Нет.
Но скверно, что он, Максим, ошибся когда?то. Наверное, и правда, это Варя задушила ту ящерицу, Лили. Собственно, именно тогда, двадцать с лишним лет назад, Максим и решил, что не станет связывать свою жизнь с Ритой — не годится она, такая необузданная и злопамятная, в жены будущему политику.
Но это сделала Варя.
Нет?нет, даже если бы он знал тогда, что Рита ни в чем не виновата, с этой девушкой все равно не стоило связывать свою жизнь. Рита не дала бы Максиму воли. О, она потребовала бы от своего возлюбленного отдать ей себя целиком, не стала бы ни с какой политикой делить. Только любовь, только она, Рита.
Конечно, в столь страстной, всепоглощающей любви есть свои плюсы.
Но мужчине променять карьеру на любовь? Политику — на постельные страсти? Весь мир — на пару голубых глаз?
Смешно и глупо.
Нет, нет, нет. Нет. Нет. Нет…
Наверное, Рита сейчас с Иваном. Что они делают? Или Рита одна? Где она, что она? У нее голубые глаза и светлые волосы, и она так далеко… Словно на альфе Центавра какой?нибудь.
— Максим Павлович, с вами все в порядке?
— Да, Яша. Пить только хочется. Водички дай.
Где она? Что делает? О чем думает?..
Белый пол, белый потолок, белые кафельные стены. Яркая, мощная лампа наверху освещает операционный стол.
Вскрытая грудная клетка. Пленка крови на руках хирурга, поверх перчаток, и острый блеск стали мелькает над раной…
— Еще пара миллиметров, и пуля попала бы прямо в сердце. Повезло ей.
— Борис Львович, гипоксия.
— Ничего… Успеем. — Хирург хмурит седые брови, половины лица не видно под медицинской маской, но слышно, как мужчина сосредоточенно сопит.
— Асистолия, — опять сообщает операционная медсестра. — Зрачки на свет не реагируют.
— Лена, два кубика адреналина.
— Давления нет… Борис Львович, мы ее теряем.
Прямая линия на мониторе.
— Клиническая смерть.
Марго не понимала, где она находится. Вокруг клубился белый, густой туман — было видно только каменистую дорогу под ногами. Шла она по ней довольно давно, если судить по ощущениям. Даже немного устала уже.
«Что бы это значило? — с досадой подумала Марго. — И, главное, как я тут оказалась?» Самое неприятное, что женщина ничего не помнила. Кто она и что было до того… Только имя свое знала, а остальные подробности своей жизни — нет. Полная амнезия, короче, как в бразильских мелодрамах.
— Ау?у! Есть кто? — позвала Марго, и голос ее затерялся в густых облаках, плавающих вокруг.
Вроде какой?то звук впереди. Отозвался кто?
Марго ускорила шаг и с радостным удивлением обнаружила, что туман стал рассеиваться. Впереди становилось светлее, потом резко раз — и Марго оказалась посреди яркого летнего дня. Дорога, еще дальше — лес, а вот чуть в стороне — деревенский дом. Марго немедленно направилась именно туда.
Трава шелестела под ногами, и воздух был свежий, приятный.
«Останусь тут, — решила Марго. — А то устала. Да, останусь!»
Она зашла во двор (благо калитка была гостеприимно распахнута), села на деревянную лавку и выдохнула наконец с облегчением.
В этот момент дверь у дома заскрипела, и на крыльцо вышла старуха. Приставила ладонь козырьком ко лбу, разглядывая Марго.
— Здравствуйте! — звонко закричала Марго.
Старуха ничего не ответила, тяжело спустилась по ступенькам, хмуро уставилась на гостью. Худощавая такая старушка, маленького роста, белые пушистые волосы выбиваются из?под косынки… «А вроде я ее знаю?» — озадачилась Марго.
— Ритка? — строго спросила старуха.
— Ой, баба Катя! — вспомнила, обрадовалась Марго. — Это ты! Привет!
— Привет, — хмуро отозвалась прабабка. — А ты чего это тут делаешь?
— Как чего? Я тебя пришла навестить.
— Здрасти… Пришла она. Ты обалдела совсем, что ли?
— Баб Кать, ты как будто мне не рада, — обиделась Марго.
— Конечно, не рада, — проскрипела старуха. — Ну?ка ступай обратно. Ступай, я сказала!
Прабабка схватила Марго за руку, заставила подняться. Развернула, толкнула в спину:
— Иди домой, Ритка. Нечего тебе тут делать.
— Баба Катя, ты злая, — недовольно констатировала Марго. — Зачем ты меня гонишь?
— Рано тебе еще сюда! — заорала старуха. — Домой иди. Ждут там тебя.
— Никто меня не ждет!
— Ты вспомни — ждет!
Марго задумалась. Какое?то смутное воспоминание и правда шевельнулось в ее голове. Вроде мужчину она видела недавно. Стоял перед ней, просил: «Не уходи». Как его звали? Иван. Ваня. Такое милое, простое, смешное имя… Ванечка.
— Да, меня ждут, — вздрогнула Марго. — Ты права, баб Кать. Пойду… — Она заторопилась, но обернулась потом. Что?то важное еще надо было сделать или что?то сказать… Спросить? — Баб Кать, а что бабе Лере передать? Она… ты знаешь, она очень по тебе скучает.
— От, тоже делать нечего…
— Баба Катя! — сердито топнула ногой Марго.
— Передай Лерке, что… — Старуха задумалась, потом нетерпеливо, с раздражением махнула рукой. Помолчала. И крикнула затем сердитым, несчастным голосом: — Передай ей, что я тоже скучаю. Передай, что люблю я ее, доченьку мою родную, единственную, самую распрекрасную и хорошую. Поняла?
— Поняла! — крикнула Марго, улыбнулась и шагнула обратно в туман.
— Интубируем. Кубик лидокаина. Дефибриллятор!
— Убрать руки.
— Разряд. Еще разряд!
— Есть пульс, Борис Львович. Давление восстановлено.
— Уф?ф, ну и жара. Вытри мне лоб, Лен. Если апрель такой жаркий, то каким лето будет?..
Новостная строка в Интернете.
Мания преследования.
