мгновенно вызвало жаркие споры, отодвигая заявления оппозиции на третий план. И неудивительно. С одной стороны, Новосибирский ЦСГР погиб от неизвестной эпидемии за двое суток, такова официальная версия, основывающаяся на том, что после начала смертей связь с Новосибирским прервалась на второй день. Всё, что было известно об этом из последних сеансов радиообмена, укладывалось на двух страницах текста. Во время одного из рейдов произошло столкновение с лигами, кто-то из солдат получил ранение. Его доставили в госпиталь и провели операцию, после которой его жизни ничего не угрожало. Однако пока руководство решало, присваивать ему статус инвазивного или нет, оказалось, что вместе с ранением этот человек получил заражение неизвестным вирусом. К сожалению, «намордник» на него надели слишком поздно. К тому моменту, как это выяснилось, вирус начал распространяться по Центру. Медики срочно объявили тревогу и начали проведение карантинных мероприятий, но на следующий день связь с Новосибирским ЦСГР пропала навсегда. Дивногорский Центр выслал на разведку легкий самолет, но тот так и не вернулся. С тех пор район Новосибирска был объявлен зоной максимальной опасности.
С другой же стороны, у нас имеется описание вируса и способа его обнаружения, переданные медиками Новосибирского Центра накануне гибели, что позволит без особых трудностей определить наличие или отсутствие угрозы на текущий момент. Если воспользоваться автономным режимом и аварийным кислородным запасом, разведчикам, которые будут исследовать погибший Центр, гарантированно ничто не грозит. Зато в случае успеха нас могут ожидать бесценные находки, начиная от уцелевших технологических и материальных ценностей и заканчивая хранилищем НЗ пищевой органики. Проблема всегда упиралась в то, как добраться до Новосибирского ЦСГР. Автомобильный путь пролегает через несколько крупных анклавов лигов, и отправленный таким способом рейд неизбежно погибнет. Согласно архивам, многочисленные скопления агрессивных мутантов находятся, как минимум, в развалинах Канска и Кемерово. Их предков вытеснила туда управляемая эпидемия, устроенная Службой Безопасности Новосибирского Центра в самом городе Новосибирске в последний год перед наступлением Хаоса. За время существования Центра бои с мигрирующими из этих городов мутантами Служба Безопасности вела неоднократно.
Можно было бы отправить к погибшему Центру самолет, но один уже отправляли, и он, как известно, не вернулся. Рисковать одним из двух оставшихся большегрузных лайнеров было категорически неприемлемо. В итоге всякие попытки добраться до Новосибирского Центра было решено прекратить. Но теперь ситуация совершенно иная: у нас появился мощный вертолет. Практически новая, полностью исправная машина, способная за четыре часа легко достичь погибшего Центра. Мы можем выслать туда рейд, который разберется в обстановке, проведет биологическую разведку местности и либо признает Новосибирский Центр бесполезным или опасным, либо подготовит взлетную полосу аэропорта Толмачево для приема большегрузных лайнеров. Соответственно, лайнеры доставят туда технику для обеззараживания металла и археологов для осуществления раскопок, и мы вывезем оттуда НЗ пищевой органики, как минимум. А это многие тонны консервированного продовольствия, годовой запас еды целого Центра!
В общем, дебаты разгорелись нешуточные. Одни с пеной у рта заявляли, что мы рискуем повторить судьбу Новосибирского ЦСГР, и, чтобы не принести домой смертельную эпидемию, надо перестать и думать о такой авантюре. Другие возражали, что при правильно организованной технике безопасности нам ничто не угрожает, зато если в погибшем Центре уцелели, например, грибницы и агрохозяйство, это не просто даст нам массу органики, но и позволит поднять рационы всем без исключения категориям населения. Да и материальных ценностей там должно остаться немало, даже за четырнадцать лет много чего могло уцелеть. И у тех, и у других нашлось множество сторонников, и всё закончилось заявлением Президента. Он сообщил, что в условиях организации экспедиции к Наследию каждый грамм пищевой органики фактически бесценен, и просто так отказаться от возможности получить Новосибирский НЗ есть непростительное малодушие и политический эгоизм. Вполне возможно, что широкомасштабный рейд за Наследием может быть полностью обеспечен продовольствием именно за счет этого НЗ. И потому правительство отправит к погибшему Центру разведку, на основании результатов которой будут приниматься дальнейшие решения.
