больше всего. Перед его мысленным взором пронеслись мириады различных историй, которые он мог бы рассказать, пока он не остановился на одной из них.
– Человек по имени Рэй Бредбери написал рассказ об обществе, в котором книги и литература были объявлены правительством вне закона. Героем рассказа был пожарник, в обязанности которого входило сжигать написанные кем-либо литературные произведения. Люди с готовностью шли на смерть, но не расставались со своими книгами, так что Монтегю, тот самый герой, тоже заинтересовался книгами. Он припрятал несколько штук дома и начал их читать. Это обнаружили, и сжигатель книг был приговорен к смертной казни, но ему удалось сбежать. В конце концов он нашел других таких же людей и остался жить в другом мире, населенном старомодными людьми, еще ценившими книги.
– Как называлось правительство? – спросила Митра.
– Не думаю, чтобы у него было название. Я бы дал ему имя Безразличие.
– У нас это называется Морелуа – Повелитель Пустоты. Мордет ненавидит это имя. – Она замолчала и пошла дальше, думая о чем-то своем.
Они продолжали крутой спуск, лишь изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть. Время от времени один из разведчиков подавал предупреждающий сигнал, и все внимательно следили за передвижениями черного дракона, летающего в безоблачном небе. Но зверь ни разу не приблизился к отряду, чтобы напасть на него. Вместо этого он просто парил в воздухе, давая возможность страху делать свою разрушительную работу. После вечерних сумерек люди разместились для отдыха под ветвями высоких хвойных деревьев, из которых, в основном, и состоял лес. Через игольчатое сито сквозь крону проникало успокаивающее мерцание звезд. Примерно так же прошли следующие шесть дней. Разведчиков посылали охотиться за пищей, а остальные бойцы продолжали двигаться на северо-восток, разговаривая друг с другом и наблюдая за приближением вездесущего дракона.
На исходе утра седьмого дня их приветствовал звук воды, пробивающей себе путь в ущелье и наполняющей долину, По которой шел отряд, музыкой водопада. Они остановились передохнуть на правом берегу реки Фенфедер. Эта большая река брала свое начало в горах, текла на восток и впадала в Большую Топь – мрачное огромное болото, занимающее пространство к югу от пустыни. Люди достали свои припасы и закусили вяленой рыбой, сухарями и фруктами, которые удалось собрать во время похода. Рой на всякий случай предложил кусочек рыбы Морате, и тот с благодарностью принял подарок.
Передохнув, отряд пошел по тщательно проторенному следу, подготовленному специально посланными разведчиками, двигаясь на запад вдоль берега быстро текущей реки. Горный лес уступил пространство низкой и жесткой степной траве. Река была зажата между двумя почти отвесными каменными берегами, и Рой недоумевал, каким образом люди, не говоря уж о животных, которые были с ними, собираются переходить ее вброд. Недоумение прошло, когда он увидел огромный дуб, когда-то горделиво возвышавшийся лад рекой, а потом срубленный и поваленный так, что его вершина оказалась на другом берегу. Один за другим все прошли по этому мосту над пенящейся водой, пока, наконец, на южном берегу не осталась только Митра с дюжиной лошадей, освобожденных от поклажи. Митра издала мощный пронзительный звук, и испуганные лошади галопом убежали в лес. После этого она по стволу дуба тоже перешла на противоположный берег.
Стентор разделил поклажу, которую везли лошади, между всеми членами Прадаты. Потом они наполнили водой специальные кожаные мешки и крепко привязали их к спинам наиболее крепких бойцов, и без того уже достаточно нагруженных. После этого отряд направился на север к последнему горному хребту, отделявшему их от Великой пустыни.
Митра обернулась и посмотрела на Роя с победным блеском в голубых глазах:
– Мордет последует за нами, но ему придется задержаться. До ближайшего брода идти полдня, а то и больше, да и большие деревья, пригодные для переправы, здесь не растут. Мы еще больше оторвемся от него.
