Батлер. Если он и думал о ней, то только как о неудавшемся романе, мимолетном увлечении. Это вызывало в нем лишь ноющую боль, не больше. Он знал ее слишком мало, и, в любом случае, его вынудили вычеркнуть ее из своей жизни.
Он загорелся работой, его подхлестывало азартное стремление заново открыть прежние навыки и знания, которые он считал утраченными безвозвратно. Он встретился со своими собратьями во- оруженцами: Харрелом, Брайсоном, Ворилойненом и еще полдюжиной других; все они были блестящими специалистами, но своенравными и эксцентричными людьми, так или иначе преступившими закон и бежавшими на Стархевен, под крылышко мудрого Зурдана, дающего им хлеб и кров над головой.
Как-то раз техник по имени Брайсон задал Мантеллу задачку, от которой голова пошла кругом. Брайсон был низеньким человечком с покатыми плечами и пальцами, желтыми от никотина, ходивший какой-то шаркающей походкой. Однажды утром он помогал по лаборатории, и это побудило Мантелла как бы между прочим спросить, откуда у Брайсона такие великолепные знания в электронике.
Брайсон улыбнулся:
— Еще бы, ведь мне довелось работать в “Клингсановых защитных экранах” на Земле. Я имею в виду, прежде чем меня угораздило нажить себе неприятностей.
От неожиданности Мантелл, державший в руках пачку транзисторных плат, выронил их. Транзисторы рассыпались по полу лаборатории.
— Говоришь, в “Клингсановых”?
— Небось слышал о них? — кивнул Брайсон.
— Я тоже работал там некоторое время, — проговорил Мантелл, — с восемьдесят девятого по девяносто третий год, пока меня не уволили.
— Странно, — сказал Брайсон с недоумением. — Я был там с девяносто первого по девяносто шестой и знал всех в отделе вооружения. Я непременно должен был с тобой встречаться. Но я что-то не припоминаю никакого Мантелла. И в лицо не помню. Может, ты назвался Мантеллом, когда прибыл сюда?
Мантелл недоуменно пожал плечами:
— Это было более семи лет назад. Любая память даст осечку. К тому же мы могли работать в разных отделах.
— Возможно, — как-то неопределенно сказал Брайсон.
Но Мантелла грызли сомнения. Он постарался припомнить Брайсона и не смог. Он не помнил этого имени, не помнил никакого маленького человечка с пожелтевшими пальцами. Это казалось странным; если они были там в одно время, то должны были работать в одном отделе, поскольку имели одну квалификацию.
Что-то здесь не так, подумал Мантелл. Но он загнал эту мысль в дальний уголок подсознания, где хранились все прошлые воспоминания, которые он не желал теперь ворошить, и вернулся к неотложным делам.
Он вновь увлекся работой, пока не встала другая проблема. Некоторое время он боролся с искушением и наконец решился. Он обязан выяснить все окончательно.
В тот же вечер он отправился в Казино масок.
На десятом этаже Дворца удовольствий находилось восемь различных казино, имевших свои названия и свой круг постоянных клиентов. Казино Хрустальное, куда водила его Майра, было самое большое и популярное из всех, казино широкого профиля. Остальные, расположенные дальше по сияющей ониксовой галерее, были поменьше, но зато ставки поднимались там куда выше и рискованнее.
Казино масок было самым дальним от шахты лифта. Мантелл сразу узнал его по громадным статуям перед центральным входом.
Было ровно девять часов. У Мантелла пересохло во рту. Напряжение возросло до такой степени, что казалось, будто тело его сжимает громадный кулак. Он протянул руку, поднеся запястье к лучевому барьеру, который заведовал дверью. Дверь отворилась, и он вошел внутрь.
Мантелл оказался в темноте, такой плотной, что был не в силах различить собственную руку, поднесенную к лицу. По всей вероятности, подумал он, его сейчас разглядывают в инфракрасном свете, лившемся откуда-то сверху, чтобы удостовериться, не числится ли он в черном списке.
Через мгновение голос робота услужливо промурлыкал:
— Пройдите в кабину налево, сэр.
Он послушно шагнул влево.
— Прошу вас в Казино масок, уважаемый сэр, — произнес голос еще одного робота.
Надо было заранее узнать от Майры или от кого-нибудь еще, что представляет собой это Казино масок, но теперь уже было поздно.
Его невидимый гид сказал:
— Теперь можете выбрать маску. Прошу вас, повернитесь.
Повернувшись, Мантелл увидел, что в кабине загорелся тусклый свет. В сумраке он выбрал треугольную маску, лежавшую в маленькой коробке, и в зеркале увидел свое отражение.
— Возьмите маску из коробки и наденьте на голову, — проинструктировали его. — Она обеспечит вам полную неузнаваемость.
Он растянул маску пальцами и надел ее.
— Задействуйте рычажок у правого уха, — гласила следующая инструкция.
Он коснулся рычажка. И вдруг изображение в зеркале исчезло, сменившись расплывчатой фигурой того же роста, окутанной колеблющимся в воздухе туманом.
Теперь Мантелл вспомнил: он слышал о таких масках. Они рассеивали свет вокруг одевшего маску, позволяя видеть только с одной стороны. Для тех, кто хотел остаться неузнаваемым, казино было идеальным местом.
— Теперь вы готовы войти в казино, — сказал вежливый робот.
Он протянул руку или, скорее, мерцающее облачко, которое было его рукой. Скрытый полем, он не увидел облака, но, оглянувшись через плечо, он уловил движение в зеркале и улыбнулся. Кабина открылась, и он шагнул в Казино масок.
Мантелл остановился у входа, оценивая ситуацию. Ему вдруг показалось, что на нем ничего нет, ни маски, ни поля, его даже бросило в озноб. Но когда он взглянул вдоль длинного холла, то увидел не людей, а только серые туманные фигуры, он понял, что стал неузнаваем.
Как же заговорщики собираются с ним связаться, если он скрыт непроницаемым покрывалом, подумал он. А может, и не было вовсе никаких заговорщиков?
Он было решил, что, возможно, это одна из глупых шуток Зурдана. Что ж, к этому он успел подготовиться: он просто сообщит Зурдану, что проводит неофициальное расследование, отвечая на вызов в книге, потому что надеется вывести заговорщиков на чистую воду.
Он огляделся.
Казино было набито разными привычными играми, основанными на теории вероятности, а у задней стены стояло множество карточных столиков. Это вполне логично, подумал Мантелл. Он представил жульнические игры, вроде покера, где процветает обман и блеф, для них лучшего места, чем это казино, не найти: здесь исключалась невольная мимика лица. Но ему не хотелось связываться с карточной игрой. Вместо этого он побрел к столику “ротовила”. Для начала это место было ничем не хуже других.
Столик обступила толпа людей. Он был окружен жестикулирующими дымчатыми фигурами, делающими ставки для следующего круга.
В центре высокого круглого стола располагалось металлическое колесо, эмалированная поверхность которого была покрыта различными числами. Колесо могло свободно вращаться и останавливаться в произвольном положении. Когда оно замирало, падавший сверху луч света точно фокусировал число, на которое выпал выигрыш.
Человек, который угадал число, получал с каждого игрока сумму, равную этому числу, например: если он выиграл на номере двенадцать, то все присутствующие вручали ему по двенадцать чипов и вдобавок платили в банк сумму своих собственных проигравших номеров в виде штрафа. Проиграть или выиграть на “ротовиле” круглую сумму было делом одной минуты.
Мантелл протиснулся в толпу. У стойки собралось человек шестьдесят. Когда он наконец оказался у