Во избежание гибели разведчиков, вся их миссия от начала до конца будет проходить в автономном режиме скафандров, для чего их снабдят достаточным количеством кислорода. А для того, чтобы сама разведывательная экспедиция не занесла вирус в Дивногорский ЦСГР, по возвращении её участники проведут несколько дней в карантине вне Периметра. Специально ради этого на территории Военизированного Пояса будет организован карантинный пункт, к сооружению которого хозяйственный отдел приступает прямо сейчас. Осталось только набрать добровольцев в состав разведывательной команды.
Первым вызвался Малевич. На следующий день после президентского заявления СМИ сообщили о том, что на имя начальника Службы Безопасности поступил его рапорт. В нем Малевич выражал сожаление о той трагедии, которой закончился его рейд к Железногорску, и просил включить себя в состав разведкоманды в любом качестве. Потому что это самое малое, что он может сделать ради всеобщей цели обретения Наследия Великой Шаро и для нашего Центра в частности. В тот же день поступили рапорта от нескольких добровольцев из Службы Безопасности, ещё через сутки Виолетта узнала, что в состав разведывательного рейда включен третий взвод штурмовой роты под командованием лейтенанта Ершова. Вроде бы тоже добровольно. Колебалась она недолго. Косые взгляды со всех сторон порядком надоели, прозрачные намеки на её вину в гибели молодежи — тем более. Представлялась хорошая возможность заткнуть рот сразу всем ненавистникам и заодно сделать ещё один шаг к Наследию. После возвращения из Новосибирского Центра её шансы добиться места в экспедиции за легендой существенно вырастут, и отказываться от заветной цели она не собирается.
Наутро Виолетта отправилась в Археологический отдел с уже написанным заявлением, которое к обеду получило положительный вердикт руководства и было передано в Службу Безопасности. Там возражать не стали, и Виолетта получила назначение в состав разведывательной команды в должности полевого врача. Вскоре началась подготовка, и какое-то время её натаскивали на работу с химическими реагентами, позволяющими выявить новосибирский вирус, и обучали правильной эксплуатации скафандра в условиях автономного кислородного режима. Накануне отлета состав разведывательной команды представили друг другу.
С первого взгляда стало ясно, что особо знакомиться не придется. Командовал рейдом старший лейтенант Малевич, двое технических специалистов были предоставлены Службой Безопасности, но вели они себя так, словно выполняли функции его телохранителей, и Виолетта мимолетно усмехнулась. Впрочем, сам Малевич лишь вежливо поздоровался с остальными и более ничего не сказал. Виолетту представили как врача и химика рейда, непосредственно разведывательный состав представлял собой двадцать пять бойцов штурмового взвода Ершова и самого Ершова в роли командира группы биологической разведки. Если не считать охраны Малевича, вокруг неё стояли знакомые по трагическому рейду лица, хотя узнать инвазивных бойцов в «намордниках» у неё получилось не стразу. Зато, поняв, что перед ней взвод Ершова в полном составе, она сразу почувствовала, как на душе стало легче. Пожалуй, если кто и может вытащить её из очередного безвыходного кошмара, то только эти хмурые немолодые солдаты с бесконечно усталыми глазами…
После того как участники разведывательного рейда были официально представлены друг другу согласно Инструкции, Малевич зачитал предписание, определяющее цели их экспедиции. Отряд вертолетом доставляется к Новосибирскому ЦСГР и высаживается в безопасном месте на территории аэропорта. Снаряжение рейда выгружается, и вертолет уходит обратно, ибо Центр не может себе позволить рисковать новым вертолетом, доставшимся дорогой ценой. Отряд разбивает лагерь, проводит биологическую разведку местности в районе аэропорта, после чего одна группа остается для очистки взлетно-посадочной полосы, если это необходимо, другая выдвигается непосредственно к Новосибирскому ЦСГР. На весь комплекс мероприятий планом операции отводятся сутки, вполне достаточно, чтобы дойти до погибшего Центра, проникнуть внутрь, сделать замеры и выяснить состояние хранилища НЗ, биологических ферм и теплиц гидропоники. В назначенное время за отрядом приходит вертолет, и разведывательная команда возвращается домой. Всё выглядело довольно логично и понятно, вопросов не возникло, и их отпустили по домам, готовиться к утреннему вылету.
В десять часов утра вертолет оторвался от аэродрома, и полет начался. Правда, для Виолетты он начался слишком эмоционально, но теперь, когда животный ужас от нахождения на огромной высоте
