Только сейчас я разглядел, что «погон» на плече Богдана живой и к тому же мелко трясется то ли от страха, то ли от адреналина — если, конечно, маленькие сухопутные осьминоги умеют вырабатывать адреналин. А ведь как маскировался! Я и то не понял, что за зеленую тряпку нашил себе парень на камуфляж. Ан вон оно как оказалось. Домашняя зверюшка, да еще и дрессированная на ликвидацию вражьей силы. Пулеметчику в морду вцепился, дал мне возможность выстрелить. И на лобовое стекло броневика выпустил огромную черную кляксу, закрывшую водителю обзор. Хотя нет, такому никакой дрессурой не научить. Это явно действия разумного существа, имеющего опыт огневых контактов с противником. Но как такой опыт могла получить маленькая трусливая зверюшка?
— Это Лёнька, — сказал Богдан, поглаживая по спинке явно нервничающего осьминога, который недоверчиво таращил на меня глаза-бусинки. — Так то он, конечно, осьминог, только на самом деле киборг.
— В душе? — уточнил я.
— Не, — мотнул головой Богдан. — В Поле Смерти сознание раненого киборга переселилось в тело сухопутного осьминога. Ну и вот.
— Понятно, — кивнул я, ничему уже особо не удивляясь. — Значит, получается, что Леонид — полноценный член отряда, имеющий право на свою долю трофеев. Тебе нужна доля, зеленый?
Осьминожек довольно явственно фыркнул.
— Он не откажется, — перевел Богдан. — А управляющим своим имуществом назначает меня.
— Да ну! — удивился я. — Прямо-таки назначает?
— У меня с ним мысленная связь, — сказал Богдан. — Не веришь? Лёнька, подтверди.
Лёнька подтвердил. Поднял щупальце и «дал зуб», чиркнув конечностью сперва по крошечному клювику, а потом по «шее» под ним.
— Нет вопросов, — сказал я. Если у оружия есть душа, то почему ее не может быть у мелкого сухопутного осьминога? Причем надо признать, что у этого зеленого Лёньки душа настоящего воина.
— Остались детали, — произнес Кощей, выходя из-за БПМ. — Забираем наши доли — и расходимся краями.
За Кощеем появился Ион. Живоглот определил его во вторую группу, и он воевал рядом с маркитантом. На руке парня намокал красным наспех наложенный бинт.
— Надо же, второй раз — и в тот же бицепс, — сокрушенно произнес стаббер. — Причем никаких чудодейственных средств не осталось, кроме шелковых ниток. Снайпер, ты вроде раны шить умеешь. Подсобишь?
— А как же, подсобит, конечно.
С той стороны, откуда появились Кощей с Ионом, из клубов дыма эдак кинематографично вышла массивная фигура Живоглота. За ним — уцелевшие члены его изрядно поредевшего отряда.
— Он подсобит, — повторил Живоглот. — Только вот кто поможет моим ребятам, которые полегли по вашей милости, а?
Кощей резко обернулся к предводителю «Лосей».
— Ты к чему клонишь? — резко спросил он. — Все знали, на что идут. И надо Снайперу спасибо сказать, что…
— Ух ты! — перебил Кощея Живоглот. — Я еще должен кому-то спасибо говорить за то, что половина моих пацанов полегла на этой дороге? Короче так, родимые. Сейчас вы медленно складываете оружие на землю, держа руки так, чтобы я их видел. Потом мы эти руки свяжем и посмотрим, сколько дадут за вас в Мертвой зоне. Я очень надеюсь, что всю вашу шайку купят нео и будут от каждого экономно отрезать по кусочку каждый день себе на бифштекс, а не зажарят сразу целиком. Так хоть как-то окупится кровь моих ребят, которых вы подставили под пули.
Излишне говорить, что, как только Живоглот начал толкать речь, нас тут же взяли на прицел два десятка его головорезов.
— Честно говоря, я предполагал, что ты не захочешь делиться трофеями, — спокойно улыбнулся я. — Но продать нас на убой — такого даже я не смог предвидеть.
