С этими словами бросил барсетку.
— Это твое, — подмигнул мне он и швырнул обратно.
Только тут я сообразил — возмущение его деланное, и старый товарищ не так уж и
не доволен.
Завалился на кровать поболтать с «Малышом».
— Какие новости?
«За нами смотрят».
— ??? — скрипнул я.
«Три камеры. Меня все время сканируют. Лю Ман пытался сломать мои блокировки, но
я дезактивировал его программу изнутри».
— ???
«Изнутри — из-под без света…»
— ???
«Смотри», — экране раздраженно дернулся, и на нем появилась знакомая картинка с
плавающим горизонтом. Потом мы встали вертикально, и пошли прямо сквозь
сменяющиеся цветовые пятна.
Неожиданно все погасло и только редкие всполохи бежали по экрану.
— «Это без света, — сообщил со странной надеждой на взаимопонимание «Малыш», —
Глубокий молекулярный уровень. Можно делать все. Я обучаюсь. Я расту».
— Давай Юрия Леонидовича, — скомандовал я и подумал, что все-таки ничего не
понял, хотя эмоции своего электронного товарища я уловил впервые.
Задумался: — «Случайность? Или продолжаю расти? А может Джонович что-то
неожиданно сдвинул в моей башке, и я внутренне меняюсь? Дополнительные
способности?»
«Малыш» услужливо моргнул и через пару секунд, проявилось смазанное изображение.
Шеф, видимо, упражнялся в тире. Грохот выстрелов и больше ничего.
— Ты не понял, телефон набери, — забывшись, заговорил я.
— Слышь, Птах, а с кем ты базаришь? — насторожился Колька.
— У нас функция диспетчера есть, — с ходу стал врать я, — Напоминает
искусственный интеллект.
— Хочешь сказать, и говорить можно больше минуты?
— Нет. Тут все как у вас.
— Так, а искусственный интеллект?
Ответить я не успел, потому что «Малыш» соединил меня с Новосибирском.
— Местное руководство просит сеанс связи, — сообщил я Леонидычу.
— Когда?
— Сегодня вечером.
— Хорошо, я буду все время в сети. Теперь слушай. Наш план такой, — гудел шеф, —
Сначала на отдых в Гуанджоу прибывает Саня с мамулей и твоей подругой. Мы едем
следом, «захватываем» вас и доставляем мамочку к Чжао.
— А кто моя подруга?
— Мамуля берет какую-то.
— Славная?
— Ты о работе думаешь, зятек, или о чем?
Ответить я не успел, кончилась минута.
— Чего там? — сонно проговорил Колька,
— Сообщай Ли сяншен — связь установлена и от нас ждут звонка.
О чем говорили Юрий Леонидович и Ван Ли мы с Колькой не знали. Я просто дал
долговязому Лю номер телефона, и мы снова ушли к себе.
Коньяк оказался кстати, и ужин на троих нам подали в номер.
Коротали вечер, вспоминая житье-бытье. Кто будет еще, я не спрашивал, а после
первых двух рюмок появился Дэн Тин.
Он оказался парнем с неплохим чувством юмора и сквозь китайскую внешность у него
иногда проявлялся такой россиянин, что его можно было принять за пересиженного
якута или бурята.
Оказалось, он долгое время работал при господине Быкове и обеспечивал его
взаимосвязи с китайской диаспорой Красноярска. В лагерь попал, когда у того
возникли проблемы.
После освобождения Дэн через Колькиных близких связался сначала с ним самим, а
лишь потом был представлен Ли сяньшен. Работал сейчас под началом Николая, а в
его отсутствие руководил «фабрикой» по сортировке и продаже «отмытых»
консфинкантов.
Вечер заканчивался. Новостей не было. Хотелось спать.
Неожиданно зазвонил «Малыш». Оказался Юрий Леонидович.
— Мы с господином Лю все порешали, — сообщил он, — Послезавтра встречаешь в
Гуанджоу Рубана. Он даст тебе код активации твоего телефона в «системе».
Инструкции тоже у него. Дней пять у вас на отдых будет. Карина передает, чтобы
ты ей изменять не вздумал. Вот ты впух-то с ней, зятек…
— Знаю, папочка. Саня, пускай монету домашним переправит. Нам, кстати, суточные
не полагаются? А то я уже устал деньги себе сам добывать. Я на службе или где?
Ответить шеф не успел, и я подумал, что минута разговора, это все-таки мало...
Коньяк закончился. Колька прогнал Дэн Тина, который пытался расположиться рядом
с ним на койке и рычал:
— Тибе шыто в падлу с брадяжным пацаном сыпати?
Когда мой товарищ все-таки его выдворил с постели, Дэн запахнул пиджак как
бушлат и ушел лагерной походкой. На прощенье окинул нас из дверей мутным
взглядом и изрек:
— Мусорской у вас коллектива какая-та…
Мы не ответили, а он хлопнул дверью и затопал по коридору.
— Видал, — интересовался у меня Колька, — Что же это за зараза наш лагерный
менталитет. Сам не видел, а Карп рассказывал, что даже негры блатовали, не
говоря уже про арабов и прочих залетных — сильным воровское движение было.
Я промолчал и показал ему знаком, чтобы он выключил свет. После схватил барсетку,
«Малыша» и вышел в туалет.
— Интересно, есть ли здесь камеры, — произнес я в никуда.
Аппарат завибрировал.
«Есть, но сейчас не смотрит».
Скрипнул:
— ???
«На посту никого нет».
«Отлично», — мысленно воскликнул я и открыл барсетку.
Утро свалилось на голову вместе с похмельем. Всегда знал, что коньяк, это
лекарство и пить его надо по чуть-чуть. Особенно тридцатилетний.
— А вкусный, какой был, падла, — будто читая мои мысли, стонал с постели Колька.
— Как там старина Дэн? — произнес я сегодняшнюю первую фразу, — Что делает?
— Сто процентов спит. Вот уж чему он научился в России, так этому: спать и
мастерски ничего не делать!
Оказалось, до Гуанджоу ехать недолго. Понадобилась пара часов, чтобы поезд донес
меня до закатанного в стекло здания Восточного вокзала.
