любовь.
Тралаина остановилась и облизнула пересохшие губы. Только это ее легкое движение нарушило тишину в комнате.
– К великому каменному монолиту, стоящему среди центральных гор, ушел Рата, – продолжала она, – к месту пророчества и власти, где царил порядок среди племен и выполнялись обещания. Мората с высоты указывал ему путь до тех пор, пока перед ним не вырос, словно гигантская предостерегающая рука, Шимни – серый, суровый в свете сумерек, камень. Рата нашел катакомбы Шимни, где гнездятся и выращивают птенцов соколы, и укрылся там.
Морлин прибыл в Вестпорт через неделю после того, как получил донесение Кроты, но Раты там уже давно не было. Крота рассказал своему хозяину о возлюбленной Верховного Мага, и тот немедленно приказал отыскать ее. Морлин желал Митру, не только из-за ее исключительной красоты, но также и потому, что ее любовь принадлежала Рате. Тем не менее его попытки получить от нее нужные сведения были тщетны. Морлин вынужден был взять своих солдат и искать какой-нибудь след, который мог оставить Рата. Митра, боясь за своего любимого, последовала за ними.
Тралаина посмотрела в дальний конец комнаты, где лежала Митра. Молодая женщина сбросила с себя несколько одеял и неподвижно лежала, устремив взгляд вверх, на потолок. Ее правая рука лежала на животе, как будто она чувствовала глубоко внутри какую-то невидимую боль. Тралаина собралась было прерывать рассказ и поухаживать за Митрой, но раздумала. Если бы Митра этого хотела, то обязательно сказала бы.
– Солдатам Морлина удалось напасть на след Раты, – сказала она, – и скоро Черный увидел вдали каменный палец Шимни, указывающий на небо. Как только на горы опустилась темнота, Морлин быстро двинулся вперед, чтобы одним ударом расправиться со своей жертвой, как это делают пантеры. Рата был бы застигнут врасплох, если бы крик сокола не предупредил его об опасности. Он поднял к небу свой посох, и тьма испарилась, словно рога при восходе солнца. Рата увидел перед собой Морлина и его стражников и понял, что время решающей битвы пришло.
И он был готов к ней. Издав крик охоты, Рата призвал на площадь огромных соколов, обитавших внутри Шимни. Могучие птицы атаковали стражников, вырывая им глаза и разрывая глотки. Морлин был самонадеянно уверен в своей силе, поэтому взял с собой лишь несколько стражников, большинство из которых разбежались кто куда, испугавшись птиц и Верховного Мага – носителя огня. Те же, кто остался, умерли мучительной смертью от клювов и когтей. Покончив со стражниками, хищные птицы набросились на самого Морлина, но не смогли долететь до него, потому что несущий смерть ветер, возникший по его воле, отбросил их прочь.
Наконец, их осталось двое у подножия Шимни, в самом центре мира, и только соколы с высоты своего полета продолжали наблюдать за ними. Морлин засунул руку в плащ, вытащил какой-то кристалл в форме шара и, подняв его вверх, проговорил какие-то мистические, непонятные для Раты слова. И вдруг незаметно подкралась ночь, холодная и твердая, словно труп, и Рате показалось, что он услышал слабое биение крыльев. Затем он почувствовал дуновение холодного ветра откуда-то сверху. Рата поднял голову и увидел прямо перед собой глаза Креозота – Повелителя Черных Драконов. Соколы яростно напали на него, и им удалось отогнать зверя от своего друга.
Верховный Маг снова повернулся к Морлину и поднял свой посох к небу. Тьма начала отступать, но Морлин взмахнул рукой, и она снова поползла к Рате, бросая тени на камни вокруг него. По лицу Верховного Мага стало видно, что он проиграет битву. Его брови распухли от боли, и кожа стала бесцветной. Он продолжал бороться, но на лице его было написано поражение. Морлин взмахнул рукой в его сторону, и тьма обступила Верховного Мага на расстоянии, не большем, чем длина его посоха.
