бананов или помидоров охраняли с оружием в руках.
Ребята из взвода Мартинс выглядывали из УНВ, легких шестиколесных грузовичков, таких низких, что они казались раздавленными, с большими надувными колесами, обтянутыми плетеной металлической сеткой. Их керамические дизеля тихо урчали, а из кузовов высовывались не выпускающие из рук оружия солдаты. На задних сиденьях были навалены обвязанные сетью мешки с припасами и большие пятилитровые бидоны с горючим.
'Ну что же, по крайней мере удалось раздобыть хотя бы это'.
– Хотелось бы знать, – сказала Мартинс Винателли, – почему, если GM [корпорация 'General Motors'] умеет строить такие штуки, нам приходится держать в Детройте дивизию Гвардии?
– Разве вы не слышали? – удивился тот. – Они ушли из Детройта. Город брошен, хотя вокруг еще осталось несколько блокпостов.
В желудок Мартинс словно кислотой плеснули. Возвращение домой становилось все менее и менее привлекательным, даже после четырех лет в Сан-Габриэля. Проблема была в том, что здесь все точно так же катилось от плохого к еще худшему. А единственное различие заключалось в том, что падать ниже было уже практически некуда.
– Предполагается, что мы 'продемонстрируем наше превосходство' и отойдем на исходные, – говорила Мартинс. – То есть мы должны надрать Глорйо [движение 'Glorious Way' – 'Путь Славы'] задницу так, чтобы наше бегство не выглядело таковым.
Серпантин горной дороги с высоты запасного люка Марк III выглядел совсем по-другому. Джунгли в основном казались пыльно-зелеными, с пятнами более темной растительности в узких долинах. С верхней палубы обзор был бы намного лучше, но там Мартинс чувствовала себя совершенно уязвимой. Или же у всех на виду, что практически то же самое. Воздух был наполнен запахом красной пыли, которая не оседала никогда, если не считать сезона дождей, и острым ароматом суккулентов [растения сухих мест с сочными листьями или стеблями, способные хорошо переносить засушливый климат], составляющих большую часть местной флоры. Им случалось проезжать мимо ферм, выбеленных глинобитных хижин с тростниковой или черепичной крышей, окруженных полями, засаженными маисом и маниокой. Окна большинства деревенских домиков были забраны ставнями, их жители либо ушли пытать счастья в столицу, либо – если у них еще оставался здравый смысл – назад на родные фермы.
Все встречные старались держаться подальше от Марк III, который несся вперед в гигантском облаке пыли. 'Никакой, черт возьми, скрытности, – думала Мартинс, не желая избавляться от инстинктов пехотинца. – Ребята из Пути Славы штаны обмочат со смеху, глядя, как мы пытаемся отловить их с этой заразой'.
– Далее, – продолжила Мартинс, – для того чтобы надрать Глорио задницу, нам вовсе не нужен этот Марк III. Мы три года прекрасно справлялись своими силами. Лучше бы они прислали нам подкрепление и пару бронетранспортеров Гепард, вроде тех, что у нас были, или немного воздушного прикрытия, или, по крайней мере, нормальные припасы, чтобы нам не приходилось жить в зависимости от местной экономики, словно чертовым бандитам-феодалам. Ничто из этого не стоило бы и половины затрат на доставку сюда этой жестянки, которая только и годится на то, чтобы раскатывать по горам и пугать горных же козлов.
Большая часть конвоя тоже держалась поодаль. Ее УНВ ехали далеко впереди, не желая всю дорогу провести в облаке пыли. Войска инди и грузовики с припасами тащились позади, еще меньше жаждая жевать пыль, вздымаемую шестифутовыми гусеницами. Замыкал колонну взвод Чарли – просто на тот случай, если кому-нибудь из инди придет в голову идея вернуться домой. Мартинс вовсе не возражала потерять так называемые правительственные войска, но припасы – совсем другое дело.
Она поглядела вниз. Новенький глядел прямо перед собой, и его щеки и затылок пылали словно маков цвет.
– Эй, парень, – окликнула она. – На тебя я н езлюсь. Ты слишком молод, чтобы быть одним из тех дерьмоголовых идиотов, что спустили всю страну в унитаз.
