налево! Обойти здание по периметру! — инвазивный лейтенант опустился на колено, с видимым усилием выдрал из земли автоматный магазин и повертел его в руках: — Тоже пусто. Для кого-то понятия «автомат» и «кирка», похоже, слились воедино…
— Ерш! Тут есть незаблокированный люк! — сообщил в эфире кто-то из бойцов. — Кто-то выходил отсюда ненадолго и собирался вернуться. И делал он явно после того, как жизнерадостные граждане перестали долбить по стенам чем ни попадя.
— Репей, где ты? — Ершов поднялся на ноги и отбросил ржавый магазин. — Люк открыт?
— Мы с другой стороны гермокорпуса, — раздался ответ. — Где-то напротив тебя. Люк закрыт, но не заперт, блокировка не установлена. Если там есть питание, нужно просто повернуть рубильник. Если электричества нет, то можно… О! Работает! Ерш, есть питание! Шлюз открывается!
В шлюзовой камере гермокорпуса тридцать человек в скафандрах с оружием и громоздкими баллонными парами за спиной поместиться не смогли, и шлюзование пришлось проводить дважды. Внутри Периметра применялась несложная процедура поддержки герметичности, и долго ожидать не пришлось. Когда Виолетта оказалась внутри, половина штурмового взвода уже проверяла надземные этажи.
— …лифтовые кабины обесточены, — в радиоэфире звучали доклады досмотровых групп. — Лестница вверх не заперта. Внутренние сегментарные переборки не задраены…
— …фильтро-вентиляционные установки отключены, шахты подачи воздуха заблокированы…
— …вышел на второй этаж. Повреждений не наблюдаю. Тут лаборатории контроля качества племенного и семенного материала. Трупов нет, всё целое, даже свет горит. Продвигаемся дальше…
Виолетта вышла из проходной и тут же увидела Ершова в окружении нескольких бойцов. Инвазивный лейтенант стоял на широкой площадке, от которой вглубь гермокорпуса уходил неплохо освещенный центральный коридор, пара штурмовиков возилась с панелью управления дверьми, закрывающими доступ на лестницу, ведущую на подземные этажи.
— Док! — Ершов помахал ей рукой. — Давай сюда! Спускаемся вниз, на уровни теплиц и ферм.
Она оглянулась, убеждаясь, что Малевич с её саквояжем идет позади, и поспешила к Ершову. Его люди уже открыли широкие дверные створки, и передовая группа двинулась вниз по освещенной лестнице. Часть потолочных ламп всё ещё работала. Ершов сделал несколько шагов следом и плавным движением взял автомат наизготовку.
— Бармалей! — зазвучал в эфире его голос. — На ступеньках странные отпечатки, совсем свежие! Гляди в оба! — Он обернулся к Виолетте: — Док, стой здесь! Малевич, пригляди за ней!
Виолетта замерла, никак не ожидая такого поворота событий. Рядом с ней появился Малевич, и она растерянно оглянулась на него. Тот поставил её саквояж на ступеньки и доставал из-за спины автомат. Выражение его лица красноречиво свидетельствовало о том, что он поражен не меньше.
— Принял тебя, — тихо заговорил Бармалей. — Вижу тень у выхода с лестницы. Кто-то засел за углом. Ерш, нас ждут! Ещё движение! Их там несколько!
— Бармалей, гранату! — так же тихо ответил ему Ершов. — Входим по моей команде…
— Движение! — резкий возглас оборвал его на полуслове. — Стоять!!! Руки… Ыыххх…
Голос запнулся, послышался шум падения, грохот металла о пол, неясная возня и странные резкие звуки. Ершов сорвался с места, на бегу вскидывая автомат.
— Твою мать!!! — выругался Бармалей. — Ерш, стой! Осторожно, здесь все в дерьме! Не стрелять! Это курица! Или петух, кто их разберет!
— Кто?! — непонимающе выдохнул Ершов, прижимаясь к углу широкого лестничного проема, и мгновенным движением взял на прицел пространство за ним. — Охренеть… Это ещё что такое?! Свинья?! Бармалей?
— Не знаю, — прозвучал недоуменный ответ. — Я на фермах ни разу не был! Шаро её знает, как она выглядит до того, как стала пищевым компаундом! Эй!!! — заорал он, — есть здесь кто-нибудь?!!
— Здесь определенно много кто есть! — фыркнул Ершов. — Ты уверен, что они говорящие?
— Господа военные, мне уже можно двигаться? — нарастающее недоумение вкупе с любопытством перевесило страх, и Виолетта сделала шаг вниз по лестнице. — Могу я узнать, что происходит?
