— Насчет Арлингтона тоже есть кое-что новое. — Джордан заглянул в блокнот. — Оператора звали Конгдон. Когда-то он работал на Управление: осуществлял связь с преступным миром.
— Где он сейчас?
— Двадцать четыре часа тому назад он исчез с лица земли.
— То есть?
— Куинс имеет в виду, — мягко сказал Хазлам, — что Конгдон был единственным, кто знал, что мишенью были вы. Поэтому человек, который отдавал ему распоряжение, решил его устранить.
— Вчера вечером вы сказали, что между Управлением и изготовителем арлингтонской бомбы есть связь, — Донахью снова взглянул на Джордана.
— Я сказал только, что бомбу сделал специалист, имевший опыт работы с Управлением в пору Вьетнамской войны.
— А теперь вы говорите, что и оператор был связан с Управлением.
— Да.
— Насколько это достоверно?
— На сто процентов.
— Кроме того, утечка информации с места работы Митча тоже была организована Управлением?
— Во всяком случае, передачу отвезли в Лэнгли.
— Значит, если смерть Митча не случайна, это наверняка работа ЦРУ.
— Прямых доказательств нет. Но скорее всего, вы правы.
Донахью редко сквернословил, но теперь не сдержался.
— Черт возьми, — обронил он. Это было чуть громче шепота. — Так Управление или кто-то из Управления? — Тот же вопрос он задавал и вчера.
— Неизвестно.
— Но ведь разница есть?
— Да.
— Еще что? — Донахью понимал, что сказано не все.
— Никто из связанных с этим делом не является нынешним сотрудником Управления. Разве что тот, чей автомобиль проследили до Лэнгли.
— Связано ли все это с миланским делом?
— Вполне вероятно.
— Откуда это следует?
Есть два красноречивых обстоятельства, сказал Джордан: во-первых, человек, который вел слежку за миланскими похитителями, был американцем. Откуда вы знаете, спросил Донахью. Мне сказал администратор гостиницы, где он снял номер, чтобы вести наблюдение, ответил Джордан. А второе обстоятельство? БКИ и Первый коммерческий Санта-Фе, сказал ему Хазлам: «Небулус», «Ромулус» и «Экскалибур».
— Пусть вы говорите правду; но зачем Управлению или кому-то из Управления было затевать все это?
— Мало ли зачем, — Хазлам принялся размышлять вслух. — Возможно, БКИ связан с какими-то террористами, а Управление пыталось выйти на них через этот банк. Возможно, с помощью БКИ отмывались грязные деньги. Возможно даже, что люди из Управления искренне верят, что поступают правильно.
Что за чепуха — это было в том, как Донахью повернул голову, в его удивленном взгляде.
— Сейчас многие думают, что в мире стало гораздо опаснее, чем когда-либо со времен холодной войны. Многие даже заявили бы, что пока это еще не заметно. В такой ситуации профессиональный разведчик должен не только следить за настоящим, но и готовиться к будущему. Однако при этом он сталкивается с проблемой. Ему нужно одобрение политиков, которые стоят у власти, но чтобы обеспечить безопасность страны на двадцать лет вперед, приходится принимать меры, не слишком популярные сегодня.
— Например?
— Примеров сколько угодно. Ближний Восток, Африка, Восточная Европа. Нас может пугать то, что происходит там сейчас, но кто-то должен закладывать фундамент на будущее. Кто-то должен быть там, налаживать связи и укреплять союзы, которые защитят нас в будущем.
— Даже несмотря на то, что сегодняшние действия этих людей могут нас не устраивать?
— После Второй мировой войны мы дали работу гитлеровским ученым и разведчикам. Что же изменилось теперь?
— Возможно, вы правы. — В голосе Донахью послышалась усталость. Он встал и подошел к окну, выходящему на внутренний двор. — И все-таки, о связях, — сказал он спустя тридцать секунд. — Объясните мне, как могла работать эта система.
— О чем вы? — спросил Хазлам.
— Разведка — это одно, а заказные убийства — другое. После неудачных покушений на Кастро президент запретил Управлению иметь какое бы то ни было касательство к последним.
Они могли и нарушить президентский запрет — Донахью ожидал этого ответа из уст Хазлама или Джордана. Согласен — взмах руки. Но как насчет главного?
— Основной принцип — создание возможности все отрицать. Один из способов достижения этого состоит в том, чтобы каждый исполнитель знал только свое задание, и не больше. Возьмем арлингтонский случай. Изготовитель бомбы не знает мишени и, наверное, даже не связан с человеком, подложившим бомбу; а тот, кто подложил бомбу, и тот, кто должен был ее взорвать, разные люди. Причем подрывник не знал имени жертвы заранее.
Донахью снова сел.
— Но где-то, в какой-то точке все линии должны сойтись. Кто-то должен был спланировать это — и он знает, как сложить детали головоломки.
— Да.
— Так кто же это?
Потому что если вы правы, то именно он — центральная фигура, именно он убил Паоло Бенини и Митча; он покушался на меня в Арлингтоне и, возможно, повторит свою попытку в будущем.
Хазлам повернулся к Джордану. Скажи ему ты, потому что это твоя область и ты лучше знаешь здешнюю ситуацию.
Джордан кивнул.
— Как вы и сказали, в какой-то точке все линии должны сойтись. Нужного человека надо искать там, где финансы смыкаются с оперативной работой, включая подрывные действия. В Лэнгли существует лишь одно такое место.
— И это?..
— Кабинет заместителя директора по оперативной работе, ЗДО. Ничего — ровным счетом ничего — не делается без его одобрения. После ДЦР он царь и бог.
— А как насчет того, что некоторые из вовлеченных во все это людей не работают в Управлении? То есть были связаны с ним в прошлом, но теперь не состоят в его штатах?
— Тем больше причин подозревать именно ЗДО.
В чем дело, Джек, подумал Хазлам. Почему ты откинулся на спинку стула и задумался, подбирая слова? Наверное, ты собираешься сказать что-нибудь очень важное?
— Стало быть, ЗДО? — Донахью по очереди посмотрел на них обоих.
— Да, — подтвердил Джордан.
— Сегодня я играл с ним в сквош, — сообщил Донахью.
— Что-что? — переспросил Хазлам.
— Сегодня я играл в сквош с Томом Бретлоу. Мы с ним вместе учились в Гарварде. Если я попаду в Белый дом, он станет директором ЦРУ.
Он встал, подошел к холодильнику и бросил им всем по банке пива, потом сел снова, положив ноги на стол.
— Давайте прямо. Вы говорите, что за всем этим стоит Бретлоу?
