросил капитан, глядя на меня равнодушным взглядом.
– Шапакин, – подтвердил я.
– В органах работал?
– Двенадцать лет следователем угрозыска…
Капитан едва качнул головой, и этот кивок можно было толковать по-разному.
Потом я рассказал дежурному, как приехал на курорт, чтобы навестить любимую женщину и как недалеко от пансионата столкнулся с подозрительным типом, лицо которого показалось ужасно знакомым.
– Буквально на днях я видел фото находящихся в федеральном розыске и, когда заметил этого парня, понял, что он один из них…
Капитан отнёсся к моему рассказу весьма скептически.
– Когда приехали? – спросил он, неожиданно перейдя на «вы».
– Сегодня после обеда.
Дежурный усмехнулся:
– Что, в одних шортах? Без вещей?!
Я полез в задний карман и достал номерок от камеры хранения.
– Багаж остался в супермаркете, – пояснил я. – Можете проверить.
Потом капитан стал уточнять, где именно остановилась моя возлюбленная. Выяснив название пансионата, он позвонил в «Пирамиду» и попросил администратора подтвердить факсом, что мы с Юлькой снимаем у них номер.
Хвала небесам, дежурный не стал вызванивать Юлькин номер. В противном случае, он здорово бы помешал моим дальнейшим планам!
Факс из «Пирамиды» пришёл лишь через час и всё это время я провёл, как на иголках: Гросс пока что сидел в «аквариуме», а пока он находился там, трудно было поверить, что менты всерьёз отнеслись к моим подозрениям.
Лишь после получения факса, капитан соизволил позвонить в городское управление и доложил о случае в супермаркете.
Город оказался гораздо восприимчивей к информации о задержанном подозреваемом, который, к тому же, оказал сопротивление сотрудникам милиции.
Уже через четверть часа в райотдел прислали майора, чтобы снять у Гросса отпечатки пальцев (к тому моменту его уже перевели в отдельную камеру).
Ещё через сорок минут раздался долгожданный звонок и капитану, наконец, сообщили, что задержанный опознан и вскоре за Гроссом пришлют машину с конвоем.
Я вырвался на свободу около десяти, радуясь, что не пришлось коротать ночь в прокуренной дежурке в обществе нерасторопного капитана.
Таксист завёз меня в супермаркет за сумкой и затем на той же машине я отправился в Дагомыс к своей ненаглядной. Прямо в такси удалось переодеться и сменить забрызганную кровью футболку и шорты на рубаху с брюками, в которых я вчера мотался по Москве. Лицо я ополоснул ещё в милицейском участке.
Без четверти одиннадцать в центральном холле гостиницы было достаточно много людей.
Я подошёл к регистрационной стойке и объяснил дежурному администратору (это был молодой брюнет с аккуратнейшей прической), что приехал к невесте и хотел бы, как можно скорее подняться к ней в номер.
После сверки документов и регистрации, мне выдали пластиковую карточку-ключ от шестьсот двадцать третьего номера.
– Приятного отдыха! – пожелал под конец администратор, и я воспринял это напутствие, как верный признак скорых неприятностей.
Пятью минутами позже я уже находился на тринадцатом этаже рядом с холлом, из которого ещё предстояло забрать спрятанный утром конверт.
Заглянув в холл, я обнаружил там трёх молодых мужчин в спортивной одежде, один из которых вольготно расположился на «моём» диване, а двое других сидели в креслах напротив и, похоже, никуда не собирались уходить.
Я абсолютно ничего не имел бы против этой троицы, если бы не фотографии, которые нужны были прямо сейчас, и которые хотелось достать из тайника без посторонних.
– Если не ошибаюсь, вами только что интересовались девушки с десятого этажа! – с ходу начал я, едва беседующие повернули головы в мою сторону. – Они даже не догадываются, что вы сидите тремя этажами выше!
– Откуда известно, что ищут именно нас? – удивлённо поинтересовался один из друзей.
Я усмехнулся, как можно натуральнее:
