соображения В. В. Бартольда, касающиеся хронологии похода, и отметил, что поход Святослава в район Оки и Средней Волги и явился началом борьбы с Хазарией, так как удар был направлен против сателлитов каганата. Это положение подтверждает общую концепцию советских историков о масштабности военных замыслов Святослава и политической обусловленности его военных предприятий. По мнению М. И. Артамонова, перед нами не военные авантюры и не простые грабительские набеги, «а хорошо продуманное предприятие, вытекавшее из трезвого учета существующей политической ситуации и экономической потребности Руси». Русь ставила перед собой цель разгромить Хазарию, овладеть ее территорией, утвердить контроль над торговыми путями, обеспечивающими экономические связи со странами Востока. Однако уход на Дунай помешал осуществлению этой цели.
М. И. Артамонов также считал, что лишь со времени Святослава Русь переходит от чисто грабительских походов к целенаправленным военно-политическим действиям60.
В 1966 году общую оценку внешней политики Святослава дал Б. А. Рыбаков в главе «Киевская Русь» («История СССР с древнейших времен до наших дней», т. I). Он наиболее убедительно выразил взгляд на Святослава как на выдающегося государственного деятеля и блестящего полководца, как на преемника прежней внешней политики древней Руси, пытавшейся разорвать кольцо враждебных соседних государств, которые блокировали ее на торговых путях с Востока и Запада. «Походы Святослава 965–968 годов, - писал Б. А. Рыбаков, - представляют собой как бы единый сабельный удар, прочертивший на карте Европы широкий полукруг от Среднего Поволжья до Каспия и далее по Северному Кавказу и Причерноморью до балканских земель Византии»61. Два новых военных форпоста Руси появились на берегах Русского моря - Тмутаракань на Востоке и Переяславец на Западе, близ устья Дуная. Говоря о результатах военно- политических усилий Святослава, ученый не поддержал пессимистических оценок отечественных, в том числе и советских, историков, при этом он исходил из оценки всего комплекса внешнеполитических усилий Руси 60 - начала 70-х годов X в. «Балканские завоевания, - отмечал Б. А. Рыбаков, - были утрачены, но победы на Волге, на Дону и в Приазовье были закреплены»62. Такой подход позволяет рассматривать внешнеполитические шаги Руси того времени в тесной связи и взаимообусловленности.
В «Истории Византии» Г. Г. Литаврин еще раз дал обобщающую оценку исследуемым событиям.
Причины русско-византийской войны автор объяснил нарастанием противоречий между Русью и Византией в первую очередь в районе Крыма, куда Русь подошла вплотную после побед, одержанных Святославом на Востоке в середине 60-х годов. Стремление Византии столкнуть Русь и Болгарию Г. Г. Литаврин объясняет желанием империи ослабить обоих своих соперников. Таким образом, автор вновь возвращается к уже высказанному в историографии положению о решающей инициативе империи в развитии событий конца 60-х годов X в. в Восточной Европе. При этом вне поля его зрения осталась гипотеза, согласно которой Русь по собственной инициативе предприняла поход на Дунай и лишь воспользовалась вынужденным нейтралитетом Византии. Ничего не говорит Г. Г. Литаврин и о предположении, касающемся попытки империи через посредство Калокира отвлечь Русь от слишком активных действий в районе Причерноморья и Приазовья. В отличие от ряда авторов, считавших, что Византия попыталась восстановить дружественные отношения с Болгарией после ее неудач в войне с Русью, Г. Г. Литаврин полагает, что болгары сами в преддверии готовящегося нашествия стремились восстановить дружбу с Византией и греческие политики пошли им в этом навстречу, торжественно приняв болгарское посольство в июне 968 года. Дальнейшие шаги в этом направлении Византия сделала уже после провала наступления печенегов на Киев и возвращения Святослава в Болгарию. В ответ на создание коалиции, состоявшей из Руси, венгров, печенегов, «определенных кругов болгарской знати», греки стремились опереться непосредственно на болгарскую правящую верхушку во главе с царем Борисом.
Таким образом, в историографии впервые было высказано предположение о том, что каждый из противников использовал в своих интересах определенную часть болгарского общества63. К сожалению, автор не развил эту гипотезу, не дал развернутой аргументации своей точки зрения.
