— Куда он их пересылает? — осторожно спросил Квеллен.
— Не знаю, сэр. Ланой сказал, что расскажет мне об этом, когда я ему дам две сотни. Я собрал все свои сбережения и пошел к нему, но решил на минутку заглянуть в пивную. И вот тогда…
— Тогда мы его и сцапали! — засмеялся Брогг. — Всем, кто ему попадался на глаза, он говорил, что направляется к Ланою, чтобы получить работу.
— Гм… А вам известно, кто такие прыгуны, Бранд?
— Нет, сэр.
— Так… Ну что ж, ведите нас к этому вашему Ланою.
— Но я не могу сделать этого, сэр. Это будет нечестно. Все мои друзья…
— Предположим, что мы все же заставим вас привести нас к Ланою, — усмехнулся Квеллен.
— А как же тогда быть с моей работой? Нет, сэр, я не могу сделать то, что вы хотите!
Брогг метнул сердитый взгляд в сторону Квеллена.
— Дайте я попробую, — сказал он. — Ланой, как вы говорите, собирается дать вам работу, не так ли? За две сотни?
— Это так, сэр.
— А что, если мы дадим вам работу задаром, а вы отведете за это нас к Ланою? Мы обязательно переправим вас туда, куда собирался переправить вас он. Только мы за это с вас ничего не возьмем. Мы также обязуемся переслать туда и вашу семью.
Квеллен улыбнулся. Когда приходилось иметь дело с наивными пролетариями, Брогг был куда лучшим психологом, чем он. Этого нельзя было не признать.
— Звучит вроде честно, — произнес Бранд. — Хотя мне чудится в этом что-то не совсем хорошее. Ланой был так добр ко мне. Но если вы обещаете переслать меня задаром…
— Именно так, Бранд!
— Я… мне кажется, тогда я сделаю то, что вы хотите!
Квеллен уменьшил подачу кислорода. Брогг дал знак Ливарду, и тот вывел Бранда из кабинета.
— Давайте пойдем, пока он не передумал, — предложил Квеллен. — Он явно колеблется.
— Вы пойдете с нами, сэр? — спросил Брогг. В его нарочито подобострастном голосе звучала явная издевка. — Весьма вероятно, что мы вынуждены будем отправиться в самую грязную часть города, кишащую самыми разными паразитами. Прибежище преступного мира…
— Вы правы, — сердито сказал Квеллен. — У меня нет необходимости идти туда. Вы вдвоем сможете взять его. А у меня здесь и так уйма работы.
Как только они ушли, Квеллен позвонил Коллу.
— Мы напали на след, сэр, — сказал он. — Брогг и Ливард нащупали нить, ведущую к человеку, который стоит за прыгунами. Они отправились сейчас арестовывать его.
— Прекрасно сработано, — бесстрастно произнес Колл. — Это будет интересным дознанием.
— Я сообщу вам, как только…
— Пусть пока все идет как задумано. Спеннер и я обсуждаем изменения в статусе нашего управления. Мы хотели бы, чтобы нас не беспокоили в течение следующего часа.
Он отключился.
“Что бы это могло означать?” — подумал Квеллен. Холодность в тоне Колла сама по себе не была необычной, но сейчас это было непонятно. Всю неделю Колл надоедал ему, допытываясь, имеется ли прогресс в деле о прыгунах. Теперь же, когда в этом был достигнут определенный реальный успех, когда вот-вот будет арестован Ланой, Колл вдруг стал резок и сух, почти полностью потеряв интерес к этому делу. “Колл что-то утаивает”, — подумал про себя Квеллен.
Его терзали угрызения совести. Вернулось подозрение, что Коллу стало известно об Африке. Вот эту вылазку, которую он совершил прошлой ночью, по-видимому, засекли, и это стало последней уликой в деле против него. Теперь они уже готовят обвинение.
Несомненно, Броггу предложили большую цену, чем ту, что давал ему Квеллен за его молчание, и он выдал его тайну за более высокий куш. Теперь Коллу известно все! Разжалование было бы самым мягким наказанием для Квеллена!