— А тебе, пришлый, слова не давали, — рыкнул предводитель «Лосей». — Сказано: клади оружие на землю и молись, чтоб тебя купили работорговцы с юго-востока. Авось протянешь на пару недель подольше, добывая на болотах земляную желчь.
— Не, не протяну, — покачал я головой. — Но и ты тоже вместе со своими молодцами вряд ли доживешь до рассвета. Глянь себе на пузо.
Чисто механически Живоглот опустил глаза.
И вздрогнул…
На его массивном животе плясала маленькая яркая точка. Наверно, Шерстяной, прячущийся за ближайшей покинутой баррикадой, немного нервничал, опасаясь, что если начнется пальба, то придется стрелять на поражение. А это значит, что все мы если не поджаримся на месте, то, как минимум, получим очень неслабые ожоги.
— Регулятор мощности теплового пистолета стоит на максимуме, — добавил я размышлений Живоглоту. — Так что давайте-ка, ребята, кладите оружие на землю. Продавать вас мы не будем, просто заберем свою долю и уйдем. В отличие от вас, мы чтим Закон наемника.
Живоглот и его банда еще колебались, когда в полосу света от горящих фар броневика неторопливо вошло странное существо — помятый стальной таз на паучьих ножках. К обрывку оторванного манипулятора робота был примотан проволокой автомат Калашникова. Во второй, целой клешне серв держал окровавленную мохнатую лапу собакоголового.
— Мясо мутанта есть плохой еда, — сказал робот, недвусмысленно поводя автоматом из стороны в сторону. — Мясо человеческий намного лучше. Если вы не слушать Снайпер, я сегодня буду есть очень много человечины.
И принялся запихивать лапу в свой биореактор.
Картина была гротескной, но оттого не менее жуткой. Именно на это я и рассчитывал, запретив Шерстяному и Коляну участвовать в операции и приказав до поры до времени скрываться в лесу. Как оказалось, не ошибся.
Один за другим маркитанты складывали оружие. Оно и понятно. Не знай я Коляна, я бы тоже обалдел от вида склонного к каннибализму говорящего таза, к тому же угрожающего автоматом. В сочетании с перспективой получить огненную плюху из-за слишком поспешно оставленной баррикады, аргумент получился более чем убедительным.
— Твоя взяла, пришлый, — процедил сквозь зубы Живоглот, в сердцах бросая на землю свою «Грозу». — Просто ребят жалко. Мне-то терять нечего. Ты ж меня по-любому завалишь, это ж лысому ежу ясно.
Что же, предводитель маркитантов был абсолютно прав. Только в очень хреновом кино благородные доны при аналогичной ситуации оставляют жизнь своим оппонентам, а после претерпевают от них немереное количество геморроя. Так что тот, кто не хочет впоследствии получить тот геморрой в полном объеме, вовсе не убивает безоружного. Он просто зачищает территорию своей жизни от возможных проблем — и идет себе дальше. И совесть его не ест при этом, потому что его оппонент, будь расклад в его пользу, непременно сделал бы то же самое. Если он не круглый дурак, конечно.
Однако сейчас это была не моя игра. Поэтому я даже не пошевелился. Вместо меня на землю аккуратно положил свой автомат Кощей. И встал напротив Живоглота.
— Ты прав, коллега, — улыбнулся он, с хрустом разминая кисти рук. — Надо бы тебя за нарушение Закона наемника пристрелить, как вшивую крысособаку. Но я дам тебе шанс. Докажи, что ты можешь не только жрать беспомощную молодь стальной сколопендры и кидать своих подельников.
Н-да… Вообще-то я ждал, что Кощей просто всадит пулю в лоб своему коллеге, и на этом концерт окончится. Однако лысый, похоже, решил поступить иначе. Я и сам сильно уважаю рукопашный бой, не раз выручавший меня в сложной жизненной ситуации. Но против такого кабана, как Живоглот, кулаки вряд ли помогут, если ты лет эдак с пяток не околачивал боксерские груши и деревянные макивары голыми руками и не махался вглухую в полноконтактных спаррингах. Сомневаюсь, что дети этого мира имеют такую подготовку…
Оказалось, что сомневался я напрасно.
