— И какую сумму мы предложим?
Они не слушают его, подумал Хазлам; они не принимают к сведению ни единой его рекомендации. Дай им время, говорила какая-то его часть, потому что в конце концов они поймут. Но он был почти уверен, что и в конце они будут игнорировать его.
— На завтрашний день главное — получить доказательство того, что Паоло жив. Они повторят свое требование, но она запнется, скажет, что это слишком много, что она не может раздобыть столько денег. Тогда они передадут ей текст газетного объявления.
Они еще раз прослушали пленку и перешли к составлению памятки.
Витали позвонил связному в восемь; на улице после грозы все дышало свежестью.
— Как она себя вела?
— Сначала растерялась, потом собралась с духом.
Муссолини включил запись.
— В то же время завтра, — сказал Витали, — то же требование. Потом продиктуй ей текст объявления.
Часом позже он позвонил наблюдателю.
Хорошо, что он поставил «альфу» на Виа-Вентура сегодня после обеда, подумал Паскале, хорошо, что удалось переждать в машине этот потоп. «Сааб» и БМВ снова стояли у дома, сказал он главарю, «мерседес» высадил пассажира и уехал. БМВ уехала без пятнадцати семь — в ней были мужчина и женщина, — затем, через полчаса, вернулась на прежнее место. Около девяти «сааб» и БМВ исчезли совсем, примерно тогда же подобрал своего человека и «мерседес».
«Мерседес» числился на БКИ. «Банка дель Коммерчио Интернационале» — в этом Витали убедился еще утром.
— Что-нибудь еще?
Потому что это явно не все.
— Сразу после шести подъехало такси, оттуда вышел мужчина. Примерно в полдевятого другое такси забрало кого-то, возможно, его же.
Консультант, догадался Витали. Любопытно, что он уехал раньше остальных. Может быть, это важно, а может, и нет.
— Хорошо. Завтра действуем по тому же плану.
Ночь была темной, мрачные образы кружили над ней, как стервятники. От нее словно остался почти один скелет. Она словно стала слабой, усталой и невесомой, плоть приникла к ее костям, пустые, бесполезные груди легли на ребра, как кожаные кошельки. Где-то над нею, в вакууме, были Умберто и этот банкир Росси — она слышала их голоса, отдающиеся эхом, — потом они спускались и клевали ее тело.
Она чувствовала себя одинокой и испуганной. Боже, как ей нужно было поговорить с кем-нибудь, услышать от кого-нибудь, как вернуть Паоло домой, услышать, что все будет в порядке. Боже, как она хотела рассказать кому-нибудь о своем одиночестве, своей неуверенности и своих страхах. Ей просто нужен был хоть кто-нибудь.
Позвони девочкам, подумала она.
Позвони Умберто.
Позвони Марко.
Позвони Хазламу — ведь, несмотря ни на что, Хазлам единственный, кто понимает.
Не надо звонить Хазламу, решила она, потому что иначе Хазлам сочтет ее слабой. А ведь именно Хазлам, сукин сын, посоветовал ей относиться ко всему этому как к бизнесу.
На следующее утро она встала в полседьмого и была на работе в восемь. К вечеру она заставила себя задержаться в офисе, пробыть там дольше обычного. Когда они с Марко приехали в квартиру со свободным телефоном, на полу гостиной уже лежал ковер, в центре стояли стол и стулья, а у стены — кресла. В кухне появилась кофеварка. Телефон и записывающее устройство были на столе.
— Спасибо, Марко. — Она села и положила перед собой памятку.
— Я сделал это по совету Хазлама. — Марко прошел на кухню, сварил кофе и поставил перед ней чашечку.
Она улыбнулась в знак благодарности и стала перечитывать написанные Хазламом инструкции.
ОТВЕТ
В СЛУЧАЕ ЗАМИНКИ
ДЕНЬГИ
ЕСЛИ СТАНУТ ДАВИТЬ
Однако Умберто внес свои поправки, поэтому два последних раздела выглядели теперь так:
Марко был справа от нее, достаточно близко, чтобы помогать своим присутствием, но достаточно далеко, чтобы не отвлекать ее. И все равно, звонок телефона поверг в шок их обоих.
— Франческа, это Муссолини.
Она посмотрела на памятку, пытаясь вспомнить, называл ли он ее раньше по имени, упоминал ли свое собственное имя.
— Вы говорили с Паоло? — спросила она. — Получили ответ на мой вопрос?
— Если хочешь, чтобы он вернулся, плати семь миллиардов. Слышишь, Франческа? Семь миллиардов.
Она почувствовала, что вот-вот поддастся панике, и глянула на памятку. Слава Богу, здесь есть то, что поможет ей и направит ее.
— Докажите, что Паоло жив. Дайте мне ответ.
— Пса звали Тиберий, — сказал Муссолини.
Марко был в наушниках. Она посмотрела на него, увидела его кивок, поняла, что все хорошо, что Паоло жив. Спасибо, чуть не сказала она вслух. Спасибо, Марко, спасибо, Муссолини.
— Семь миллиардов, Франческа.
Она снова поглядела на памятку и прочла слова.
— Это слишком много, но я попытаюсь.
— Когда решишь, помести в автомобильном разделе «Коррьере делла сера» объявление: «Куплю „масерати“ 1947 года в хорошем состоянии». Дай номер абонементного ящика, но не пиши своего настоящего адреса. Я позвоню вечером того дня, когда выйдет это объявление.
Паоло жив, стучало в ее мозгу — какое облегчение! Она повернулась к Марко и принялась говорить что-то, затем умолкла. Он помог ей встать, проводил в ванную; потом вернулся в гостиную, вынул кассету и вставил новую. Из ванной донеслись звуки: Франческу рвало.
Двадцать минут спустя, согласно записям наблюдателя Паскале, они прибыли обратно на Виа- Вентура. БМВ быстро подкатила к дому Бенини, мужчина и женщина выпрыгнули из нее и почти бегом бросились внутрь.
— Тиберий, — выдохнула Франческа, даже не успев сесть. — Они дали правильный ответ. Паоло в порядке.
Умберто щелкнул пальцами, веля Марко дать ему кассету, потом вставил ее в магнитофон и включил его.
Она на грани срыва, вдруг поняла Франческа: она сделала все, на что была способна, и теперь ее
