Мантелл перечитал записку несколько раз, его глаза вновь и вновь останавливались на слове “дорогой”, казавшемся таким безликим на бумаге и таким значительным в вокотайпе.
Затем записка сморщилась и рассыпалась. В считанные секунды она превратилась в коричневую пыль, потом исчезла совсем.
Глава XV
Когда Мантелл добрался до главного зала, в Казино масок толпилась масса народу. Он очутился среди сотен безликих фигур людей со смутными очертаниями и неузнаваемой внешностью.
Одна из них была Майра, но которая?
Он направился к столику игры в “водоворот”, куда крупье как раз приглашал новых игроков. Он увлекся взаимодействием ярких цветов и потерял десять чипов на комбинации “синий — зеленый — красный — черный”. Вместо нее выпала комбинация “красный — фиолетовый — оранжевый — зеленый”. Мантелл оказался в небольшом проигрыше.
Окинув взглядом толпу, он заметил сочетание бледно-розовых бликов, которые могли быть Майрой, а могли и не быть — спросить все равно было не у кого. Он решил потерпеть. Они с Майрой договорились об условном знаке, но сперва нужно было усыпить бдительность возможных осведомителей.
Он потерял чуть больше пяти чипов на быстрых перескоках “фликера”, а потом подцепил сто пятьдесят, удачно поставив на “ротовиле”. Решив, что прошло уже достаточно времени, он дал условный сигнал, направился к карточному столику в дальнем конце казино и занял место с таким расчетом, чтобы рядом оставалось свободное.
Почти тотчас появилась девушка из казино, которую отличала малиновая лента, прикрепленная к маске.
— Ищете партнера, сэр?
— Нет, спасибо. Жду одного человека.
Мантелл отверг еще четыре предложения сыграть: три от мужчин, одно от другой служащей в казино девушки. Наконец появилось светло-розовое облако и проговорило тусклым голосом:
— Я сыграю с вами, дружок, если только вы согласитесь на мои ставки.
Мантелл улыбнулся: это была Майра.
— Я не играю по одному пенни, мисс.
Она села.
— Доставайте карты и начинайте сдавать все как взаправду.
Он сдал. Разобрал карты, передернул, а между тем прошептал одними губами:
— Я получил твое послание. Думаю, ты права: пора действовать.
— Ты прав. Рано или поздно Бен догадается подвергнуть кого-нибудь психопробе и обо всем узнает. Мы должны ударить первыми.
— Когда?
Она выложила три карты на стол. Это были тузы.
— Сегодня ночью, — сказала она. — Ровно в полночь.
Мантеллу показалось, что от этих ее слов по всему казино прокатилось гулкое эхо. Дрожащей рукой Мантелл выудил бесполезного теперь четвертого туза из карт, которые держал в руке, и бросил его поверх выложенных ею ранее.
— Сегодня? — переспросил он. — Как это будет?
— Я собираюсь все сделать сама, — заявила Майра. Искажение рассеивающего поля лишило ее голос всякой эмоциональной окраски. — Зурдан просил меня прийти сегодня ночью к нему в апартаменты. Мы должны пообедать, затем немного поработать — так, несущественные детали, на которые не хватило времени днем. Я приду в постель с ножом. Это будет для него приятным сюрпризом.
Мантелл сгреб со стола раскрытые карты, механически перетасовал их, почти не отдавая себе отчета в своих действиях.
Он смотрел на созданное электроникой туманное пятно, сидящее напротив, и вдруг осознал, что почти не знает скрывающейся за ним девушки. Секретарша и любовница Бена Зурдана с голубыми как лед глазами, которая решила прикончить властелина Стархевена ночью в его собственной постели!
И тем не менее Мантелл знал, что любит ее.
— Мы готовы к перевороту, — сказала она. — Наши предводители выступят, как только получат известие о его смерти. Мы стремимся избежать ошибок при захвате власти. Доктор Хармон подготовил обращение к народу. Глава корпуса личной охраны Бена, Мак-Дермотт, тоже один из наших, он постарается, чтобы обошлось без сильных потрясений и жертв. Выделены силы для захвата башни управления. К утру вновь созданное правительство будет контролировать весь Стархевен. Мы надеемся обойтись без единого выстрела.
— И кто же станет во главе новоявленного правительства, когда все образуется. Ты? Хармон? Мак- Дермотт?
— Нет, — спокойно произнесла Майра. — Его возглавишь ты.
Мантелл сидел очень тихо, впитывая окружающие звуки, отфильтровывая шумы казино и пропуская в сознание только холодный голос Майры. Она сказала “ты”.
— Временный правитель Стархевена, Джон Первый! Ты…
— Почему я? — спросил он наконец. — У вас столько…
— Нет, — возразила Майра. — Они не подходят. Мы перебрали все возможные варианты и остановились на твоей кандидатуре, как наиболее нейтральной. Ты здесь новичок и не успел нажить недоброжелателей. Ты один сможешь быть беспристрастным и не сводить старые счеты.
— Откуда ты знаешь, что я на это соглашусь?
— Ты же сам сказал, что возьмешься за любую работу, чтобы нам помочь. Вот и помоги.
— Я не собираюсь быть диктатором.
— И не будь им. Просто возглавляй Временное правительство, пока на Стархевене не войдет в силу конституция.
Он думал. Время было девять сорок пять. Через два часа пятнадцать минут Бен Зурдан будет мертв. И Джонни Мантелл с Мульцибера, бывший техник, специалист по защитным экранам, выброшенный за ворота и скитавшийся по пляжам далекой планеты, станет правителем железного мира Стархевена. Какая головокружительная карьера! Перемена стремительная, почти революция. К завтрашнему утру все будет кончено.
— Давай сматывать удочки, — сказал он и начал подниматься из-за стола. Она поймала его за руку и усадила на место.
— Постой! Мы же не кончили игру. — Она снова разложила карты.
Через двадцать минут они решили, что могут спокойно покинуть казино и, направившись к выходу, скинули маски. Они встретились в ониксовом коридоре. Майра была одета в голубую облегающую тунику, выгодно подчеркивающую ее стройную фигуру.
“Сегодня ночью она увидится с Беном Зурданом в последний раз, — подумал Мантелл. — Завтра она станет моей”.
Они шагнули в холодную стархевенскую ночь и медленно пошли вдоль площади, расположенной перед Дворцом удовольствий. На черном небе блестели зеркально-яркая луна и острые, как иголочки, звезды. Бен Зурдан намеренно поместил туда луну и звезды, чтобы подчеркнуть искусственность Стархевена. Мантелл знал, что это были всего-навсего световые пятнышки, проецируемые с помощью линз на металлический небосвод, обегающие его за ночь по строго запрограммированному закону и исчезающие по “утрам”. Это напоминало гигантский планетарий — “планетарий” размером с планету.
Холодный и сырой ветер налетел на них с востока, когда они остановились рядышком в темноте, прижавшись друг к другу и мечтая о завтрашнем дне, который уже не за горами. Они стояли так, пока не начал накрапывать дождик. Инженеры, ведавшие погодой, были хитрые бестии: уж если лил на Стархевене
