Заседание кончилось в пять. Минут десять Бретлоу беседовал с одним из конгрессменов, затем вышел.
«Шевроле» вернулся в Лэнгли. Бретлоу провел двадцать минут с ДЦР, потом спустился в свой кабинет. Мэгги попрощалась с ним и ушла. Он уселся за стол и принялся ждать.
Скоро Зев Бартольски будет отомщен. С банкирами Бенини и Манзони уже разобрались, теперь — черед Росси. Ящики внутри ящиков. Все снова скрыто от чужих глаз и ушей.
Он пересек комнату, налил себе «Джека Дэниэлса», вернулся за стол и закурил еще одну сигарету. Почти всякий служащий Управления пошел бы на убийство, чтобы занять его пост; но почти никто не справился бы с его работой. Уж слишком велико давление.
Он почувствовал возбуждение, как в первые дни работы полевым агентом — в те дни, когда он устанавливал свои первые контакты в Москве. Сильную тревогу, но с примесью восторга.
Он подлил себе «Джека Дэниэлса» и закурил очередную сигарету. После нынешнего вечера ему предстоит посетить столовую еще два-три раза, не больше. Он открыл сейф, достал оттуда папку, вернулся за стол и заставил себя сосредоточиться на материалах.
Раздался звонок — с другого конца стола и одновременно с другого конца света. Бретлоу закрыл папку, запер ее в ящик стола, положил окурок в пепельницу и поправил блокнот. И только потом поднял трубку, чтобы услышать в ней голос Крэнлоу.
— Задание выполнено, — сказал ему шеф Боннского отделения.
— Сколько? — спросил Бретлоу.
— Все трое.
— Осложнения?
— Никаких.
— Ушли незаметно?
— Как растворились.
— И алиби обеспечено?
— На все сто.
— Когда об этом узнают?
— Может быть, сегодня, а уж завтра наверняка.
Бретлоу дал отбой и подумал, не забыл ли Крэнлоу о том их разговоре.
На совещании семейной группы по разрешению кризиса царило уныние, говорили мало: похитители так и не вышли на связь, и надежда на это понемногу угасала. К тому же не было Росси: он впервые не явился на совещание и никого не предупредил об этом.
Наверное, у него сломалась машина, предположил Хазлам; завтра он появится, и завтра что-нибудь может произойти. Когда они уходили, он намеренно задержался, пропустив в лифт Умберто и Марко, чтобы остаться на лестничной площадке наедине с Франческой. Завтра утром ему надо будет попасть в квартиру, сказал он ей; ему никто не нужен, ни она, ни экономка. Зачем, спросила она, но сразу же отдала ему ключи. Чтобы проверить, нет ли там «жучков», ответил он.
На следующее утро, в семь тридцать, должен был прилететь Джордан. Хазлам приехал в аэропорт «Мальпенса» к семи, купил «Коррьере делла сера» и «Геральд трибюн», сел за столик в буфете и заказал кофе.
Было семь сорок. Он убедился, что нужный ему самолет прибыл, и прошел в зал для встречающих. Джордан появился из-за стойки, где проводили таможенный досмотр; он выглядел слегка усталым, и в его манере сквозило нечто, напоминающее о прежней выучке агента разведки. Хазлам подождал, пока Джордан заметит его, потом вышел из зала и отправился на автостоянку, чтобы Джордан мог посмотреть, нет ли за ним хвоста.
— Спасибо, что прилетел. — Они пожали друг другу руки, и Хазлам положил в багажник БМВ портфель со специальным оборудованием, взятый им из камеры хранения. — Я снял тебе номер в городском отеле. — Джордан торопился: сегодня вечером ему надо было улететь обратно. — Его оплатит компания юриста, который работает здесь на нашу фирму. Хочешь зайти туда переодеться?
— Пожалуй. И позавтракать заодно.
Они выехали из аэропорта.
— Ну, рассказывай.
С чего ты взял, что кто-то кого-то подслушивает. Зачем вызвал меня из Вашингтона и хочешь, чтобы мой визит остался в тайне. Почему попросил своего юриста доставить сюда нужное оборудование так, чтобы это не было связано с нашими именами, и почему снял номер, не называя моей фамилии.
— Я работаю с похищением, — начал Хазлам. — Сначала были проблемы, потом вроде бы все наладилось. И вдруг опять пошло наперекосяк.
— Подробнее.
— Мы совещались на квартире у родственников, а переговоры вели с помощью свободного телефона в другом месте. Стандартная процедура. Похитители следили за домом — тоже обычное дело. Только за их наблюдателем тоже кто-то следил. Потом этот наблюдатель исчез, но переговоры еще велись день-другой. Все шло хорошо, и переговоры должны были закончиться дня через два, но вдруг оборвались. Без предупреждения и без попыток похитителей взвинтить цену.
— Полиция? — спросил Джордан. Или служба безопасности, подумал он. Их, наша или чья-нибудь еще.
— Не похоже.
Они свернули к отелю. Джордан зарегистрировался, принял душ, затем спустился позавтракать вместе с Хазламом. Часом позже они вышли и поехали в дом Бенини; на случай, если за домом все еще наблюдают, Хазлам оставил БМВ на подземной стоянке.
— Ты подозреваешь профессиональную работу? — Джордан вылез из машины.
— Да. — Хазлам открыл багажник, чтобы Джордан мог достать оттуда портфель.
— На каком этаже квартира?
— На самом верхнем.
— Тогда приборы нам пока не нужны.
Они поднялись на лифте на шестой этаж, а затем, по лестнице, на крышу.
— Был здесь когда-нибудь?
— Нет.
Утро было ясное, пригревало солнце, и вскоре они обнаружили прикрепленный к парапету передатчик с батарейками и провод, идущий от него в одну из вентиляционных шахт.
— Инфракрасный, — объяснил Джордан. — Микрофон наверняка спрятан в одном из вентиляционных отверстий внизу. Засунут поглубже, чтобы труднее было отыскать. — Он пригнулся над передатчиком, затем указал на крышу здания метрах в восьмидесяти от дома Бенини. — Пятый или шестой этаж. Теперь тебе надо только проверить, не снимал ли там кто-нибудь недавно жилье.
— А что еще они могли установить?
— Радиопередатчик — могли спрятать его где-нибудь под мебельной обивкой. Его легче и быстрее поставить, но время его работы ограничено числом батареек. Вначале ты никогда не знаешь, сколько
