можно свести к двум точкам зрения. Первая — человек непредсказуем. Вторая — человек предсказуем. Решайте задачу. Вы сами, Павел Николаевич, предсказуемы?
Глаза робота сверкнули электрическими искрами. Лицо превратилось в маску. Затем губы медленно шевельнулись:
— Я имею биографию, на меня написана характеристика… Я дисциплинирован на производстве. Если бы, зная меня, не верили моей характеристике, то не верили бы и в мои будущие действия. Я совершенно предсказуем, — четко изрек робот.
— Но вы влюбились в Сонечку, завели роман с Дашей, поддержали идею Семена Васильевича, допустили риск со строительством Шестаковского моста…
— Совершенно верно, — кивнул робот. — Выходит, что я непредсказуем…
Зот тихо засмеялся:
— Каким же будет решение задачи?
— Я предсказуем, я непредсказуем… Задача не имеет решения! — прохрипел робот.
— Что же в вас непредсказуемого? О вашей симпатии к Соне знали все, кроме жены. Муж Ивушкиной вас разоблачил… Да вы и сами догадывались о том, что случится, если он узнает… Риск с Шестаковским мостом вам не удался.
— Ты видел все своим третьим глазом циклопа и донес на меня?! — взъерошился робот. — Но я человек дела, я читал Спенсера, а он утверждает, что величайшая цель образования — не знание, а действие. Избрав цель, я действую, а не болтаю…
— Метания в темноте — это тоже действие. Свобода мечущихся личностей ограничивается законами, иначе они создают анархию, — заметил Митрофанов. — И, только открывая через свою совесть второе зрение, можно избрать единственно верный вариант, непредсказуемый для других, и не ошибиться в действии.
— Хорошо, — робот смиренно поджал губы. — Можешь ты в эту минуту показать мне какой-нибудь непредсказуемый фокус?
Он мерно ходил по салону от холодильника к столу и обратно, сердито наблюдая за фигурой Зота, который стоял возле стола не шевелясь. И вдруг рука Зота медленно поднялась, он показал роботу указательный палец, долго сам смотрел на свой палец, затем шагнул к окну и резким ударом проткнул стекло. Удивленный робот внимательно оглядел дырку, пробитую пальцем физинструктора: отверстие имело гладкие края, в стекле не было ни одной трещинки. Робот снял и протер очки, еще раз осмотрел отверстие, потрогал дырку пальцем, словно дырка была пробита винтовочной пулей, и высказал сомнение, не была ли дырка пробита раньше…
— Это игрушки, — робот опять начал ходить по салону взад-вперед. — Как ты считаешь, вызывать из Новосибирска еще один путеукладочный агрегат?
— Конечно, — согласно кивнул Зот.
— Почему я тебе должен верить? — звякнул робот. — Агрегат разорвут в два счета! Почему?
— Погода разъяснится, он пригодится…
— Угу, — смирился робот. — Ну позабавь меня еще какой-нибудь непредсказуемой чепухой!
Он мрачно наблюдал, как Зот вытянулся во фрунт, как приложил руки по швам, голову высоко поднял, плечи расправил, живот втянул… Робот ожидал, что физинструктор опять ударит во что-нибудь, сломает кресло или проткнет стол, но в какой-то миг на том месте, где стоял Зот, никого не оказалось. Робот резко шагнул вперед, хватая руками невидимого Митрофанова, но руки ничего не нащупывали, шарили в пустоте.
Фокус удался. Физинструктор исчез, словно бы испарился, улетучился, как газ.
— Ты где? — спросил робот пустоту. Никто не отозвался.
Робот прошелся по тому месту, где только что стоял Зот, осмотрел углы салона, заглянул за кресло, за диван, даже в проемчик между стеной и холодильником, но никого не обнаружил. Растерянно сел в кресло возле стола, думая: «Он действительно непредсказуем».
Глава 17
Прозрение
Жить нужно легче, жить нужно проще,
Все принимая, что есть на свете
Служебный вагон загнали в тупик. Робот уныло наблюдал из окна, как по главному пути увозили путеукладочную машину с разорванной стрелой; потом прошла дрезина с бригадой рабочих, которым предстояло в дождь методом «эй, ухнем!» продвигать вперед шпалы и рельсы. Щемящая тревога за судьбу последнего перегона дороги охватила его. Действовать, нужно действовать, нужно действовать! Если поезд в Искерскую не Придет в назначенный срок, из главка сообщат, что снят с должности.
По железнодорожной связи пробился в кабинет начальника Западно-Сибирской дороги. Заговорил с достоинством: экстренно необходим путеукладчик, не задарма, не из чувства благотворительности… Что взамен? Да хотя бы подряд на строительство жилого дома для красногорских железнодорожников… Сговорились.
Связался с Викторией Филипповной, поделился радостью приобретения новой путеукладочной машины ценой строительства жилого дома для местных железнодорожников силами городского строительно-монтажного поезда, возглавляемого Гончевой… Только настоящий друг без тени возражения разделит с тобою в безвыходной ситуации бремя твоих забот и порадуется, что через двое суток агрегат прибудет в Ягодную! Снова хотелось жить, верить в чудеса.
…С появлением в салоне Митрофанова роботом овладевало мальчишеское озорство. Иначе как объяснишь, что оба они вначале бездумно хохотали, затем напряженно смотрели на две ладони Зота, которые тот держал параллельно. Неожиданно резким взмахом двух рук Зот как бы прорубил дверь в стене вагона, и оба спрыгнули на площадку за балластной призмой. Внизу робот с недоумением оглянулся и увидел, что никакого пролома в стене нет, поглядели друг на друга и снова беспечно расхохотались, обнажая ряд белых ровных зубов.
— Что еще можешь? — Робот стоял под дождем в сорочке, без пиджака.
Физинструктор, разбежавшись, ударил ногой в толстый ствол сосны, дерево треснуло и медленно, будто подрубленное, стало падать. Зот отскочил. Рухнувшая сосна была очищена ребром ладони физинструктора от толстых ветвей, сучья отброшены в сторону; скоро на земле лежал почти голый ствол, на котором сучки были чуть побольше, чем после острого топора. Разглядывая чистую работу, робот признал, что физический труд может быть не менее производительным, чем механизированный, и тут имеется еще немало резервов. Рабочие, случается, ломают шпалоподбоечные машины и другие механизмы, облегчающие им труд, так как машины уменьшают заработок. Вот бы дать рабочим такую подготовку, какую имеет физинструктор!..
А Зот, воспользовавшись паузой, передавал роботу сокровенные мысли, цитируя народную мудрость: «Всякий Еремей сам разумей, чужим умом жить — добра не нажить, у каждого в голове свой царь…» Древние поучения робот не раз слыхал, но в связи с увиденным они приобретали особый смысл. Люди существуют много тысячелетий, живут в силу их естественно созданной генетической программы по жизненным законам, которые никто не волен отменить; их индивидуальные и коллективные проявления постигаемы разумом, очищенным от шелухи словесных хитросплетений; абсолютно честное наблюдение за тайными пружинами поведения людей дает возможность не только видеть ретроспективно бывшие события, понимать прошлые мотивы и причины явлений, но и предсказывать движущую силу будущих процессов, их неотвратимость. Часто человек не соврет, да и правды не скажет, ибо всякий имеет в деле свой умысел, свою выгоду, свою потребность и желание. Если же усилить желания, то люди ладонями разломают тайгу и проложат рельсы в любую погоду к станции Искерской.