Описывая ход военных действий, Г. Г. Литаврии не затронул вопроса о результатах битвы под Аркадиополем и посчитал, что уход Святослава за Балканы объяснялся «следствием каких-то мирных обещаний Цимисхия», поэтому наступление греков весной 971 года явилось для руссов полной неожиданностью. Излагая ход военных действий, историк отметил антирусскую «пропагандистскую» кампанию Цимисхия, отпадение ряда болгарских городов от руссов, колебания болгарской верхушки Доростола. распад русско-венгеро-печенежской коалиции64. Г. Г. Литаврин констатирует, что попытка русского князя распространить свою власть на часть Болгарии не увенчалась успехом65.
В. Т. Пашуто рассмотрел внешнюю политику древней Руси в 60 - начале 70-х годов X в. на широком историческом фоне, в тесной связи с предшествующими внешнеполитическими шагами древнерусского государства. Восточный поход Святослава, в частности нападение на Хазарию, автор охарактеризовал как продолжение русской активности на Востоке. Святослав «стремился сокрушить всю систему европейских и азиатских союзов Византии в Причерноморье»66. Реализацией этих крупных государственных замыслов В. Т. Пашуто считает освобождение из-под власти хазар вятичей, нанесение удара по землям волжских булгар и буртасов, разгром хазар, распространение русской власти на земли ясов и касогов. Автор подчеркнул, что связи этих земель с Русью оказались прочными и долгими. Какова была конкретная цель восточного похода Святослава? Она заключалась в том, чтобы не только разгромить Хазарию, по и «взять в русские руки контроль над торговыми путями в Хорезм, Багдад, Константинополь по Волге, Дону, на Керченском проливе, на Северном Кавказе, открыть дорогу на Кавказ и прочной ногой встать в Крыму». Автор считает, что русские победы на Востоке сильно упрочили позиции Руси в Причерноморье и даже последующая неудача Святослава в балканской кампании не изменила достигнутых результатов67.
Исследуя русско-болгаро-византийские отношения, В. Т. Пашуто исходил из того, что после восточного похода Святослава под угрозой русского нападения оказались Херсонес и другие византийские владения в Крыму, поэтому Никифор Фока и попытался столкнуть Русь с Болгарией и одновременно натравил на Киев печенегов. Автор не останавливается на причинах болгаро-византийского конфликта, а начинает анализ событий непосредственно с посольства Калокира, в результате которого, по мнению историка, Святослав и решил направиться в Болгарию68. При этом В. Т. Пашуто не говорит о завоевании всей страны, а отмечает, что руссы утвердили свою власть лишь в районе нынешней Добруджи.
В. Т. Пашуто высказывает предположение, что после первого похода на Дунай Святослав заключил какое-то соглашение с Византией, возможно, оно было тройственным русско-болгаро-византийским, так как император в 968 году отказался платить дань Болгарии69. С этим, однако, трудно согласиться, и в первую очередь исходя из логики самого же автора. Во-первых, В. Т. Пашуто указал, что Византия в 968 году организовала наступление печенегов на Киев. О каком же соглашении с Византией могла идти речь, если Святослав ушел на выручку своего стольного города? Во-вторых, согласно Льву Дьякону, вопрос об отказе платить дань болгарам возник до посольства Калокира, а не после него, так что применительно к 968 году можно говорить не о начале конфликта с болгарами, а, напротив, о попытке вновь установить с болгарской верхушкой добрые отношения. В этом вопросе мы поддерживаем точку зрения, неоднократно высказанную в историографии.
В. Т. Пашуто со ссылкой на русскую летопись указывает, что Святослав взял во время второго похода в Болгарию Великий Преслав (однако летопись говорит, что болгары затворились в Переяславце, т.е. Малом Преславе на Дунае. В болгарской же столице русский отряд появился позднее, и нет никаких сведений о «взятии» ее руссами), а затем при помощи венгерских и печенежских союзников овладел всей Восточной Болгарией, пленил болгарского царя и сделал его своим вассалом, сохранив за ним титул, регалии и казну. После этого и родилась у русского князя идея похода на Константинополь, который греки предотвратили, пообещав руссам дань, но слова своего они не сдержали70. В результате начались военные действия, в ходе которых руссы дошли до Аркадиоподя. В этой войне болгары стали союзниками Руси. Данный вывод В. Т. Пашуто сделал на основании известия Асох'ика и отметил, что «это был крупный дипломатический успех Святослава»71.
Лишь после победы греков под Аркадпопоием и заключения соглашения, в основе которого лежало обязательство византийцев платить Руси дань, военные действия были остановлены и Святослав ушел за Балканы72.
Дальнейший ход событий автор изложил в соответствии с известиями Льва Дьякона.
Нам представляется важным в свете изучаемой темы обратить внимание на замечание В. Т. Пашуто о привлечении Цимисхием на свою сторону в ходе военной кампании 971 года части болгарской знати и