Тот явно немного расслабился.
– Возможно, с президентом Флемминг дела пойдут немного лучше, – неожиданно заметил он. – Они с Маргрэйвом довольно умные ребята.
– Ну да, конечно, а я тогда Царица Савская, – скептически отозвалась Мартинс. 'Неужели до сих пор остались люди, которые верят политикам? – подумала она. – Боже, неужели в армию теперь принимают младенцев'.
Или, может быть, это хорошо продуманный шаг. В Армии, по крайней мере, прилично кормят – даже здесь, в Сан-Габриэле, где, правда, платить приходится пулями, а не долларами. А может, они набирают самых надежных ребят, чтобы не рисковать еще одним мятежом вроде хьюстонского.
Бог знает, были времена, когда она сама была готова поднять мятеж, если бы здесь было против кого бунтовать.
Мартинс вернулась к изучению местности. Снова колючие кустарники; она набросила на лицо щиток шлема и коснулась верньеров управления инфракрасного и звукового сканеров. Ничего, кроме местной живности, да и той немного. Вряд ли крупные животные могли выжить там, где последние десять лет болтаются сотни голодных вооруженных людей, разве что какие-нибудь чрезвычайно осторожные пекари.
– Почему бы вам не закрыть люк, мэм? – предложил Винателли.
– Потому что я хочу видеть, что происходит вокруг! – огрызнулась Мартинс. – Это бандитская страна.
– Но отсюда видно гораздо лучше, Эль-Ти (Сокращение от 'лейтенант), – не отставал он.
Ее одолело любопытство, и она спустилась по трапу в двухместный внутренний отсек. Со вздохом гидравлики крышка люка закрылась, и ее влажной кожи коснулся кондиционированный воздух, охлажденный до приятных 75 градусов по Фаренгейту. Запахи были в основном нейтральными: отфильтрованный воздух и почти новая синтетика, разбавленные теперь ароматом одного немытого лейтенанта Пятнадцатой Горной Дивизии. Кресло второго пилота слегка возражало против присутствия ее бронежилета, но в остальном ехать здесь было так же приятно, как в еврокаре последней модели по хорошему хайвею. Мартинс было почти тридцать, и она еще не успела забыть такие вещи, хотя и не часто их вспоминала
– Гладко идет, – заметила она, оглядываясь по сторонам.
Мартинс обнаружила самые обычные бронированные кабели и разнообразные индикаторы; экраны, расположенные подковой, окружали кресла. Экраны обеспечивали круговой обзор; один из них, настроенный на пятикратное увеличение, показывал возглавляющие колонну УНВ. Сержант Дженкинс сидел, облокотившись на гранатомет, его баклажанного цвета кожа была слегка припорошена красноватой пылью, шлем поворачивался по сторонам. На лицевом щитке пыли не было, так как электростатический заряд отталкивал практически любые мелкие частицы.
– Магнитно-левитационная подвеска, – пояснил Винателли. – Между осями катков и корпусом нет непосредственного контакта. Компьютер использует сонар, чтобы оценить поверхность дороги впереди, и автоматически компенсирует все неровности. Есть и запасная гидропневматическая система.
Он прикоснулся к панели управления, и на экран выпрыгнули цветные точки.
– Вот почему нам не нужна башня, – продолжил он. – Поворачиваются орудия, а не стрелок – сенсоры и компьютеры распознают и оценивают все угрозы, а затем выводят их на экран.
– Но как в них потом целиться? – поинтересовалась Мартинс. – Ведь это чертовски неудобно – пытаться выбрать одну из пятнадцати точек, которые еще и палят в ответ.
– А я этого и не делаю, не в большей степени, чем управляю этой крошкой, – объяснил Винателли.
Только теперь она заметила, что его руки не лежат на приборах управления. Инстинктивная тревога улетучилась через секунду, как только подключился мозг.
– Так эта штука и рулит сама? – переспросила она.
– Да, мэм, – ответил он. – Не так ли, Марки?
– Да, малыш Винни, – раздался голос. Он оказался женским, нежным и одновременно знойным.