Проступок Квеллена был в своем роде уникальным. Насколько ему было известно, никому другому еще не удавалось ухитриться подобным образом покидать перенаселенную Аппалачию, этот город-спрут, раскинувшийся на всей восточной половине североамериканского континента. Из всех сотен миллионов жителей Аппалачии только он, Джозеф Квеллен, комиссар по уголовным делам, был настолько умен, чтобы найти ломоть неучтенной и незарегистрированной земли в дебрях Африки и построить там себе второй дом. Он мог этим гордиться! У него была отдельная стандартная клетушка седьмого разряда в Аппалачии плюс вилла, доступная только лицам второго разряда и о которой даже мечтать не смело подавляющее большинство смертных. Это было прекрасно, просто замечательно для человека, душа которого восстала против адских условий существования в Аппалачии.
Но для того чтобы подкупить многих людей, нужно было немало денег. Квеллен купил молчание всех, кто мог знать о том, что он роскошно живет в Африке, вместо того чтобы прозябать в каморке три метра на три в Северо-Западной Аппалачии, на что обречен добропорядочный ссмиразрядник. Кто-то — он был уверен, что это Брогг, — выдал его Коллу. И теперь Квеллен был на самом деле в очень щекотливом положении.
Понижение в должности лишит его даже привилегии содержать отдельную каморку, и ему придется вернуться к жизни совместно с кем-то еще, как жил он с никогда не жаловавшимся Брюсом Мареком. Это было не так уж плохо, когда Квеллен имел разряд ниже двенадцатого и жил в общежитии для холостяков. Он мирился сравнительно легко с присутствием других людей, когда был молодым. Но когда он получил восьмой разряд и стал жить в комнате, где кроме него жил еще только один человек, это было самым мучительным периодом в его жизни.
По-своему Марек даже был совсем неплохим товарищем, размышлял Квеллен. Но он действовал на нервы, выводя Квеллена из себя своей неряшливостью, бесконечными разговорами по видеофону и своим постоянным присутствием. Квеллен мечтал о том дне, когда добьется седьмого разряда и сможет жить один, без постоянного контроля со стороны напарника по комнате. Теперь он стал свободным и мог укрыться от ненавистной ему толпы…
Узнал ли Колл всю правду? Скоро это станет известно!
Потеряв покой, Квеллен прошел по гулкому коридору в то крыло здания, где находились конторы. Он хотел узнать, что им стало известно о Норме Помрате. Квеллен приложил ладонь к дверной идентификационной плите, и коричневая металлическая дверь скользнула в нишу в стене. Квеллен вошел вовнутрь. Помещение было наполнено жужжанием аппаратуры. Техники приветствовали его. В воздухе стоял запах какого-то дезинфицирующего вещества, будто это была больница.
— Где мониторы записывающих систем Помрата? — спросил он.
— Пройдите сюда, комиссар!
— Кто дежурит у них?
— Они в автоматическом режиме, сэр.
— Вот, здесь, — техник извлек пневмокресло. Квеллен сел и стал перебирать кассеты с записями всего, что делал Помрат.
— Может быть, вы хотите сначала понаблюдать в масштабе реального времени или хотите просмотреть то, что мы записали, начиная со вчерашнего вечера?
— Я попробую и то и другое, — сказал Квеллен.
— Вот переключатель прямой передачи, сэр.
— Я знаю. Мне уже приходилось работать с такой аппаратурой.
Техник посмотрел и отошел в сторону. Квеллен включился в цепь просмотра прямой передачи в масштабе реального времени и тут же включил просмотр. Его зять отправлял естественные надобности. Квеллен закусил губу. Быстрым небрежным жестом он зарядил запасные кассеты и стал просматривать все, чем занимался Норм Помрат с того самого момента, когда Брогг прицепил ему “ухо”.
Квеллен не мог, разумеется, позволить себе прослушивание в масштабе реального времени всего материала, касавшегося деятельности Помрата. Приходилось производить выборочное прослушивание. Прокручивая ленту, он обнаружил, что записано удивительно мало речевого материала. Прошлым вечером
