— Я коренной энбуржец, — ответил «Дункель».
У Лютце чуть было не вырвалось: «Я тоже», но он вовремя остановил себя. «Дункелю» знать этого не надо.
— Если по каким-либо причинам не смогу прийти, ждите здесь же послезавтра, — строго сказал Лютце. — Вот вам еще двести марок, на машину. До завтра.
«А теперь нужно подготовиться к встрече с «Охотником», — подумал Лютце, когда «Дункель» скрылся за углом. — Теперь важен темп. Темп в сочетании с расчетом. Не следует терять драгоценное время, нужно готовить сразу все варианты. Хоть у русских, кажется, есть пословица «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь», но в данном случае не следует упускать из поля зрения ни одного «зайца», чтобы в нужный момент поймать самого глупого»…
«Дункель» довольно хмыкнул в кулак и достал из кармана аппарат и сложенный вчетверо листок тонкой бумаги.
— Здесь Денисов и план расположения комнат бюро. Узнал про экскурсию — русские собираются выехать в воскресенье в девять. Хотят как будто посетить памятник Битвы народов. Автобус принадлежит русской контрразведке.
— Контрразведка, говорите, — щека Лютце нервно дернулась. — Ну что же, не отказываться же нам… Машина нужна к восьми.
— Если хотите, она будет сегодня.
— Пожалуй, так даже лучше. Вечером подгоните ее к варьете «Вибо». Вы хорошо поработали, Келлер. Я доволен, — он достал конверт. — Здесь триста… Вы не заняты в воскресенье?
— Отдыхаю.
— Нет, отдыхать вам не придется. Утренним поездом выедете в Лейпциг. Надо успеть попасть к памятнику раньше «наших экскурсантов». Проследите, с кем будет Денисов. Только сделайте так, чтобы ни они, ни другие вас не увидели. Вы понимаете?
— Понятно, господин Лютце.
— Когда русские поедут назад, не задерживайтесь. Мне будет нужен результат ваших наблюдений. До вечера.
— До вечера, — поклонился «Дункель».
Теперь Лютце не терпелось посмотреть, что же наснимал «Дункель». Лотта была дома и уже собиралась в свое кафе.
— Вы не возражаете, если я ненадолго займу кухню? — спросил Лютце.
— Пожалуйста. На сколько угодно. Мне пора уходить.
— Когда вы рассчитываете быть сегодня дома?
— А в чем дело?
— У меня к вам небольшой, но серьезный разговор. По возможности не задерживайтесь и возвращайтесь пораньше. Я буду ждать вас.
— Если меня ничто не задержит, я вернусь, как обычно.
— Лучше, если без «если», — бросил Лютце. Заперев дверь кухни, он опустил жалюзи и принялся колдовать над пленкой.
Давненько ему не приходилось самому заниматься этой работой. Да и условия были далеко не идеальные. Однако труды увенчались успехом, и часа через два он имел несколько довольно приличных фотографий Денисова.
«А этот русский инженер действительно симпатичный парень, «Дункель» прав», — отметил Лютце, разглядывая липкие снимки. Он разложил их на бумаге, чтобы они быстрее высохли, и стал ждать Лотту. Приготовил к заварке кофе, расставил приборы.
Она вернулась даже несколько раньше обычного. Молчаливая и встревоженная, «Ждет разговора», — заключил Лютце, приглашая ее к столу.
— Надеюсь, кофе снимет усталость и поможет вам быть предельно внимательной.
Лотта послушно села к столу, отхлебнула кофе и поставила чашку, давая понять, что она готова слушать.
— Пришло время, Лотта, — сказал Лютце, — выполнить обязательство, данное вами в свое время господину Старку…
— Никаких обязательств вообще-то не было, — тихо ответила она, опустив голову. — Он просто помог мне…
— В поручении, которое я вам дам, — словно не услышав ее слов, продолжал Лютце, — ничего сложного нет. Особенно с вашей внешностью.
— Зачем же так? — Она сделала протестующий жест.
— Вот фотография человека, — Лютце строго на нее посмотрел. — Вам нужно будет с ним познакомиться и затем постараться закрепить знакомство. — Лютце видел, как бледнеет Лотта. — Этот человек — русский. Инженер Денисов Виктор Сергеевич. Говорят, весьма славный парень и умница. Так что вы ничего не потеряете…
Он ободряюще улыбнулся. А Лотта еще сильнее побледнела, съежилась, словно or холода.
— Успокойтесь. Все ровно отступить вам нельзя! — жестко сказал Лютце. — Завтра утром, без четверти девять, тут рядом, на Ауэрштрассе, вас будет ждать машина. Шофер доставит вас в Лейпциг. Туда же должны приехать на экскурсию Денисов с группой русских. Для знакомства с ним есть очень простой и, мне кажется, безотказный способ…
— Что все это значит? — вырвалось у Лотты.
— То, что вы слышите. И хватит эмоций. Слушайте дальше: они пойдут осматривать памятник Битвы народов. Вы последуете туда же, а когда окажетесь рядом, я имею в виду Денисова… Не мне, впрочем, учить вас, как это делается, когда женщина хочет познакомиться и очаровать. Ну, черт возьми: уроните платок, сумочку, оступитесь, вскрикните… Пусть он поспешит вам на помощь. Или еще что-нибудь придумайте. Вы же актриса. Вернетесь на той же машине. Да, возьмите себя в руки! — Лютце встал из-за стола. — Честное слово, я считал вас разумнее и смелее. Сидите и думайте. А я сейчас уйду. Меня не ждите. Завтра вечером я сам найду вас. Но запомните, — в голосе его слышалась угроза, — срыва не должно быть. Вы меня поняли?..
Она молча кивнула.
— Ну вот. Так-то лучше.
Даже тогда, когда он фамильярно потрепал ее по щеке, она не протестовала, а лишь снова послушно кивнула.
— Не забудьте, без четверти девять…
Лютце вошел в огромное и полупустое кафе главного вокзала. Отыскал глазами Хаазе. Подсел к нему. Убедившись, что за соседними столиками никого нет, достал фотографии.
— Вот Денисов.
— Приятное лицо. А? Его бы живым, да с собой. Помнишь, как тогда со Скорцени в Италии. Только тогда мы спасали своего. — Вскинул брови. — Увы, не те времена. Вернее, не времена, а противник.
— Да, — у Лютце дернулась щека. — То было дело экстракласса. Оно еще войдет в историю. — Лютце посмотрел на часы. — Через полчаса встречаюсь с человеком, который пригонит тебе машину. Ты — шофер. Тебе заплатили, и ты едешь. И все.
— А как Лотта?
— Я говорил с ней. Пауль, ты должен знать: я ей не очень-то доверяю, поэтому осторожней. Но лучшего ничего нет. Имей в виду — автобус, на котором поедут экскурсанты, принадлежит русской контрразведке. Денисов их гость. Неплохое начало для игры в кошки-мышки. Но согласись, преимущество на нашей стороне: мы знаем, что нам нужно, а они о нас, надеюсь, не догадываются. Во всяком случае не знают в лицо. Предстоящую операцию условно назовем «Лейпциг». Как ты думаешь, стоит сообщить о ней Старку?
— Это не повредит, а еще больше поднимет тебя в его глазах: не сидишь сложа руки…
