– Неужели? А вот ваша плоть говорит о другом!
Ее ладонь опустилась на его вздыбившийся, набухший желанием «жезл». Она опустилась на колени и с большим знанием дела, надо признать, принялась ласкать пальчиками, губами и языком его член... Иван не дал довести ей и самому себе дело до финиша.
Он отстранился; заставил ее, вернее, помог подняться из коленопреклоненной позы.
– Жанна... спасибо, милая... но...
Она вновь прижалась к нему всем телом. Ну не выталкивать же эту красотку из туалетной комнаты! Все же не хотелось применять силу...
– Слушай! Это важно! – прошептала Жанна ему на ухо, прикусив мочку зубками. – Слушай внимательно... – после паузы продолжила она. – Через несколько дней... точного дня я не знаю... тебя повезут на юг...
– Жанна...
– О-о, как ты прекрасен, милый, – громко, с какими-то новыми сладострастными интонациями произнесла красавица. – Ну слушай же! – вновь зашептала она ему на ухо, прижимаясь тугой грудью. – Будь же ты профи! В другом месте не было возможности перекинуться словцом, здесь везде микрофоны и камеры... Значит, так... Повторяю – тебя повезут на юг. На переговоры, на торговище. Будь предельно внимателен и осторожен! Не расслабляйся!.. Сейчас-то как раз можешь расслабиться, – она вновь куснула его за мочку уха, затем попыталась рукой докончить начатое. – Ну ладно... главное я сказала. О нашем разговоре никому ни слова!
Жанна надела халатик прямое на мокрое тело. Улыбнулась белозубо, проворковала:
– Продолжим как-нибудь в следующий раз. Завтрак на столе. Пока, Ivan.
Жанна, гражданка Франции, дважды успевшая побывать замужем, ныне вдова, свободная женщина, после утреннего визита к Козаку отправилась к себе и проспала еще около трех часов.
В ее возрасте надо было следить за распорядком дня. Соблюдать диету. Высыпаться как следует. Держать себя в тонусе, заниматься собой неустанно. И еще – это главное – держаться за счет или природных и приобретенных неустанными заботами данных, или же сметки, ума, женской хитрости рядом с мужчинами, которые могут позаботиться о ней, продвинуть ее саму поближе к солнцу. На место, за которое ведется неустанно жестокая конкурентная борьба.
Проснувшись незадолго до полудня, она позавтракала фруктовым салатом и выпила чашку кофе. Приняла душ. После чего, надев халат на голое тело, переместилась за антикварный письменный стол из красного дерева, орнаментированный арабской вязью. Открыла крышку золотистого лэптопа; нужно кое-что посмотреть, проверить почту.
В Кабуле не так много мест, где надежно работает Интернет. Но в особняке Фархода Шерали, находящемся под присмотром его племянника Юсуфа, занимавшегося сначала под руководством репетиторов в Великобритании, чтобы наверстать упущенное в детстве, а затем закончившего один из английских колледжей, все функционирует надежно, как швейцарские часы.
Жанна первым делом открыла почту. Вошла в ящик Ивана Козака-Козакова, пароль от которого ей сообщил Доккинз. Она мониторила переписку четы Козаковых по поручению Ричарда последние пять недель.
Переписка эта, надо сказать, напоминает дорогу с односторонним движением. Анна Козакова пишет по одному, иногда по два письма ежедневно. А вот от мужа, отправившегося еще в августе прошлого года работать по контракту, сотрудника международной охранной фирмы AGSM, Анна Алексеевна писем не получает. Совсем. Ни одного.
Тем не менее, Козакова продолжает писать. Упорно. Каждый день. Русская женщина. Поистине – «умом не понять»...
Так и есть – новое письмо! Отправлено оно Козаковой – или все же не самой Анной? – как раз в момент, когда Жанна навестила ее муженька в туалетной комнате этого шикарного особняка. Около восьми утра.
Прочла текст – запоминая.
Ваня, здравствуй, родной!
Порадовал и обнадежил ты меня «эсэмэской», полученной 1-го января. А теперь опять тишина... Не знаю, что и думать. Я понимаю, что у тебя какие-то ограничения в плане переписки. И предполагаю, что это связано с твоей нынешней работой. Как я поняла из твоего SMS-сообщения, ты читаешь мои письма. Просто гора с плеч...
