— Нет, подожди, — вдруг остановился он. — Я привезу тебе кресло-каталку.
— Да я в порядке.
— Нет. Ты должна быть в полной сохранности.
Один из медбратьев, куривший у дверей, подошел к ним.
— Позвольте, я помогу вам. — Он подозвал какого-то человека, и тот подвез каталку.
Алекс помог Каролине пересесть в коляску, и сам повез ее в здание больницы.
— Милый, ты не можешь оставить машину здесь… — заметила Каролина.
— Тем более открытой, — подтвердил медбрат с легкой улыбкой. Потом серьезно добавил: — Здесь автомобиль будет мешать проезду машин «скорой помощи». Отгоните его, пожалуйста, за угол.
Алекс состроил недовольную гримасу.
— Без меня никуда не уходите! — крикнул он, убегая к машине.
Когда он вернулся, медбрат с Каролиной в кресле-каталке послушно стояли около входа.
— Почему вы не ввезли ее внутрь? Она же здесь мерзнет! — возмутился Алекс.
— Но вы же сами велели мне подождать вас.
— Но я не имел в виду здесь! Пойдемте скорей. Ты в порядке? — обратился он к Каролине.
— Все отлично.
Бедный Алекс, думала она.
Ее ввезли в палату. Медсестра осмотрела Каролину, задала ей несколько вопросов и записала все необходимое в карту.
— Может, уже надо позвать доктора? — озабоченно спросил Алекс.
— Нет, — дружелюбно ответила сестра. — Пока посидите где-нибудь. Вы приехали за сто лет до начала.
В ужасе уставившись на нее, он воскликнул:
— Что?
— Времени еще предостаточно, — повторила та. — Идите выпейте чашечку кофе. — Мы за это время все тут подготовим. Подходите через пару часиков.
— Через сколько?
— Через несколько часов.
— Несколько часов?
— Ммм. — Медсестра улыбнулась и обратилась к Каролине: — Хорошо, миссис Барнард, раздевайтесь и ложитесь на кровать. Я приду через десять минут.
— Вы что, собираетесь бросить ее тут? — возмутился Алекс.
Медсестра засмеялась.
— Да, собираюсь ее бросить. А вы будьте хорошим мальчиком и успокойтесь.
Медсестра удалилась, а Алекс подошел к Каролине. В глазах у него была паника.
— Больше не будем рожать детей. Одного нам хватит, — в отчаянии произнес он.
— Да у тебя еще и этот не родился, — заметила Каролина.
— Я не знаю, что мне делать, — продолжал он. — Тебе что-нибудь нужно? Может, что-нибудь принести или кого-то позвать?
— Мне нужен ты, — просто сказала она, — Тебе не обязательно что-то делать. Просто будь здесь, рядом со мной.
— Конечно, я буду рядом с тобой. Ты ведь не думаешь, что я уйду, правда? — Несколько секунд они молчали. — Я звонил Флетчеру пару дней назад, — вдруг признался Алекс. — Спросил у него, на что это все похоже. «Не спрашивай!» — ответил он. Теперь я понимаю, что он имел в виду.
Каролина улыбнулась, но тут же сморщилась от боли, и Алекс готов уже был бежать за помощью, но в этот момент вошла медсестра и все пришло в движение.
Каролину периодически осматривали. Схватки продолжались. Единственное, чего ей хотелось, это уснуть, но, как только она начинала засыпать, боль вновь возвращала ее в сознание. Алекс крепко держал ее за руку.
Через три часа, слишком измотанная, чтобы быть взволнованной, Каролина была доставлена в родильное отделение. Алекс все время оставался с ней. Она сильно сжимала его руку при каждой потуге. Через два часа подобных усилий Каролина наконец-то родила девочку.
Уставшая, сонная, она была очень довольна, что все благополучно закончилось, и лишь немного стыдилась той шумихи, которую подняли вокруг нее. Она посмотрела на маленький сверточек, который подала ей акушерка, и непрошеная слеза выкатилась у нее из глаза и упала на щечку ребенка.
Затем она взглянула на Алекса. Тот не отводил взгляда от дочери. Тяжело вздохнув, он сжал руками виски. Руки его дрожали.
— Все закончилось, — произнесла она слабым голосом.
— Да, — согласился он. — Каролина, я прямо готов расплакаться. Я так люблю тебя. — Протянув руку, он одним трясущимся пальцем дотронулся до кулачка младенца.
— Ты хочешь подержать малышку минутку, перед тем как ее унесут?
— Нет… то есть да.
Акушерка, наблюдавшая за этим диалогом, улыбнулась и, взяв ребенка у Каролины, аккуратно передала его Алексу.
Держа в руках свою дочь, Алекс испытывал эмоции, о существовании которых он и не подозревал. Он с умилением взглянул на сморщенное личико.
— Она не плачет.
— Нет, — улыбнулась акушерка. — Запомните этот момент. Он продлится недолго. Идите выпейте чаю или чего-нибудь еще. Нам надо привести в порядок вашу жену и дочку. Возвращайтесь где-нибудь через час.
Измотанный, с туманной головой, он наклонился, подарил жене поцелуй, полный любви и благодарности, и вышел.
Оказавшись на свежем воздухе и удивившись, что на дворе уже светло, он глубоко вдохнул морозный воздух. Дочь. А мне даже некому позвонить из родных. Как это больно! Но ты уже взрослый, Алекс, напомнил он себе. Тебе тридцать пять. Наполнив легкие холодным воздухом, он добрался до машины и обессиленный сел за руль. И представить трудно, что можно быть таким измотанным.
Доехав до ближайшего таксофона и убедившись, что уже восемь, он позвонил Каролининой бабушке, чтобы сообщить о рождении внучки. И вот в этот-то момент до него дошло. Я же стал отцом! Гордый, счастливый, восторженный отец. Папочка. Он готов был опять расплакаться. Я же забыл спросить, сколько она весит, подумал он. Забыл спросить, хочет ли Каролина все еще назвать ее Афиной, в честь своей матери. А вот Каролина не забыла спросить, все ли в порядке с ребенком, это он помнил. И ребенок был в порядке. Идеальный во всех отношениях. Я могу позвонить Аннабелле, подумал он. И друзьям в Австрию. Но надо же еще успеть купить цветы, плюшевого медвежонка, помыться, побриться — словом, привести себя в порядок.
Широкая улыбка расплылась на его лице, губы немного дрожали, он поблагодарил Бога за ниспосланное чудо и поехал домой.
Через полтора часа, помытый, побритый, уставший, но радостный, он уже вновь входил в больницу с двадцатью красными розами и плюшевым медведем с розовым бантом. С нетерпением он ждал момента, когда снова увидит свою ненаглядную Каролину и новорожденную дочурку.
Одна из беременных женщин с интересом взглянула на него, а он посмеялся про себя, с облегчением подумав, что для них все это уже позади. Совсем не уверен, что смогу пройти через это еще раз. Одной дочери мне будет вполне достаточно.