Пока она это говорила, трое здоровяков взялись за конец дубового ствола и сбросили его в воду. Бешеное течение подхватило тяжелое дерево и понесло его вниз, словно игрушку.
Когда на западном горизонте зажглась красная Лисья звезда, отряд Прадаты перешел через перевал последнего на их пути хребта и остановился, глядя вниз на огромную пустыню, простиравшуюся далеко на восток. В тускнеющем свете дня она казалась Рою гладкой поверхностью моря, похожей на залив, у которого он оказался, впервые попав в этот мир, только больше, настолько больше, что у него от головокружения подкашивались ноги. Они разбили лагерь прямо на хребте, время от времени поглядывая вниз на голубое пространство пустыни.
На следующее утро Рой, проснувшись в тени скалы, открыл глаза и первым делом увидел своего верного сокола, еще спавшего рядом с ним. Он приподнялся на локте, наслаждаясь чистым, сухим горным воздухом и запахом цветущего луга, на котором был разбит лагерь. Все уже давно проснулись и готовились к спуску в пустыню.
Рой медленно сжевал свою утреннюю порцию еды, тщательно следя за тем, чтобы и Морате кое-что перепало. Мысль о том, что Мората, возможно, заболел, отравляла приподнятое утреннее настроение, и ему захотелось поговорить с кем-нибудь об этом. Он посмотрел на занятых сборами людей, молча повторяя их имена. Несмотря на то, что Рой редко разговаривал с кем-нибудь, кроме Митры, да от случая к случаю со Стентором и Тралаи-ной, он уже многое знал и о других бойцах объединенной армии. Вдруг ему бросилось в глаза, что нигде нет Митры.
Рой положил перед Моратой кусок вяленого мяса и пошел бродить по лагерю в поисках командира Прадаты. Он заметил Стентора, помогающего молодому парню упаковываться, и направился к нему.
– Вы не видели Митру? – спросил Рой.
– Нет. А что, ее нигде нет? – в голосе Стентора чувствовалась озабоченность.
– Нигде. Этим утром я ее еще не ви shy;дел. Возможно, она где-то впереди инструктирует разведчиков. – Рой надеялся, что его голос звучит уверенно, но глубокое беспокойство щемило ему грудь. Он отвернулся от тучного бармена и пошел в конец лагеря, стараясь шагать неторопливо и спокойно, чтобы не вызвать у него подозрений. Хватит уже того, что он сам был обеспокоен.
Когда он шел по узкой тропинке, бегущей на восток, то сбоку из жидких кустов послышался шум. Рой поднял посох, прошептал Слово Власти, и соколиный глаз вспыхнул ярким светом. Держа посох на уровне глаз, он приготовился поразить шоковым ударом молнии любое зло, прячущееся в кустах. Потом он ослабил яркость свечения до слабого мерцания и раздвинул кусты.
Там Рой увидел стоящую на коленях Митру; ее худенькое тело сотрясала сухая рвота. Лицо ее было бледнее обычного, и руки, которыми она опиралась о землю, дрожали. Слабость Митры, свидетелем которой он стал, озадачила Роя, так как она всегда казалась ему бастионом силы и выносливости. Они молча смотрели друг на друга, пока это молчание не было нарушено знакомым звуком машущих крыльев.
– Рата, – сказал сокол с вопросительной интонацией.
– Митра больна, – ответил Рой, помогая ей встать на ноги. Он обратил внимание на то, что в блестящих глазах его друга промелькнул оттенок недоверия. Профессор недоуменно посмотрел на него.
– Я не больна, – ответила Митра. Она слабо улыбнулась в ответ на озабоченный вид Роя. – По крайней мере, больше не больна. Наверное, завтрак не пошел впрок. Со мной все будет в порядке.
– Вы уверены? – спросил Рой.
– Уверена, – ответила Митра.
– Наверное, надо предупредить осталь shy;ных. Нельзя есть испорченную пищу.
Решительность, с которой Митра запротестовала, поразила Роя.
