чипов каждую неделю. Это позволит тебе в первое время устроиться с комфортом.
— Полагаю, с пятью сотнями я как-нибудь управлюсь. Семь лет я перебивался на считанные гроши.
Зурдан натянуто улыбнулся.
— Дни нищеты безвозвратно канули в прошлое, Мантелл. Ты на Стархевене. И здесь все будет по- другому.
Они вернулись на крышу, сели в поджидавший их аэрокеб, и Зурдан подбросил его обратно к центру города. Мантелл проследил, как огромная широкоплечая фигура исчезла в дверях своего офиса. Потом он повернулся и зашагал прочь.
Он думал о Майре.
Конечно, это здорово, прикидывал Мантелл, что с сегодняшнего дня он будет получать пятьсот в неделю. За это ему предстоит выдумать способ защитить жизнь Бена Зурдана. А пока Зурдан жив, Майра будет с ним.
Мантелл размышлял об этом и вдруг увидел ее выходящей из соседнего помещения. Они буквально столкнулись нос к носу. Опешив от неожиданности, они рассмеялись.
— Привет, Джонни, — сказала она, немного официальнее, чем обычно. — Кажется, ты ездил в башню управления с господином Зурданом?
— Так оно и было. Мы вернулись пять минут назад. Он у себя в кабинете.
— Мне нужно с ним повидаться — несколько срочных сообщений…
Она пошла прочь, но Мантелл рванулся за ней и схватил за руку. Тут он вспомнил, что скрытые фотокамеры фиксируют каждый кадр этой сцены. Или, возможно, Зурдан наблюдает ее из окна кабинета. Он был вездесущим и всевидящим, этот Зурдан, насколько это вообще в человеческих силах.
— Что, Джонни?
— Я… я только хотел попрощаться. Теперь нам вряд ли удастся видеться часто — я буду работать в башне. Моя неделя праздного безделья подошла к концу, — его голос предательски дрогнул. Он был уверен: она поняла, что он хотел сказать. Зурдан, видно, не постеснялся предостеречь и се, чтобы держалась от Мантелла подальше. Зурдан любит играть наверняка.
— Может, это и к лучшему, Джонни, — согласилась она.
Она осторожно, но настойчиво высвободила свою руку, выдавила почти механическую, ничего не обещающую улыбку и сразу замкнулась вновь, словно щелкнув затвором фотоаппарата. Она прошла через слабо мерцающий силовой барьер в кабинет Зурдана. Мантелл постоял, глядя ей вслед, горестно покачал головой и пошел своей дорогой.
Он спустился по гравишахте вниз, поймал такси и поехал в номер в отеле. Когда он поднялся в вестибюль “Номера Тринадцать”, услужливый робот, охранявший вход, выскользнул вперед, сжимая какой- то сверток.
— Господин Мантелл, вам посылка. Ее доставили специальным курьером.
— Спасибо, — сказал по привычке Мантелл. Взял сверток и прошел к лифту. Сверток, завернутый в плотную пластиковую обертку, был размером с книгу. Он нахмурился, прикидывая, кому это взбрело в голову дарить ему книги.
Наверху он швырнул сверток на кровать, поляризовал окно и уставился на Стархевен, разглядывая искусственное Солнце, искусственное небо и искусственные облака, бегающие по металлической оболочке.
Стархевен… Собственность Бена Зурдана, эсквайра, повелителя и хозяина мира беглецов. И он, Мантелл, был его единственной надеждой, призванной спасти его от смерти.
Мантелл попробовал представить себе Стархевен без Зурдана. Планета вращалась по его прихоти. Зурдан был абсолютным монархом, хотя и не заявлял об этом во всеуслышание. Созданная им специальная система работала на славу. Но смогла ли бы она существовать, окажись на его месте кто-то другой, это еще был вопрос.
А что произойдет, если Зурдан умрет? Скорее всего, хорошо отлаженный механизм социальных отношений Стархевена обратится в хаос, и будет покончено с уникальным экспериментом в области политической теории. Начнется безумная борьба за власть, и человек, который захватит башню управления, будет безраздельно править этим миром — пока его не скинет кто-нибудь из подручных.
Внезапно Мантелл покрылся холодным потом. Кому, как не ему, Джонни Мантеллу, будет проще всего захватить башню управления! Его исследовательская лаборатория находится рядом с центральной рубкой, и он, само собой разумеется, станет ближайшим помощником Зурдана, пока будет вести свою работу.
Его охватили непривычные странные мысли.
Через некоторое время он отвернулся от окна и взглянул на сверток, неприкаянно лежащий на кровати. Он взял его и поднес к уху. Никаких механических звуков не было слышно. Он осторожно развернул.
Это напоминало книгу, впрочем это и была, наверное, книга — не магнитная кассета, а старомодный фолиант в кожаном переплете. Потемневшие буквы на обложке гласили: “Изучение водородо-аэробной жизни в Системе Спики”.
— Что за глупая штука? — удивился он. Открыв книгу на первой странице, между форзацем и титульным листом он увидел сложенную полоску бумаги. Мантелл нахмурился, развернул ее и прочел.
Через пару секунд бумажка вспыхнула у него в руках, превратившись в пепел и исчезла, унесенная сквозняком, рассыпавшись на кусочки размером с летающие в воздухе пылинки.
Это было занятное послание, напечатанное матерым анонимщиком на вокотайпе заглавными буквами:
Глава XI
Тремя днями позже Мантелл нанес визит в Казино масок.
Это решение стоило ему трех дней мучительной внутренней борьбы. Первой реакцией его на анонимное письмо была вспышка гнева. Он не желал участвовать ни в каком заговоре против Зурдана, по крайней мере сейчас.
Но затем он вспомнил странные слова Майры в первую ночь и начал прикидывать, какие возможности открылись бы перед ним после смерти Зурдана. Это заставило отнестись к посланию более серьезно.
Больше в книге не было ничего примечательного, Он тщательно ее просмотрел и, решив, что ее просто использовали для передачи посланий, быстренько ее уничтожил во избежание риска. О пославших ее он не имел никакого представления. Они дали ему неделю, чтобы посетить Казино масок.
Первые два дня он провел, обживая лабораторию и устроив себе ускоренный курс переподготовки в теории защитных экранов. Старые знания моментально проявлялись в его мозгу после стольких лет забвения — это было восхитительно. Он прикинул несколько предварительных путей, ведущих к созданию личного защитного экрана для Зурдана.
Мантелл быстренько набросал три гипотезы, три выстрела наугад, они открыли ему несколько искорок света, мерцающих впереди. Могут уйти месяцы, а то и годы, прежде чем он добьется какого-то результата, но он наметил возможную линию штурма, а это было уже хорошей форой для будущей победы.
В первые дни работы в лаборатории Мантелл мало общался с Зурданом и совсем забыл о Майре