Рата с трудом вдохнул воздух, а затем ударил ногой по земле, произнося Слово Власти Кешья. Задрожала земля, и Морлин зашатался, с трудом оставаясь на но shy;гах. Он поднял вверх руку и закричал, как одержимый, и тьма набросилась на Рату, словно бешеный поток огромного водопада. Из самого центра тьмы раздался тихий звук, и Рата появился снова, едва различимый в маленьком и хрупком остатке света. Он в последний раз взглянул сквозь тьму на Морлина и поклялся ему, что вернется и уничтожит Черного Лорда навсегда. Затем тьма поглотила Рату, Верховного Мага Кешьи.
Тралаина протянула руку и с благодарностью взяла чашку с соком, которую протянул ей маленький мальчик. Она с удовольствием сделала несколько глотков, так как от рассказа у нее пересохло в горле. Она взглянула на свою подопечную; глаз Митры не было видно из-под одеял. Эта история всегда вызывала у Митры боль, потому что именно она, спрятавшись в кустах за спиной Морлина, была свидетелем тех событий и рассказала людям историю последних дней Верховного Мага. Она тогда повсюду целыми днями искала своего любимого, но не могла найти ни единого следа. Книга Знаний, которую он обещал написать, была потеряна так же, как и посох Куинты; все исчезло во мраке, окутавшем умирающего Рату.
– В тени у подножия Шимни, – продолжила Тралаина, – Морлин, убийца короля Гондспеда и узурпатор его трона, произнес богохульные слова, объявив себя Доордетом, повелителем пятой силы – тьмы, которой до него никто не хотел обладать. Мордет вернулся в Лорлиту и под предлогом законного регентства начал свое правление.
Он не решился уничтожить его сына Портеру. Вместо этого, объявив, что мальчик болен и нуждается в длительном лечении, Мордет надежно изолировал его. С тех пор о мальчике ничего не слышно, и многие считают его мертвым, хотя Мордет заявляет, что это не так. Вскоре после начала правления Мордет приступил к переделке законов и правил жизни, и за десять лет, прошедших с той поры, ему удалось осквернить и развратить страну.
Школы Лорлиты и Хагсфейса систематически закрывались, а учителя посылались на окраины Кешьи под предлогом необходимости обучения неграмотных жителей дальних районов страны. За учениками Верховного Мага, получившими от него знания Куинты, охотились, словно за дикими животными, потому что свет и огонь – это смерть для тьмы. Вот уже много лет о них ничего не слышно. Вышел закон, запрещающий жить вне пределов городов и деревень, а также свободно передвигаться по стране без специального разрешения. Нарушение закона каралось смертью. Регент заявил, что это делается для нашей же безопасности, но мы-то знаем, что страх перед восстанием заставил Мордета издать этот закон. В конце концов Мордет запретил учиться читать и писать, а также приказал любыми путями искоренять народные легенды и сказания, и даже семейные истории. Мордет говорил, что все это осквернено злом, исходившим от Раты, и что читать или слушать эти истории – значит, пойти по преступному пути Раты.
Многие слушали Мордета и шли за ним, но те, кто знал Рату, отказались повиноваться. Мордет проводил повальные обыски в городах, где нарушался этот запрет, и стало смертельно опасно хранить старые записи, тем самым бросая ему вы shy;зов.
Митра вернулась в Лорлиту, чтобы найти тех, кто знал ее покойного мужа. Именно Митра собрала множество историй и записала их в книгу для того, чтобы легенды и предания нашего народа не исчезли бесследно. Ибо учение Верховного Мага – это истина, которая называется Прадата, а те, кто идут его путем – Прадата-ни. Мы, обладатели Истины, не склонимся перед Мордетом и его Черным Царством. Мы будем ждать возвращения Верховного Мага, после чего зло будет полностью уничтожено.
Тралаина закончила свою историю и проводила детей спать, поцеловав каждого в лоб.
Когда комната, наконец, опустела, Тралаина повернулась к Митре и сказала:
– Он вернется, Митра.
Она произнесла эти слова так тихо, что их почти не было слышно из-за шума горящего огня.
Но Митра, если и слышала эти слова, предпочла не отвечать, зарывшись в одеяла.
