совсем лысым и слегка лоснился. В его кожу на руках и ногах были имплантированы бриллиантовые кулоны, покачивающиеся при каждом его движении.
Землянин с изысканной чопорностью пересек комнату и подошел к Эвингу.
— Надеюсь, что я не потревожил вашего уединения, — произнес он нерешительным полушепотом.
— Вовсе нет! Может быть, вы присядете, — пытаясь унять свое раздражение, предложил Эвинг.
— Я предпочел бы постоять, — ответил землянин. — Таков наш обычай.
— Как вам будет угодно.
Вместе с любопытством Эвинг ощущал глубокое отвращение, глядя на этого нелепого землянина. На Корвине всякий, кто облачился бы в такой клоунский наряд, подвергся бы язвительным насмешкам.
Землянин натянуто улыбнулся.
— Меня зовут Сколар Майрак, — сказал он. — А вы Бэрд Эвинг с планеты-колонии Корвин, не так ли?
— Правильно, — кивнул Эвинг.
— Мне очень повезло, что я повстречался с вами в здании космовокзала сегодня днем. По-видимому, первое впечатление, которое я произвел на вас, было неважным, наверное, я показался вам легкомысленным. Я хотел бы попросить у вас прощения за это, колонист Эвинг. Я должен был сделать это еще там, в здании космопорта, но мне помешал этот орангутанг сирианин, который завладел вашим вниманием прежде, чем я смог заговорить.
К своему удивлению, Эвинг заметил, что землянин говорит практически без всякого акцента, который, как ему показалось раньше, был характерен для жителей Земли. Но что, однако, нужно этому фатоватому коротышке?
— Совсем наоборот, Сколар Майрак, совсем наоборот. Не надо никаких извинений. Я не сужу о человеке по первому впечатлению, особенно на чужой планете, чьи обычаи и образ жизни не знакомы.
— Отличная философия! — печальное лицо Майрака прояснилось. — Однако вы выглядите настороженным, колонист Эвинг. С вашего позволения я хотел бы несколько смягчить нервное напряжение и дать вам возможность расслабиться.
— Расслабиться?
— Просто небольшая коррекция вашего нервного состояния. Здесь, на Земле, мы неплохо овладели подобными приемами. Вы разрешите?
— Но что это означает в действительности? — с сомнением в голосе спросил Эвинг.
— Мимолетный физический контакт и ничего больше. — Майрак просительно улыбнулся. — Для меня нестерпимо видеть человека в таком ужасном состоянии — это причиняет мне настоящую физическую боль.
— Вы возбудили мое любопытство, — улыбнулся Эвинг. — Ну что же, давайте, поработайте надо мной.
Майрак легким шагом приблизился к Эвингу и приложил ладони к шее скептически усмехающегося космонавта. Эвинг инстинктивно замер.
— Спокойно, колонист, — пропел Майрак. — Пусть ваши мышцы расслабятся. Не сопротивляйтесь мне. Расслабляйтесь…
Его тонкие, как у ребенка, пальцы без предупреждения сдавили кожу на затылке Эвинга у самого основания черепной коробки, и тому вдруг показалось, что в его глазах вспыхнул яркий свет. Все это длилось не более одной десятой доли секунды. Затем он почувствовал, что напряженность покидает его. Внезапно ему стало легко, будто гора свалилась с его плеч, будто он одним рывком стряхнул с себя все то напряжение, которое накапливалось в нем в течение целого года.
— Это чудо! — восторженно воскликнул он.
— Мы умеем искусно манипулировать нервными узлами. В неумелых руках исход подобной операции мог бы быть фатальным, — улыбнулся Майрак. — В руках такого профессионала, как я, тоже вес могло бы закончиться фатально, но только в том случае, если бы это входило в мои намерения.
Во рту Эвинга пересохло.
— Можно задать вам нескромный вопрос, Сколар Майрак? — спросил он.
— Конечно.
— Ваша одежда и украшения… все это принято здесь, на Земле, или это просто ваша личная причуда?
— Ну… как вам сказать. Это самовыражение, присущее нашей культуре. Мне очень трудно объяснить вам… Люди моего склада и наклонностей одеваются подобным образом, другие одеваются иначе, в зависимости от настроения. Мой внешний вид показывает, что я сотрудник университета или института.
— Значит, сколар — это ваше звание?
— Не только. Это и мое имя. Я сотрудник Института абстрактных знаний города Валлона.
— Признаюсь в своем невежестве, — пожал плечами Эвинг. — Но я ничего не знаю о вашем институте.
— Вполне понятно, — кивнул землянин. — Мы не стремимся к известности. — На мгновение Майрак впился взглядом в корвинита. — Тот сирианин, который вас увел, можно узнать его имя?
— Пожалуйста. Это не секрет. Он назвался Роллан Фирник, — ответил Эвинг.
— Это особо опасный тип. Мне известна его репутация. Однако перейдем к делу, колонист Эвинг. Вы не могли бы выступить в Институте абстрактных знаний в начале будущей недели, в любое удобное для вас время?
— Я? Но я не ученый, Сколар. Я даже не знаю, о чем мне говорить.
— Вы прибыли из колонии, причем такой, о которой никому из нас ничего не известно. Вы сами по себе представляете неоценимый кладезь опыта и информации.
— Но я совершенно новый человек в этом городе, — возразил Эвинг. — Я даже вряд ли сумею отыскать ваш институт.
— Мы позаботимся о том, чтобы доставить вас туда. Собрание состоится, если вам удобно, ну… скажем, в четвертый день будущей недели. Вы согласны?
На некоторое время Эвинг задумался. Такая возможность ничем не хуже любой другой. Для того чтобы начать ознакомление с земной культурой, причем с близкого расстояния. Ему нужны, возможно, более обширные и глубокие знания, чтобы изыскать средства для спасения своей родной планеты от уничтожения пришельцами-варварами.
Он поднял глаза.
— Договорились — четвертый вечер следующей недели.
— Мы будем вам очень благодарны, колонист Эвинг.
Майрак отвесил поклон, затем, продолжая кланяться, попятился к двери и задержался возле нее только для того, чтобы повернуть дверную ручку.
— Приятного отдыха, — сказал он. — Премного вам благодарен. До встречи.
Дверь мягко закрылась за ним.
Эвинг пожал плечами, вспомнив о заказанных микрофильмах, сосредоточил все свое внимание на экране просмотрового устройства.
Он бегло читал около часа. Благодаря мнемоническим упражнениям, которые он проделывал в прекрасном Университете Корвина, он неплохо владел техникой ускоренного чтения. Его мозг эффективно перерабатывал материал одновременно с тем, как глаза пробегали по буквам, распределяя прочитанное по соответствующим каналам обработки. Через час он уже отчетливо представлял себе ход земной истории за те тринадцать веков, которые прошли со времени первого успешного межзвездного прыжка.
Именно тогда начался бум полетов к звездам. Первым колонизирован был Сатурн. В 2573 году семьсот двенадцать отважных мужчин и женщин начали эру колонизации планет. Вскоре после этого были созданы и другие колонии. Перенаселенная Земля крупными партиями отправляла своих сыновей и дочерей к звездам.
Всю вторую половину третьего тысячелетия космическая экспансия задавала тон земной истории.