Ведь это значит, что ты в курсе происходящего, что ты понимаешь, какие перспективы открываются. И осознаешь, что нельзя упускать такие шансы.
Вчера встречалась в ресторане с двумя нашими коллегами. С В-евым и с Н-ским. Думаю, ты понял, о ком я. Посидели, поговорили. Я тебе уже писала раньше, что дела у меня пошли на поправку. Всех, кого выперли или заставили писать «по собственному» прошлым летом, на кого позаводили уголовные дела, всех, кто этого хотел, вернули в Службу. Наши знакомые получили новые назначения, пошли на повышение. В общем, вся наша команда сейчас на коне. Вот что значит связи... Чуть не в один день все переменилось, Иван. Ну а наш общий знакомый Виктор так поднялся... Нет слов.
Если уж речь зашла о В.М.А. Я тебе писала в одном из прежних посланий, что он здорово мне помог, заступился за меня. Лично приехал в Б-од, представляешь?! Они построили там местных! Вернешься, расскажу подробности.
Проживаю пока у Виктора, в его новой квартире в комплексе «Алые паруса» (она пустовала). Ты бы видел... чисто дворец. Сейчас подыскиваем квартиру. В связи с этим хочу спросить про те 250.000 долларов, что ты мне переслал. Я, правда, немного из них уже потратила, но не более десяти тысяч. Могу ли я воспользоваться этой суммой для приобретения жилья, Ваня? Если продать нашу белгородскую квартиру и добавить тысяч двести зеленью, можно купить хорошее жилье: коттедж или даунтаун. Да хоть и квартиру, хотя сам понимаешь, какие в Москве цены на недвижимость. Или лучше обождать, когда ты вернешься?
Виктор сказал, что поможет с кредитом. Он сам завел этот разговор. Не знаю, что и делать. Жить мне в этой его огромной квартире сколь-нибудь долго как-то неловко...
Мы ездили на Новый год в Париж, я тебе уже писала. Виктор с кем-то встречался. Было довольно мило. Позавчера он спрашивал меня о тебе, интересовался, есть ли какие-нибудь новости. Я сказала, что все по-прежнему, но что ты в курсе и вероятно вот-вот или сам приедешь, или свяжешься.
Иван, не знаю уже, какой тебе знак подать, чтобы ты меня понял.
Для тебя держат место, которому в этом мире несказанно обрадовался бы каждый. Не могу в письме всего обрисовать, но перспективы такие, что просто дух захватывает. Это все то, о чем мы мечтали, помноженное на десять. Да еще и, считай, на блюдечке с золотой каемочкой! Судьба улыбнулась нам, милый! Но Виктор не сможет бесконечно долго держать то место, которое планировалось для тебя. Поэтому очень тебя прошу, возвращайся! Или хотя бы сообщи о своих ближайших планах.
Ты умничка, ты настоящий мужик, я в тебя по-прежнему верю. Но то, что ты все еще не в Москве, хотя я и писала тебе, бросай на фиг свой контракт, это уже сильно тревожит. Не будь идиотом, не упусти такой шанс!
P.S. Виктор ко мне, кажется, неровно дышит. Ты знаешь, он одно время за мной ухаживал. Но я выбрала тебя. Не знаю, как долго будет держаться женская крепость.
Шучу, шучу... Возвращайся скорей! Или позвони!! Целую везде, твоя А.К.
Пальцы Жанны порхали по клавиатуре, подобно легким блестящим бабочкам. Она перевела письмо на английский, сохранила электронную копию в запароленной папке. Мягко заурчал принтер. Она взяла отпечатанное на двух листах письмо. Перечла еще раз внимательно, запоминая каждую строчку, каждое слово (теперь еще и на английском). Встала, подошла к минибару. Нажала на скрытую кнопку. Одна из панелей, инкрустированных, как и стол, арабской вязью, мягко, бесшумно отошла в сторону, обнажив вмонтированный в стену сейф. Набрала пятизначный код. Раздался мягкий щелчок...