— Можешь, док! — Ершов поднялся с колена, но автомат не опустил. — Заодно расскажешь нам, что это! Иди сюда, только смотри под ноги. Тут не прибрано, можно запросто поскользнуться. Как Бармалей! Будешь, как он, выглядеть неэстетично! — в эфире раздался смех сразу нескольких человек.
— Уроды! — обиделся Бармалей.
Виолетта спустилась вниз и вышла из дверей вслед за Ершовым. Малевич, с автоматом в одной руке и её саквояжем в другой, поспешил за ней. Оказавшись в центральном коридоре минус первого этажа, она остановилась от неожиданности. По длинному проходу между двух параллельных теплиц неторопливо расхаживали куры и свиньи, пол покрыт толстым слоем помета, стены густо обросли мхом, отовсюду торчали стебли и листья растительности. В трех шагах впереди Ершова с автоматом наизготовку стоял Бармалей в перепачканном пометом скафандре. За ним вдоль стен замерли остальные штурмовики, и непуганые птицы, недовольно косясь на людей, деловито проходили мимо. Одна из куриц клюнула Бармалея в ботинок и, не найдя его съедобным, также неторопливо прошествовала обратно. Метрах в десяти дальше по центральному проходу из левой теплицы вышла крупная свинья и с довольным похрюкиванием шлепнулась в лужу грязной жижи.
— Ничего себе! — изумленно заявил Малевич, останавливаясь рядом с Виолеттой. — Я был уверен, что этот гермокорпус отрезан от системы воздухоснабжения!
— Он и отрезан, — Ершов ткнул автоматным стволом под потолок, на густо поросшую мхом решетку вентиляционного воздухопровода. Длинные нити мха не шевелись, демонстрируя отсутствие конвекции.
— Кислород вырабатывается растениями! — Виолетта забрала у него саквояж и торопливо принялась раскладывать его прямо на загаженном пометом полу. — Здесь установился собственный микроклимат! — Она потянулась к приборам: — Влажность двадцать процентов. Температура плюс двадцать три градуса. Беру пробы на наличие вируса!
Спустя несколько минут стало ясно, что химические индикаторы не видят следов биологической опасности, и разведывательный отряд двинулся дальше. Сказать, что Виолетта была поражена увиденным, означало сильно занизить уровень реальных впечатлений. Отрезанные от Центра фермы и теплицы жили своей жизнью. Автоматическая энергосберегающая система регулировки искусственного освещения «День — Ночь», применяющаяся на подземных фермах, всё ещё функционировала, имитируя смену времени суток. Оросительные трубки и распылители гидропонического оборудования в большинстве своем вышли из строя, их трубопроводы дали множественные течи, образовав небольшие ручейки, протекающие через теплицы к напольным водостокам. Тепличная растительность обильно расплодилась, выдавила корневыми системами ограничительные борта грядок с грунтом и распространилась везде, прорастая и в рассыпавшейся земляной смеси, и сквозь блоки органического субстрата гидропоники. Даже из куч грязи и помета росли густые пучки стеблей зерновых растений и крохотные шляпки мелких грибов.
На животноводческих фермах ограждения вольеров оказались незапертыми, выходы на лестничные пролеты, соединяющие подземные этажи между собой, остались открытыми, что позволило зверью свободно распространиться по всем уровням подземного комплекса. Самый нижний уровень, представляющий собой одну большую теплицу с грунтом вместо пола, оказался заросшим зерновыми и кормовыми культурами целиком и кишел обилием живности.
— Это невероятное сокровище! — восхищался Малевич, озираясь вокруг. — Семь этажей настоящей органики! Такое будет покруче любого склада пищевого НЗ! Мы выиграли джек-пот!
— Удивительно, что растительности и животным удалось выжить внутри зараженного Центра! — Виолетта истратила на исследование проб все свои реактивы, но так и не обнаружила вирус ни на одном из подземных этажей и не могла не согласиться с Малевичем. — Тут воедино сложились сразу несколько удачных случайностей! Кто-то вовремя отрезал гермокорпус от остального сектора, и в то же время системы освещения, климата и водоподачи продолжали функционировать, и даже сохранили работоспособность до сих пор. Фактически, здесь можно жить неограниченное время!
Подземный комплекс обходили часа два, но следов людей так и не нашли. Ретранслятор гермокорпуса не работал, радиосвязи с оставшимися на верхних этажах бойцами почти не было, и Ершов приказал свернуть осмотр и подниматься наверх. На лестничной площадке первого уровня, в дверях, стоял один из
